Конституционное право зарубежных стран

Государственная власть как явление изучается с социологических, политологических, психологических и иных позиций. В юридической литературе она изучается прежде всего как институт конституционного права, рассматриваются конституционное регулирование различных сторон, элементов этого института, способы (модели), организации государственной власти. Эти способы могут быть неодинаковы: в монархии они иные, чем в республике, в унитарном государстве они отличаются от федеративного, в одних странах могут быть созданы органы государственной власти на местах -- в административно-территориальных единицах, в других существует только местное самоуправление -- публичная власть территориального коллектива. Ниже, в различных главах, рассматриваются разные способы организации государственной власти в зависимости от формы правления, формы территориально-политического устройства государства и т.д. Здесь же речь идет о понятии конституционно-правового института государственной власти, о его элементах, а также о двух наиболее общих подходах к организации государственной власти: о разделении властей и единстве государственной власти. В своем концептуальном выражении, да и на практике эти две модели нередко рассматриваются как исключающие друг друга. В современных условиях, особенно на опыте постсоциалистических государств, переходящих от принципа единства к принципу разделения властей, все чаще обнаруживается, что в разных ракурсах они могут сочетаться, а их отдельные элементы -- взаимопроникать друг в друга.

§ 1. Государственная власть как институт конституционного права

Конституционные нормы, содержащие термин «государственная власть», обычно немногословны. К тому же чаще всего определение «государственная» отсутствует, говорится просто о власти или о суверенитете народа. Основные законы устанавливают, что власть исходит от народа (ст. 20 конституции ФРГ (Германии) 1949 г.), принадлежит народу (ст. 1 конституции Бразилии 1988 г.), народ осуществляет суверенитет (ст, 1 конституции Италии 1947 г.). Эти краткие формулировки получают развитие во многих главах и статьях основных законов, в текущем законодательстве о целях государственной политики, о системе органов государства и их взаимоотношениях, о методах их деятельности и др. В своей совокупности они образуют институт государственной власти, занимающий одно из важнейших мест в отрасли конституционного права.

Государственную власть следует отличать от политической. Конечно, государственная власть, взятая как единое целое, независимо от ее конкретных проявлений в различных ветвях власти, например в судебной, всегда имеет политический характер, но политическая власть не всегда является государственной. Политическая, но до образования Китайской Народной Республики еще не государственная власть существовала в течение почти трех десятилетий в красных, советских, освобожденных районах Китая под руководством Коммунистической партии, повстанческие органы десятилетие или более того осуществляли политическую власть в освобожденных от португальских колонизаторов районах Анголы, Гвинеи-Бисау, Мозамбика. С образованием соответствующих государств предгосударственная политическая власть переросла в государственную.

Объем конституционного регулирования отношений, связанных с государственной властью, в разных странах различен. В конституциях стран тоталитарного социализма (КНДР 1972 г., Кубы 1976 г., Китая 1982 г. и др.) обычно содержится социальная характеристика власти в связи с классами и социальными слоями общества, подробно говорится о целях государства, задачах государственной власти, об основных направлениях политики государства по отношению к различным социальным группам населения. В основных законах капиталистических и постсоциалистических государств, в современных конституциях развивающихся стран таких формулировок обычно нет, хотя и в них зачастую говорится о демократическом, социальном, правовом и даже социалистическом (Индия, Шри-Ланка и др.) государстве.

Обобщение конституционно-правовых норм на мировом уровне свидетельствует о том, что структура конституционно-правового института государственной власти складывается из различных норм, образующих его элементы. Это: 1) положения об источнике государственной власти и ее социальных носителях, субъектах («народ» в подавляющем большинстве конституций, «трудящиеся» или «трудовой народ», определенные классы в конституциях стран тоталитарного социализма, блок классов и социальных слоев, включающий трудящихся и определенную часть нетрудящихся, как говорилось об этом в конституциях стран Азии и Африки, придерживающихся социалистической ориентации); 2) положения о характере государственной власти (например, формулировка о диктатуре пролетариата в конституции Вьетнама 1980 г., замененной новой конституцией в 1992 г., положения о демократической диктатуре народа в конституции Китая 1982 г., статья, провозглашающая власть трудовых сил народа в конституции Египта 1971 г. в редакции 1980 г.); 3) положения о целях и принципиальных направлениях деятельности государственной власти (например, сосредоточение усилий на развитии, способном создать социалистические отношения в духе исламского наследия, как об этом говорится в конституции объединенного Йемена 1989 г.);

4) положения о структуре государственной власти (например, разделение ее на ветви законодательной, исполнительной и судебной власти по конституции Сирии 1973 г. и единство власти в руках органов типа советов по конституции Кубы 1976 г.); 5) положения об органах, осуществляющих государственную власть (например, различные органы законодательной, исполнительной, судебной власти по конституции США 1787 г. и органы государственной власти, государственного управления, суда, прокуратуры по конституции Китая 1982 г.); 6) положения о путях, формах, методах осуществления государственной власти (например, демократический централизм по конституции КНДР 1972 г. и нормы о партиципации граждан по конституции Колумбии 1991 г., которая говорит о «партиципаторном и плюралистическом государстве»).

Рассмотрим названные элементы более подробно.

Нормы об источнике государственной власти и ее социальных носителях в большинстве конституций ограничиваются положениями о принадлежности власти народу. К ним примыкают нормы о демократическом и социальном государстве. Иначе решается этот вопрос конституциями стран тоталитарного социализма, где принята концепция власти трудящихся. В первых же статьях этих конституций утверждается, что государственная власть принадлежит рабочему классу, крестьянам и интеллигенции (ст. 7 конституции КНДР 1972 г. упоминает также солдат, в конституции Афганистана 1987 г., принятой в период декларированной социалистической ориентации, упоминались также ремесленники и кочевники). Иногда в этом подходе есть исключения. Конституции Зимбабве и Танзании, действовавшие в период социалистической ориентации этих стран, говорили только о народе в целом, а конституция Египта, действующая в период капиталистического развития страны, содержит положения о власти трудовых сил народа.

Конституция Социалистической Республики Вьетнам соединяет оба этих подхода. С одной стороны, в ней говорится, что государственная власть принадлежит народу, что Вьетнам является государством народа, через народ и для народа, а с другой -- что основу народа составляет союз рабочего класса, крестьянства и интеллигенции (ст. 2)

Наконец, существует и третий подход, получивший выражение в конституциях, как правило, дарованных монархами, в странах с фактически неограниченной властью королей и султанов (Бахрейн, Катар, Саудовская Аравия и др.). Обычно в них провозглашается, что власть исходит от монарха (в Кувейте эти положения сочетаются с положениями о власти народа), иногда в конституциях мусульманских государств говорится, что суверенитет принадлежит Аллаху, а народ является лишь исполнителем его воли.

Формулировки конституций об источнике и социальных субъектах власти, несмотря на свою лаконичность, имеют принципиальное значение для всего конституционного законодательства. Если источник и субъект власти -- народ, то формирование органов, выражающих его волю, должно основываться на принципах всеобщего избирательного права, какие-либо ограничения тех или иных социальных групп в избирательных правах недопустимы. Если власть принадлежит определенному классу или трудящимся, то такие ограничения не только допустимы, но часто и неизбежны. Известно, что ограничения избирательных прав по социальному признаку практиковались в свое время во Вьетнаме, Китае, Монголии, Румынии, Танзании, Эфиопии и некоторых других странах (те или иные категории «эксплуататоров» лишались избирательных прав). «Контрреволюционеров» лишали избирательных прав в период социалистической ориентации в Анголе и Мозамбике, делается это и в современном Китае. Если по конституциям ведущим в союзе трудовых сил является рабочий класс, то возможно неравное представительство, когда этот класс считается более ценным выразителем воли трудящихся. Городское население, а по существу, рабочий класс, имеет и сейчас преимущественное представительство в Китае, причем в отношении к сельскому населению при представительстве в парламенте эта пропорция составляет 8 : 1, в провинциальных собраниях народных представителей (советах) -- 5:1.

Наконец, когда по конституциям власть исходит от монарха, то представительные органы, если они есть, имеют только консультативное значение (Кувейт), широко используются такие структуры (совет аш-шура, меджлис и др.), которые заменяют отрицаемые фундаменталистской мусульманской доктриной выборные народом органы.

Положения об источнике и социальных субъектах государственной власти непосредственно связаны с другим элементом этого института -- с нормами о ее характере. При использовании концепции народа как источника и субъекта власти в конституционном праве отсутствуют оценки ее классового характера, положения о привилегированных классах рассматриваются как антиконституционные, а пропаганда идей верховенства какого-либо класса, его властвования (например, концепция диктатуры пролетариата) иногда запрещена законами (порой законами о политических партиях). На деле, однако, реальная ситуация часто расходится с конституционными нормами о власти народа. В развитых капиталистических странах реальные рычаги властвования находятся в руках политической элиты, а опорой государственной власти обычно является «средний класс», стремящийся к стабильности и порядку. Во многих развивающихся странах господствует блок крупной буржуазии и помещиков (например, в Пакистане), блок финансовой буржуазии с полуфеодальной знатью (в Саудовской Аравии). В отдельных современных постсоциалистических странах реальные рычаги государственной власти находятся в руках блока крупных чиновников и формирующейся «новой буржуазии», нередко срастающейся с мафиозными структурами.

Другой подход к вопросу о социальных субъектах государственной власти существует в конституционном праве тоталитарных социалистических государств и был принят в странах социалистической ориентации. Перечень классов и социальных слоев, чьи интересы по тексту конституций выражает государство, находит свое естественное продолжение в концепции социальной диктатуры, т.е. власти определенного класса или блока классов и социальных слоев. Впервые в истории конституций это получило выражение в формулировках о диктатуре пролетариата, пролетариата и беднейшего крестьянства. В настоящее время таких положений в конституциях уже почти нет (сохранилось лишь в КНДР, во Вьетнаме исключено в 1992 г.), но в Китае применяется термин «демократическая диктатура народа». Слово «демократическая» призвано смягчить крайне негативное значение термина «диктатура», а упоминание о народе придает последней более широкую социальную основу (по официальным толкованиям в состав народа, особенно в прошлом, могли включаться не только трудовые классы и слои населения, но и часть «эксплуататоров» -- национальная буржуазия).

Еще более широкое значение концепция власти-диктатуры получила в прежних конституциях стран социалистической ориентации, где использовался, правда, не всегда, термин «революционно-демократическая диктатура». Речь шла о власти разнородного блока социальных сил, в состав которого включались все патриотические классы и слои населения. Перечень этих сил был неодинаков (в одних странах упоминалась только «неэксплуататорская буржуазия», в других -- армия, ремесленники, чиновники), но основу блока, как утверждалось в конституциях, составлял союз рабочих и крестьян (ст. 2 конституции Бенина 1977 г.).

На деле в странах тоталитарного социализма властные рычаги были сосредоточены в руках иерархической структуры органов правящей коммунистической партии, директивам которых подчинялись советы, осуществлявшие по конституциям «полноту власти», а в странах социалистической ориентации власть была сосредоточена в руках узкой верхушки руководителей, еще более персонализирована, чем это было в социалистических странах (нередко полнотой власти обладал президент -- генеральный секретарь, председатель правящей, почти всегда единственной партии, действия которого иногда имели волюнтаристский и непредсказуемый характер).

Положения о целях и направлениях деятельности государственной власти как элемент рассматриваемого конституционно-правового института присущи большинству конституций мира. В конституциях прежних эпох они ограничивались краткими формулировками о заботе о благе народа, но в современных конституциях капиталистических стран (португальской 1976 г., испанской 1978 г. и др.) содержатся развернутые формулировки. В конституции Италии 1947 г. говорится о задаче устранять препятствия, которые мешают участию трудящихся в политической, экономический и социальной организации страны. В основных законах стран тоталитарного социализма и некоторых развивающихся стран содержится зачастую большой перечень мероприятий, которые должна осуществлять государственная власть, имеются особые разделы и главы, посвященные директивным принципам политики государства. В конституциях стран тоталитарного социализма обычно говорится о целях строительства социализма, рациональном распределении средств потребления и накопления, осуществлении планирования, обеспечении прогресса образования, науки, техники, культуры, повышения производительности труда. В ст. 4 конституции Китая 1982 г. в качестве задачи государства сказано и о планировании рождений. В развивающихся странах нередко говорится о целях создания справедливого общества и повышения благосостояния народа (Бразилия), ускоренного экономического развития (Бангладеш), ликвидации эксплуатации человека человеком (Алжир), создания социалистических отношений на основе исламских ценностей (Йемен).

Конституционные положения о структуре власти обусловлены общим концептуальным подходом к типу политической системы в данной стране. В условиях плюралистической системы основные законы закрепляют принцип разделения властей, тоталитарная система исходит из принципа единства власти. Оба эти подхода могут находить различное выражение в системе органов государства. Вопросам об органах государства, их взаимоотношениях посвящено много конституционных норм, по своему объему они занимают в институте государственной власти доминирующее положение. Их удельный вес просто несравним ни с одним другим элементом этого института: в отличие от отдельных статей, посвященных, например, характеру государственной власти или ее задачам, регулирование системы органов, их взаимоотношений занимает обычно несколько глав в основном законе. Если принята концепция разделения властей, то государственные органы строятся в зависимости от их характеристики как законодательных, исполнительных и судебных; на местах тоже могут быть государственные органы -- они представляют власть центра, государственную власть. Другой подход существует в странах тоталитарного социализма и был принят в некоторых так называемых странах социалистической ориентации: органами государственной власти в специальном, конституционно-правовом значении этого понятия считались только представительные органы типа советов. Другие органы, включая правительство, характеризуются не как органы государственной власти, а как органы управления, правосудия, прокуратуры и др.

Последний элемент института государственной власти -- нормы, характеризующие методы ее деятельности. В теории государства и права принято обычно различать методы либерализма (убеждения, демократические методы) и насилия (принуждения, авторитарные методы). В конкретных отраслях права используется более дробная классификация. Анализируя конституционные нормы зарубежных стран, можно установить, что государственная власть широко применяет методы стимулирования или поощрения (например, положения конституций стран тоталитарного социализма о поддержке государством кооперирования крестьян), дозволения (нормы о возможности проводить без уведомления полиции мирные собрания в закрытых помещениях), охраны (различные гарантии прав личности), требований (регистрация политических партий в некоторых странах обязательна), запрета и, соответственно, ответственности за его нарушение (запрещение предварительной цензуры).

§ 2. Разделение властей

Возникновение теории разделения властей связано с борьбой крепнувшей буржуазии против феодального абсолютизма. Стремясь к ограничению королевской власти, идеологи молодой буржуазии выдвинули тезис о разделении государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную. Предполагалось, что первая будет вручена избираемому народом парламенту (на деле в течение столетий существовало ограниченное избирательное право), вторая -- главе государства, под которым буржуазия, стремившаяся сначала к компромиссу с феодальной верхушкой, в то время подразумевала наследственного монарха; считалось, что ему будут подчинены министры. Судебная власть должна была осуществляться независимыми судами, по уголовным делам -- с участием представителей населения (суды присяжных, суды шеффенов или иные суды).

Против такого организационно-правового подхода к структуре государственной власти выступили другие мыслители XVIII в., отвергавшие идею разделения властей с социологических позиций. Они утверждали, что вся власть должна принадлежать народу, а формой ее осуществления должны стать народные собрания (для крупных государств допускалось также существование представительных органов).

В конституциях получили отражение оба эти подхода. Уже в первой писаной конституции -- основном законе США 1787 г. -- они, по существу, были соединены. Словами: «Мы, народ Соединенных Штатов...» -- создатели конституции провозглашали его учредительную власть, суверенитет, а устанавливая систему органов государства с разделением их полномочий (конгресс, президент, суды), они закрепляли организационно-правовое разделение властей. В настоящее время для большинства конституций мира характерно одновременное присутствие того и иного подхода: социологического (власть народа) и организационно-правового (разделение властей).

В некоторых современных конституциях триада разделения властей подвергнута модификациям и дополнениям. Конституционная доктрина ряда стран Латинской Америки (конституции Никарагуа 1987 г., Колумбии 1991 г., Бразилии 1988 г. и др.) исходит из существования четырех властей: дополнительно названа избирательная власть (граждане, составляющие избирательный корпус). Свое организационное выражение эта ветвь власти нашла в создании специальных избирательных трибуналов (судов), которые, в частности, рассматривают споры о прямых выборах в государственные органы. В Бразилии их система имеет иерархический характер, завершаясь высшим избирательным судом. В литературе говорится о существовании иной четвертой власти -- учредительной, под которой понимается право народа непосредственно или путем создания специального учредительного собрания принимать конституцию и определять тем самым основы организации государства. Наконец, четвертой властью называют также прессу, формирующую общественное мнение, но это уже социологический подход. Пресса государственной властью не обладает, равно как не являются государственной властью и другие называемые философами и социологами власти -- корпоративная власть общественной организации, идеологическая власть, техническая, религиозная и др.

В редких случаях в законодательстве говорится о пятой, контрольной государственной власти, в отдельных конституциях в развивающихся странах с однопартийной системой упоминалась партийная власть, рассматривавшаяся как особая разновидность государственной власти.

Теория разделения властей отнюдь не предполагает создание «китайской стены» между различными ветвями власти. Да это и невозможно, поскольку речь идет о едином институте, единой государственной власти. В государстве не может быть несколько различных по своей сущности властей: это исключается концепцией государственного суверенитета. В условиях редкого в истории и кратковременного двоевластия, по существу, имело место переплетение разных по своей сущности властей -- политической и государственной. Единство государственной власти при необходимом разграничении ее ветвей порождает переплетение некоторых элементов, их взаимодействие, взаимозависимость, взаимопроникновение. Акты с названием «законы» вправе принимать за редкими исключениями только представительный орган народа -- парламент, олицетворяющий законодательную власть. Но, во-первых, в ряде стран понятие парламента является более широким. В Великобритании, Индии и некоторых других странах этот орган триединый. Наряду с избираемой нижней палатой парламент включает неизбираемую прямыми выборами верхнюю палату (в Великобритании в основном наследственную, а в Канаде -- назначаемую) и главу государства (в Австралии, Канаде -- генерал-губернатора), без подписи которого закон не имеет юридической силы. Подписывая законы, обладая правом вето (от латинского глагола «ветаре» -- запрещать), что выражается в праве главы государства возвратить закон в палату (палаты) на новое рассмотрение, глава государства участвует в осуществлении законодательной власти. Во-вторых, не только в чрезвычайных, но и в обычных условиях возможно так называемое делегированное законодательство или принятие органами исполнительной власти актов, имеющих силу закона (на основе конституционных норм о регламентарной власти).

В сферу законотворчества вмешивается не только исполнительная власть, но и суды -- общие суды в англосаксонской системе права (это не относится к Великобритании, где нет конституционного контроля), верховные и конституционные суды, конституционные советы. Они вправе объявлять законы неконституционными и тем самым лишать их юридической силы.

В свою очередь парламент тоже может осуществлять отдельные исполнительные и судебные функции. Издание «частных» законов в отличие от «публичных» (а частные законы регулируют конкретные вопросы) имеет значение распорядительной деятельности. Так, парламент иногда подменяет исполнительную власть, обладает некоторыми судебными функциями: в одних странах он наделен полномочием на принятие обвинительного заключения и предание суду высших должностных лиц (президента, министров и др.), в других -- рассматривает дело в порядке импичмента по правилам судебного процесса (правда, верхняя палата только принимает решения об отрешении от должности высших должностных лиц, судей и некоторых других государственных служащих, :

судит их уже обыкновенный суд).

В связи с отмеченным взаимопроникновением ветвей власти концепция разделения властей в конституционном праве получила еще два важных дополнения: положения о необходимости баланса властей и о системе сдержек и противовесов. Обе проблемы впервые решались еще при принятии конституции США, но их окончательное правовое регулирование сложилось позже -- в практике Верховного суда США при толкованиях конституции. «Отцы конституции США» стремились к уравновешиванию ветвей власти, с тем чтобы ни одна из них не была такой, которая могла бы возвыситься над другой, подавлять другую или другие Их скоординированность получила название баланса властей.

Те же цели, хотя и в несколько ином конституционном выражении. имеет система сдержек и противовесов', каждая ветвь власти не только уравновешивает, но и ограничивает другую (другие). Президент Бразилии, Мексики, США, другой президентской республики не может распустить конгресс (парламент), но и конгресс не может сместить президента и руководимых им министров (кроме случаев импичмента); президент мог задержать закон конгресса путем отлагательного вето, но конгресс преодолевал его 2/3 голосов. Вотум недоверия министрам не предусмотрен, их нельзя уволить таким путем, но в США само назначение министров нуждается в согласии сената. Верховный суд осуществляет конституционный контроль и вправе признавать законы конгресса недействующими. В отличие от президентской республики в США в парламентарной республике или парламентарной монархии система сдержек и противовесов имеет другие механизмы действия. Там, например, можно уволить правительство, выразив ему вотум недоверия; однако глава государства имеет выбор: уволить правительство или распустить парламент с назначением новых выборов.

Единство власти не исключает различий в способах осуществления государственной власти теми или иными органами государства, не отменяет возможных конфликтов властей на правовой основе (различия, а следовательно, противоречия при решении конкретных государственных задач неизбежны уже в силу самого факта существования нескольких ветвей власти), но состязание на правовом поле требует не доводить разногласия до борьбы. По принципиальным вопросам государственной политики все ветви власти должны действовать согласованно, иначе невозможно управлять обществом -- альтернативой этому являются анархия и распад. Такое развитие событий, когда противоречия властей доводятся до стадии борьбы, как показывает опыт отдельных постсоциалистических и развивающихся стран, имеет только разрушительный характер.

Выше речь шла о горизонтальном разделении властей на уровне государства как целого, без учета особенностей его территориально-политического устройства. Вместе с тем в федерациях, унитарных государствах, имеющих автономные образования политического характера, основные законы решают вопрос о вертикальном разделении властей (государственной власти федерации и государственной власти ее субъектов, а также государственной власти политической автономии в унитарном государстве), а в связи с концепциями публичной власти территориального коллектива -- также и о разделении государственной власти и власти местного самоуправления. Первая проблема решается на основе разграничения полномочий (предметов ведения) между федерацией и ее субъектами путем установления исключительных полномочий федерации, принципа верховенства федерального закона в сфере совместных полномочий и верховенства закона субъекта федерации в сфере полномочий, отнесенных к его ведению. С автономией дело обстоит несколько иначе: в конституциях и иных законах четко перечисляются вопросы, по которым органы политической автономии могут принимать местные законы. Если в административно-территориальных единицах создаются местные органы государственной власти (например, на Украине по конституции 1996 г.) и наряду с ними существуют местные выборные советы как органы местного самоуправления, полномочия между ними разграничиваются в конституциях или специальных законах. Но иногда на местах не бывает назначенных органов государства или представителей государственной власти (комиссаров, губернаторов, префектов), а существуют только органы иной публичной власти -- власти территориального коллектива (местное самоуправление). В этом случае конституция и законы также определяют объем полномочий местных советов (органов местного самоуправления), но функции государственной власти они могут осуществлять только тогда, когда это им поручено государством.

§ 3. Единство государственной власти

Идеологическое обоснование необходимости единства власти появилось задолго до возникновения теории разделения властей и имело персонифицированный характер (в том числе обоснование суверенитета не народа, а монарха). Впоследствии такой подход возродился в вождистских концепциях фашизма. Практика вождизма существовала и в условиях тоталитарных коммунистических режимов (реальная власть и в ряде случаев культ личности генерального секретаря правящей партии), хотя в отличие от фашистских учений марксистская теория в принципе отрицала индивидуалистический подход.

Новый аспект идее единства власти был придан сочинениями некоторых французских просветителей, подходивших к этому вопросу скорее с социологических, чем с организационно-правовых позиций. Они рассматривали законодательную, исполнительную, судебную власть лишь как особые проявления верховной власти, суверенитета народа, считая, что все «члены государства» должны участвовать в управлении им через формирование «общей воли», как правило, на народных собраниях. Это был иной, коллективистский подход к идее единства государственной власти.

Такой подход был, хотя и в измененном виде, принят на вооружение и либеральной, и марксистской традицией. В первом случае, как уже говорилось, он ограничивался провозглашением в конституциях власти, суверенитета народа. Во втором наряду с суверенитетом народа, которому придавалось классовое истолкование, были осуществлены поиски того вида органов, который сосредоточил бы в своих руках всю полноту государственной власти. В качестве таких органов марксистско-ленинская теория предложила советы, что и было закреплено в конституциях стран тоталитарного социализма.

Таким образом, идея единства власти неоднозначна. Она имеет три разных аспекта: социальное единство власти, что проистекает из единства природы господствующих в обществе социальных групп; единство принципиальных целей и направлений деятельности всех государственных органов, обусловленное необходимостью согласованного управления обществом, без чего оно может быть ввергнуто в состояние анархии и распада; организационно-правовое единство, когда отвергается разделение властей и органами государственной власти признается только определенный вид органов.

Социальное единство власти с точки зрения содержания конституционных норм обеспечивалось принадлежностью власти народу (в большинстве стран), или трудящимся (в странах тоталитарного социализма, в некоторых других странах), или определенному блоку сил, составные части которого имели одинаковые первоочередные задачи, но расходились во взглядах на пути дальнейшего развития страны (например, в условиях отдельных переходных государств). Считалось, что в таком патриотическом блоке, составляющем основу государственной власти, существуют два союза: союз рабочих и крестьян (ведущая сила блока) и союз трудящихся и прогрессивно настроенных нетрудящихся, который складывается в результате давления первого союза. Эта трактовка социального единства власти допускает конституционно признанные противоречия в таком единстве, что находило выражение в формулировке: «союз и борьба одновременно».

Второй аспект единства государственной власти -- единство принципиальных целей и направлении деятельности государственных органов -- получил выражение в конституционном праве в закреплении приоритетных целей государства, принципиальных ориентиров государственной деятельности. Некоторые из этих целей рассмотрены нами выше на примерах стран с различными социально-политическими системами. Без такого целеполагания невозможна ориентация общественного развития, а такое управление, хотя и в неодинаковой степени и в различном объеме, осуществляется во всех странах. Однако единство целей и деятельности государственных органов не является абсолютным. Даже при едином подходе к решению основных задач существует различное «прочтение» конституционных целей, предлагаются разные меры для их достижения (это ежегодно наблюдается, например, в коллизиях парламентов и правительства по поводу законов о государственном бюджете). При выдвижении разных принципиальных целей органами законодательной и исполнительной власти единство власти нарушается, что ведет к обостренному противоборству, а иногда и к трагическим последствиям.

Третий, организационно-правовой аспект единства государственной власти наиболее детально закреплен в конституциях стран тоталитарного социализма и доктринально разработан в марксистско-ленинском правоведении. Как уже отмечалось, была принята концепция советов как единственных органов государственной власти снизу доверху. Только органы типа советов (они имеют разные названия: Народное собрание, Национальное собрание, Всекитайское собрание народных представителей -- в центре; народные советы, собрания депутатов, собрания народных представителей и т.д. -- на местах) рассматриваются как органы государственной власти в масштабе страны и в каждой административно-территориальной единице. Другие органы государства с точки зрения конституционной доктрины считаются лишь органами государственного управления, правосудия, контроля и т.д., но не власти, хотя с точки зрения других отраслей права, например уголовного, полицейский является представителем власти. Действительность противоречила конституционной концепции. Как отмечалось, реальная власть принадлежала органам коммунистической партии, центральные органы которой принимали важнейшие государственные решения, послушно одобрявшиеся парламентами на их кратковременных заседаниях (обычно несколько дней в году).

Идея единства государственной власти в целом имеет авторитаристский характер. На практике ее использование ведет к широкому использованию принуждения, а иногда и насильственных мер в государственном управлении. Концентрация власти в одних руках противоречит основам демократии, порождает произвол. Однако не все ее элементы имеют только негативный характер. Требование социального единства власти может служить целям поиска консенсуса и согласия в обществе, когда власть становится определенной «равнодействующей» соревнующихся сил и тенденций, если соблюдены условия «честного» соревнования при плюралистической демократии. Единство власти как единство принципиальных целей и направлений в деятельности государственных органов может иметь позитивное значение, так как усилия государственного аппарата сосредоточиваются на решении стоящих перед обществом крупных проблем. В то же время сосредоточение всей полноты государственной власти в руках одного должностного лица, одного органа или одного вида органов (не имеет значения, будут ли это монарх, президент или советы) в принципе не является плодотворной идеей, хотя сами по себе советы, например, как органы местного самоуправления являются демократическими институтами. Концентрация власти порождает бесконтрольность в деятельности государственных органов, несмотря на то что в определенных условиях общественного развития (острейший структурный кризис, процессы распада государственности, иностранное вторжение и др.) единство власти, как и авторитаризм в целом, временно может способствовать улучшению управляемости обществом, стабилизации положения, преодолению анархии. Этот способ использовался для преодоления экономических и политических кризисов в самых разных демократических странах (например, в США в 30-х годах, во Франции в 60-х годах).

Таким образом, две основные модели -- разделение властей и их единство -- не являются абсолютными, самодовлеющими. Разделение властей требует единства государственной политики, единства действий всех ветвей по принципиальным вопросам общественного развития, а единство власти не исключает «прозаического разделения труда» между различными органами государственной власти. Наиболее общим подходом конституционного права в современных условиях является соединение идей единства и разделения властей, их взаимодействия и системы сдержек и противовесов. Такое понимание отражено и в новейших конституциях. Наиболее отчетливым выражением этого является п. 4 ст. 3 конституции Казахстана 1995 г., который гласит: «Государственная власть в Республике Казахстан едина, осуществляется на основе Конституции и законов в соответствии с принципом ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную ветви и взаимодействия их между собой с использованием системы сдержек и противовесов».

Глава 7 ФОРМЫ ПРАВЛЕНИЯ В ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ

§ 1. Понятия формы государства и формы правления

Понятие и классификация форм государства. В конституционном праве зарубежных стран традиционно используются несколько понятий, характеризующих с разных сторон форму государства. Это форма правления, форма государственного (территориально-политического) устройства, форма политического (государственного) режима. Однако сам термин «форма государства» имеет доктринальное происхождение, так как связан с учениями о государстве, и долгое время в конституциях он не употреблялся. Новые тенденции конституционного развития свидетельствуют о том, что форма государства как целостное явление становится предметом регулирования основных законов. В ряде конституций (Турции 1982 г., Сальвадора 1983 г., Эфиопии 1987 г.) есть главы с названием «Форма государства». Статьи многих конституций содержат синтезированные формулировки, включающие все три названных выше элемента. Так, конституция Бразилии 1988 г. говорит о федеративной республике, о демократическом правовом государстве, конституция Марокко 1972 г. -- об унитарной демократической и социальной монархии, конституция Франции 1958 г. -- о неделимой, светской, социальной, демократической республике.

Некоторые конституции включают в качестве одной из характеристик формы государства участие населения в деятельности его органов, т.е. принцип обратных связей государственных органов с управляемыми. Особенно часто говорится об этом в конституциях стран тоталитарного социализма, но нормы о партиципации есть и в других основных законах. Конституция Колумбии 1991 г. характеризует государство как «партици-паторную республику».

Таким образом, форма государства становится комплексным институтом конституционного права, представляющим собой внутренне согласованную систему норм, регулирующих в их единстве структуру и взаимоотношения основных органов государства (главы государства, парламента, правительства), территориально-политическое устройство, главные методы деятельности государственного аппарата и формы его обратной связи с населением. Элементы, составляющие в теории государствоведения форму государства (форма правления, государственного устройства и др.), в конституционном праве служат подынститутами комплексного института «форма государства». В свою очередь они могут выступать в качестве институтов при более дробной классификации (например, форма правления по отношению к главе государства, когда последний может рассматриваться как подынститут).

Классификация форм государства в конституционном праве. В теории государства и права используются различные классификации форм государства в зарубежных странах, в частности выделяются демократические государственные формы (например, Франция) и формы авторитарные (например, Индонезия). Применяются также более дробные членения: феодально-теократическая, буржуазно-авторитарная, буржуазно-демократическая, социалистическая, революционно-демократическая (в отдельных странах, декларировавших ориентацию на социализм) и другие государственные формы.

В конституционном праве для классификации форм государства может использоваться свой подход -- с позиции теорий разделения властей и единства власти. С этой точки зрения в качестве основных разновидностей можно выделить поликратическую (многовластную) и монократическую (единовластную) формы государства. Промежуточное положение между ними занимает сегментарная государственная форма, соединяющая черты этих двух форм. Такая классификация применима ко всем зарубежным странам, в том числе и к тем, которые провозглашают себя в конституциях социалистическими. Каждая из этих трех форм имеет множество разновидностей. Но в целом поликратическая государственная форма характеризуется: разделением властей между различными органами государства (парламент -- законодательная власть, глава государства и правительство -- исполнительная власть, независимые суды -- судебная власть), отлаженными способами взаимодействия ветвей власти, системой их взаимных сдержек и противовесов, самоуправлением территориальных коллективов, демократическим государственным режимом, различными формами партиципации населения.

Монократическая государственная форма характеризуется единовластием определенного органа или должностного лица. В конституциях может быть провозглашено полновластие не одного органа, а определенной системы однородных органов (например, советов в условиях тоталитарного социализма). Но и в этом случае считается, что государственная власть в центре и на местах принадлежит только им, остальные органы государства -- это органы не государственной власти, а управления, правосудия и др. Полнота государственной власти может принадлежать одному лицу (например, фюреру, дуче, каудильо -- в свое время в Германии, Италии, Испании, Португалии, монарху -- в некоторых мусульманских странах, по конституциям которых вся власть исходит от монарха). Во многих странах Африки (Гвинее, Заире, Малави, Тунисе, Уганде и др.) власть принадлежала «пожизненным президентам», которые одновременно являлись председателями единственной разрешенной (правящей) партии, хотя в некоторых конституциях и были отдельные положения о разделении властей. Наконец, реальная власть может находиться в руках хотя и не государственного, но на деле органа, выполняющего важнейшие государственные полномочия. Так было и есть в странах тоталитарного социализма, где все важнейшие государственные решения принимались и принимаются политбюро (президиумом, исполнительным комитетом, центральным комитетом) правящей коммунистической партии.

При такой государственной форме нет системы сдержек и противовесов; территориальные коллективы либо находятся под строгой опекой центра, либо местное самоуправление прямо отвергается как институт:

оно заменяется назначенными губернаторами (другими должностными лицами) или избранными советами, которым по конституции принадлежит вся власть, но которые на деле подчинены местным органам правящей партии; господствует единая государственная идеология (в одних странах, например в Бенине, Гаити, Заире, Индонезии, Иране, Пакистане, это было установлено конституциями, в других такое господство имело фактический характер); существует авторитарный режим; партиципация либо отвергается, либо формы, в которых она проводится, не имеют реального значения для определения политики государственных органов в центре и на местах.

Сегментарная государственная форма (сегмент -- с латинского «отрезок») характеризуется тем, что государственная организация как целое складывается из разнородных отрезков, но ее объединяет единая природа государственной власти, единство государственной политики по принципиальным вопросам, единые принципы организации и деятельности. В данной государственной форме есть и элементы поликратии, и элементы монократизма, частички демократии, авторитаризма и даже тоталитаризма. Органы государственной власти формируются путем выборов, но они «заорганизованы», а число партий, допускаемых к участию в них, нередко ограничено (три в Индонезии, две в Нигерии, в свое время три, а затем четыре в Сенегале и т.д.). Выборы в парламент не имеют, однако, принципиального значения, поскольку традиционно решающая доля власти сосредоточена в руках президента (многие президентские республики в Латинской Америке), иного главы государства (Иордания, Марокко) или иной структуры (сената и военных в Таиланде). Разделение властей конституциями может признаваться, но на деле реальной системы сдержек и противовесов не существует. В территориальной структуре государства при сегментарной форме возможна автономия, даже политическая (например, Филиппины), на местах могут существовать выборные органы (советы, старосты), но автономные полномочия на деле ограничиваются, а выборные главы советов, старосты утверждаются и могут быть не утверждены вышестоящими начальниками органов исполнительной власти. В деятельности органов государства значительное место занимает принуждение, партиципация граждан мала, хотя ее элементы и существуют. Демократические права и свободы в конституциях признаются (иногда их перечень довольно широк), но действенные юридические гарантии их реализации на практике отсутствуют.

Понятие и классификация форм правления. Термин «форма правления» содержится во многих основных законах стран мира. В некоторых конституциях этого термина нет, но всегда закрепляется главный принцип правления -- монархия (например, конституция Испании 1978 г.) или республика (конституция Германии 1949 г.). Лишь единичные государства не имеют в официальном названии слов «монархия» или «республика» (Государство Израиль, Государство Кампучия до 1993 г., Ливийская Джамахирия, Украина, хотя в тексте конституции Украины сказано, что она республика).

В государствоведческой литературе существуют два подхода к понятию формы правления: узкий и широкий. С точки зрения узкого подхода (А.А. Мишин) понятие формы правления связано, по существу, с положением одного лица -- главы государства, монарха или президента; с точки зрения широкого подхода (чехословацкий автор И.Благож) в понятие формы правления включаются отношения между органами государства и центрами экономической и политической жизни, политическая среда, в которой действуют государственные органы.

В действительности форма правления не исчерпывается положением одного лица (при классификациях необходимо учитывать разные взаимоотношения главы государства с парламентом и правительством), но, будучи формой управления государством, она не может включать всю политическую среду. Форма правления -- это характеристика структуры и взаимоотношений органов законодательной и исполнительной власти или других основных органов государства в тех странах, где нет деления на законодательную, исполнительную, судебную власть, а принята концепция «республики советов». В ряде стран для характеристики особенностей формы правления имеет значение и деятельность органов конституционного надзора (верховных и конституционных судов, конституционных советов), некоторых других государственных органов, участвующих в управлении государством.

По традиции принято различать две основные формы правления: монархию и республику. Более детальная классификация создается в их рамках (дуалистическая монархия, президентская республика и др.).

Вместе с тем в современных условиях некоторые различия этих форм стираются. Возникают смешанные формы, в монархии появляются черты республики (например, периодическая, раз в пять лет, выборность монарха в Малайзии, «коллективный монарх» в ОАЭ), а в республике складываются, по существу, монархические элементы (пожизненные президенты); создаются полупрезидентские, полупарламентарные республики, сочетающие черты различных форм; даже абсолютная монархия все чаще принимает внешне конституционную оболочку (дарованные конституции, консультативные парламенты).

§ 2. Монархия

Монархическая форма правления. Монархия -- это такая форма правления, когда главой государства является лицо, получающее и передающее свой государственный пост и особый почетный титул по наследству и пожизненно (король, император, султан и др.). Правда, в ряде стран (Малайзия, ОАЭ) из этого правила есть исключения, которые будут рассмотрены ниже.

Число монархий в мире довольно велико: если считать в их числе членов британского Содружества, в которых британский монарх представлен генерал-губернатором, то они составляют около шестой части государств мира. Среди монархий есть крупные страны -- Великобритания, Испания, Япония, Таиланд, но есть и очень мелкие государства с населением в несколько сот тысяч (Свазиленд в Африке), десятков тысяч (Сент-Кристофер и Невис в Карибском бассейне) и тысячи человек (Тувалу в Океании).

Общая тенденция развития свидетельствует о переходе от монархии к республике как более демократической форме. После второй мировой войны монархия была упразднена в Болгарии, Италии, Румынии и некоторых других странах, а затем в Греции и Афганистане. Но есть и случаи восстановления монархии (в Испании после смерти диктатора генерала Франко). В развитых странах (Великобритания, Испания, Япония и др.) монархия фактически не влияет на политический режим в стране, положение в монархии Великобритании мало чем отличается от ситуации в соседней республике -- Франции. Однако во многих развивающихся странах монархия, будучи феодальным институтом, ограничивает развитие демократии.

Хотя монарх -- глава государства, на деле ему не всегда принадлежит верховная власть, не всегда он реально правит страной. Верховная власть в монархии зачастую осуществляется системой высших органов, включая главу государства, парламент, правительство, а иногда и неформальные структуры (семейный совет, высшее духовенство, совет аш-шура). Поэтому при изучении конституционного права не ограничиваются констатацией факта монархии, а различают определенные ее виды:

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8