Интонация и ее компоненты

Интонация и ее компоненты

В странах индоевропейских языков говорят со скоростью от 200 до 500 слогов в минуту (скорость ниже или выше этих значений соответственно определяются как «крайне медленные» или «крайне быстрые»), поэтому можно определить так:

около 200 слогов в минуту соответствует относительно медленной речи,

около 350 слогов в минуту соответствует относительно «нормальной» речи,

около 500 слогов в минуту соответствует относительно быстрой речи.

Конечно, есть национальные различия, так, например, для французов или итальянцев «нормальная скорость» обычно выше, чем для немцев. Поэтому так сложно переводить итальянские и французские фильмы на немецкий язык: синхронизация становится делом крайне тяжелым, так как во фразе персонажа в единицу времени вмещается больше слов, чем за то же время можно сказать по-немецки. Поэтому переводчики или говорят быстрее, чем это «нормально» для немецкого слушателя, или пропускают какие-то слова, то есть частично отфильтровывают информацию. Зато при синхронном переводе с английского проблема прямо противоположна.

Но и в пределах одного, скажем, своего родного, языка мы замечаем, что скорость произнесения слов и фраз может сильно различаться не только у разных людей друг относительно друга; даже один и тот же человек, в зависимости от ситуации, в одних случаях говорит быстрее, в других -- медленнее.

Что касается различий в зависимости от индивидуальности говорящего, то здесь, видимо, не следует останавливаться особо подробно. Многие вопросы пока не имеют ответов, например: «Говорит ли человек тем быстрее, чем он интеллигентнее?» или: «Хотя способность говорить с той или иной скоростью есть качество врожденное, но не отражается ли на нем влияние окружающей в первые годы жизни среды ребенка?». Попытки психологии или кинесики найти ответы на эти вопросы еще будут продолжаться. Иначе обстоит дело с относительной скоростью речи говорящего, которая может быть весьма различной в зависимости от обстоятельств.

У Леннеберга в книге «Биологические принципы языка» есть в высшей степени интересное наблюдение: «От чего зависит быстрота речи? На этот вопрос, конечно, нет простого ответа.... Более высокая скорость (больше 500 слогов в минуту) достигается прежде всего тогда, когда говорящий часто использует готовые словесные обороты или клише. По-видимому, это связано с когнитивными аспектами языка, а не с физической способностью к артикуляции... Кроме того, определенную роль играют упражнения. Некоторые слова нужно по многу раз предварительно повторить, прежде чем они начнут произноситься без усилий, а значит, и быстро».

То есть можно сказать, что в определенной ситуации человек говорит тем быстрее (речь идет об относительной скорости), чем чаще ему уже доводилось делать эти высказывания, т.е. чем чаще кто-то произносит одни и те же выражения, тем выше относительная скорость его речи.

При проговаривании слов мы обычно вынуждены координировать более сотни мышц (мышцы грудной и брюшной стенки, затылка и лица, гортани, горла и полости рта), поэтому понятно, что упражнения являются очень важным фактором. Необходимо упражняться в выговаривании каких-либо конкретных слов или предложений (ходовых фраз), а также полезно и просто говорить. Человек, привыкший часами разговаривать (например, лектор, преподаватель), естественно, говорит много быстрее, чем человек, привыкший изъясняться в основном письменно, даже если лектор и не имеет обыкновения по 50 раз произносить какие-то специфические слова.

Чем менее информация знакома слушателю (или кажется таковой), тем медленнее необходимо произносить свой материал!

Медленнее произносить свой материал не означает, - медленнее говорить. Того же самого эффекта можно достичь, делая время от времени паузы, задавая контрольные вопросы, вставляя примеры в изложение «теоретической» информации, чтобы она была более доходчива.

Необходимо отметить, что на впечатление от скорости речи влияют также и паузы. Если кто-то, например, говорит нерешительно, а его паузы столь короткие, что другими они не воспринимаются как паузы, то складывается общее впечатление, что речь «замедленная». Именно такие люди часто очень чувствительно реагируют на телесные сигналы нетерпения, начинают от этого беспокоиться и говорить еще... медленнее.

От темпа речи зависит количество смысловых отрезков в предложении, т.е. произнесение предложения быстрее или медленнее способно существенным образом повлиять на синтагматическое членение высказывания. Например, при диктовке предложений темп речи будет значительно более медленным, чем в разговорной речи. Таким образом, и смысловых отрезков при диктовке будет больше, и они будут короче.

5 Тембр как компонент интонации

Как известно, впечатления людей от общения друг с другом на 55 процентов основаны на языке тела, на 38 процентов на тембре голоса и дикции и лишь на 7 процентов на словах, которые они произносят, поэтому проблема хорошего голоса для человека чрезвычайно актуальна, поскольку определяет почти 40 процентов его жизненного успеха.

Многие люди в немалой степени обязаны своим успехом именно голосу и тембр нашего голоса важен для нас также, как наша внешность, манеры и знания. Это тот инструмент, с помощью которого мы доносим свою мысль до других людей, и взаимопонимание между нами и другими людьми зависит от наших голосовых и речевых данных. Голос с хорошим тембром может привлечь людей на сторону его обладателя и убедить их в его правоте, может расшевелить людей или усыпить их, очаровать или оттолкнуть. Так, что же такое тембр речи?

Тембр, иначе тембральная окраска речи - специфическая, воспринимаемая человеком характеристика звучащей речи, которая зависит частично от физических параметров речевого аппарата (низкий, хриплый тембр, высокий пронзительный голос и т.п.), частично регулируется говорящим за счет особых изменений состояния органов речи (в основном в связи с разным эмоциональным состоянием в момент речи).

Часто тембр голоса определяют как дополнительную артикуляционно-акустическую окраску голоса, ее колорит.

В полости рта в результате большего или меньшего напряжения органов речи и изменений объема резонатора образуются обертоны, т. е. дополнительные тоны, придающие основному тону особый оттенок, особую окраску. Поэтому тембр называют еще «цветом» голоса.

По тембру голоса устанавливают его тип: бас, баритон, тенор, сопрано, колоратурное сопрано и др.

Тип голоса может быть общим, но у каждого человека свой тембр, как и отпечатки пальцев.

Тембр голоса может изменяться, что зависит от эмоционального состояния человека. Поэтому тембром называют также специфическую окраску речи, которая придает ей те или другие экспрессивно-эмоциональные свойства. Такое значение приобретает иногда и термин тон. В таком случае тембр и тон становятся терминами-дублетами.

Характер тембра настолько бывает разнообразным, а его восприятие субъективным, что ученые в описании особенностей тембра используют самые различные определения, подчеркивающие то зрительное восприятие (светлый, темный, тусклый, блестящий), то слуховое (глухой, вибрирующий, дрожащий, звонкий, крикливый скрипящий, шепотной), то осязательное (мягкий, острый, твердый, тяжелый, холодный, горячий, легкий, жесткий, сухой, гладкий), то ассоциативное (бархатный, медный, золотой, серебряный, металлический), то эмоциональное (угрюмый, хмурый, раздосадованный, веселый, ликующий, резвый, восхищенный, насмешливый, пренебрежительный, сердитый, благодушный).

Действительно, очень трудно дать точное описание тембру, если у каждого человека своя тембровая окраска.

В мемуарах, различных воспоминаниях, в литературоведческих статьях имеется немало описаний манеры чтения своих произведений тем или иным автором, особенностей его голоса.

Так, в октябре 1966 года, по свидетельству реставратора звукозаписи Л.А. Шилова, была получена первая магнитная копия фонограммы одного из валиков с голосом А. Блока.

Через шипение, шелест, потрескивание, -- пишет Л. А Шилов, -- явственно слышался человеческий голос, голос Блока. Он читал стихотворение «В ресторане». Мы слышали глуховатый голос довольно высокого тембра. Голос звучал устало, как бы равнодушно. Лишь постепенно, после десятка прослушиваний раскрывалась его эмоциональная насыщенность.

Сначала захватывала музыкальная ритмичность. Шилов понял, что имел в виду один из современников поэта, говоривший о том, как «мучительно-хорошо» выдерживал Блок в своем чтении паузу.

Потом были услышаны и те «вздрагивания» голоса, о которых раньше знали только из мемуарной литературы.

На первый взгляд противоречивые свидетельства современников: «упоительное чтение», «бесстрастная ровность голоса в самых, казалось бы, патетических местах» -- теперь объединились в сознании реставратора.

Восторженно принимали слушатели рассказы И.А Бунина в его исполнении. У него был великолепный голос. Он с удивительным мастерством, используя все разнообразие и богатство русской интонации, передавал тончайшие нюансы мысли, создавая звуковые портреты своих героев; то замедляя, то убыстряя речь, повышая и понижая голос, рисовал картины природы. Он завораживал всех своими непередаваемыми интонациями.

А вот К.Г. Паустовский имел негромкий, хрипловатый, иногда даже скрипучий голос. И хотя читал он свои произведения «без выражения», неторопливо, ровным голосом, без усиления и уменьшения его звучания, слушатели сидели, затаив дыхание, старались не пропустить ни одного слова.

Кому довелось слышать выступление К.И. Чуковского, тот никогда не забудет его молодой, высокий, удивительно звонкий голос. Чуковский имел свою манеру говорить -- живую, полную юмора и какого-то юношеского задора. Создавалось впечатление, что он не читает произведение, а ведет доверительную беседу. Высокий, стройный, удивительно обаятельный, он умел с первых слов очаровать, покорить всех.

Существует еще один компонент интонации, тесно связанный с тембром. Это сила звучания, или громкость голоса.

6 Сила звучания и ее место в структуре интонации

В речеведении понятия "сила" и "громкость" голоса не являются тождественными. Сила звука - это величина объективная, это реальная энергия звука, измеряемая в децибеллах. Сила звучания зависит от амплитуды (размаха) колебания голосовых связок, степени их напряженности, а также от деятельности резонаторов (полости рта и носа).

Как компонент интонации сила звучания речи имеет важное значение с точки зрения коммуникативной ситуации общения и, особенно, его культурно-эстетических аспектов.

На слух различают уровень интенсивности. Он бывает низким, средним и высоким. Уровень силы звучания может не изменяться (ровный, спокойный голос), но чаще всего направление и характер интенсивности меняется: увеличивается или уменьшается и это может происходить резко или плавно.

Сила голоса у разных людей различна. У одних голос сильный, выносливый, способный справляться с большими речевыми нагрузками. У других людей голос слабый, по природе тихий. В условиях повышенной нагрузки неумелое пользование таким голосом может привести к возникновению различных функциональных, а порой и органических заболеваний. Голос нужно беречь, не перенапрягать, учитывать его возможности. Но, главное, его надо развивать.

Громкость голоса зависит от его силы. Но если сила голоса - величина объективная, то громкость - понятие субъективное, связанное с нашим восприятием звука. Громкость - это управляемое качество голоса. Ее можно и нужно менять в зависимости от различных обстоятельств общения. Гибкое изменение громкости голоса - это средство достижения выразительности речи, ее разнообразия, адекватности ситуации общения.

Выбор той или иной степени громкости зависит прежде всего от коммуникативной ситуации , то есть от того, где происходит общение, с кем, на каком расстоянии. Так, на митинге, параде, на вокзале, в лесу, если собеседники разделены расстоянием, а необходимо сказать что-то важное, позволительно говорить громко. Когда же человек находится в кругу друзей, в семье, на приеме у врача, в кабинете начальника, в трамвае, магазине, библиотеке или другом общественном месте, громкая речь неуместна. Она будет свидетельствовать о невоспитанности или чрезмерной нервозности.

Люди, имеющие привычку говорить громче, чем требуется, тем самым нарушают некую этикетную норму, силой (в данном случае - силой голоса) заставляя себя слушать. Это активное проявление экспансии, "захвата" пространства, род заполнения собой той акустической среды, которая населена и другими. Если же ситуация монологическая по форме речи (выступление, лекция), то своим форсированным звучанием "громогласный" человек как бы отодвигает от себя слушателей на то расстояние, для которого такая громкость была бы адекватна. Обращение к аудитории, а тем более к "партнерам по диалогу" (ибо диалога в полном смысле слова в этот момент нет) теряет персональность - со слушателями, сколько бы их ни было, обходятся как с толпой.

За таким поведением могут стоять самые различные причины: желание захватить инициативу и многолетняя привычка "вещать", связанная с родом занятий; ищущее выхода внутреннее напряжение; некоторая потеря ориентации в коммуникативной ситуации из-за чрезмерного увлечения содержанием своего высказывания. Повышенная громкость в целом свойственна возбужденному, напряженному общению, про которое говорят, что "никто никого не слышит".

Выбор степени громкости зависит также от цели, с которой люди вступают в общение. Если ваша цель - доверительно поговорить с другом, убаюкать ребенка, утешить человека, выразить сочувствие больному или попавшему в беду человеку, то тут вряд ли уместна громкая речь. Если же вы стремитесь обратить на себя внимание аудитории или, будучи лектором, хотите, чтобы вас услышали на задних рядах, то тут громкость допустима, хотя существуют и другие способы привлечения внимания. В связи с этим нужно отметить, что отнюдь не громкость способствует понятливости и "удобности" речи для восприятия других людей. Речь лучше слушается благодаря правильно подобранному темпу, уместным паузам, разработанной артикуляции и так называемой полетности голоса. Более того, сильное повышение громкости подавляет более тонкие, качественные параметры речи, в частности, упрощает и делает монотонным интонационный рисунок. В этой связи вспоминается процитированный в "Записных книжках К.С. Станиславского совет, данный одним старым актером молодой дебютантке, говорившей все время на сцене громче, чем положено, из-за боязни, что ее не услышат: "Не голос усиляй - может пропасть правда, говори реже... Как бы ни был силен голос, он должен быть ниже той силы, которая его оживляет".

Кроме выше перечисленных причин (ситуации общения, цели) громкость голоса должна зависеть от содержания речи. Если вы рассказываете о грозе, громе, о событиях, наполненных громкими звуками, военных действиях, то вряд ли уместно использовать тихий голос. Если же вы описываете тихую летнюю ночь, шелест деревьев и шорох листьев, то в этом случае голос усиливать нельзя.

7 Пауза как важный компонент интонации

Редко кто из говорящих задумывается над тем, что такое пауза, для чего она нужна, какие паузы бывают. Считается, что пауза особой роли в речи не играет, что ее никто не замечает, что она нужна исключительно для вдыхания воздуха в легкие.

А почему же тогда, если наш собеседник во время разговора вдруг делает паузу, мы испытываем чувство волнения: что это с ним произошло? не приступ ли? или он на что-то обиделся? или засомневался в правоте моих слов? И с нетерпением ждем, когда последует продолжение разговора.

Действительно, пауза (лат. pausa от греч. pausis -- прекращение, остановка) -- временная остановка звучания, в течение которой речевые органы не артикулируют, и которая разрывает поток речи. Пауза -- это молчание. Но и молчание может быть выразительным и значимым. Даже наука такая есть -- паузология. Первый паузолог США профессор О'Коннор считает, что паузы могут сказать о человеке не меньше, чем слова, что в разговоре на них уходит 40-50% времени.

Различают паузы логические, межсловесные, психологические, физиологические, инверсивные, ритмические...

7.1 Логические паузы

Роль логических пауз ясна: необдуманно разбросанные паузы могут либо извратить смысл фразы, либо свести его к абсурду. Например, первую строку известного стихотворения А. Блока «О, я хочу безумно жить» часто произносят либо без пауз, либо с паузой после слова «хочу». В таком случае смысл фразы извращается. Выходит, что поэт не «безумно хочет», а хочет «безумно жить».

Хорошая речь -- осмысленно паузированная речь. Паузы делают живую речь естественной, четкой, выразительной. Паузы не

только расчленяют речь, но и объединяют ее: слова, находящиеся между паузами, приобретают смысловое единство.

Анализ логических пауз включает характеристику их длительности, а также завершенности или незавершенности, точнее -- степени их завершенности. Степень завершенности паузы зависит от того, на каком регистровом уровне произносится слово, находящееся перед паузой. Например:

Друзей || то и дело менять || не годится.

Гесиод

Степень завершения первой паузы в этой фразе ниже степени завершения второй (переломной), после которой тон речи резко понижается.

О длительности паузы речь пойдет в разделе «Художественные паузы». Здесь же следует оговориться о том, что степень продолжительности паузы и степень ее ощутимости не всегда находятся в прямой зависимости. Иногда и физически короткая пауза бывает довольно ощутимой, особенно в эллиптических фразах, а также в тех случаях, когда пауза находится на стыке контрастирующих-тонов, темпов, ритмов. Например:

И вмиг || ворота на запор.

И. А. Крылов

Эта безглагольная фраза очень динамична, она произносится быстро и резко, и паузы в ней довольно ощутимы, особенно вторая. Пауза -- не только средство расчленения фраз, периодов, звеньев, но и один из приемов логического подчеркивания слов:

Не позволю

мямлить

стих

и мять.

В. Маяковский

В этой фразе инверсивное слово «стих» произносится с меньшим силовым нажимом, нежели слова «мямлить» и «мять», но логика фразы требует его выделения, и оно звучит весомей благодаря паузам (инверсивным). Или вот, например, в былинном стихе благодаря паузам (леймам) заметно выделяется слово «богатырь».

Ай ты славный v богатырь v святорусский.

Так как логические паузы и объединяют слова в речевые такты и отделяют их друг от друга, «работу по речи и слову надо начинать всегда, с деления на речевые такты, или, иначе говоря, с расстановки логических пауз»2.

7.2 Художественные паузы

Термин условный, ибо в мастерском исполнении все паузы -- художественные. И все-таки в поэтическом произведении паузы имеют различное предназначение и разный характер. Вопрос о паузах сознательно рассматривается вторично. Раньше говорилось о паузах логических. Здесь речь пойдет о паузах ритмических и психологических (хотя и логические паузы таких функций нелишены). Отсутствие понятия о ритмических и психологических паузах -- большая помеха в работе чтеца.

Различают следующие виды ритмических пауз: межстиховые, цезуры, леймы.

Межстиховые паузы -- паузы в конце стихов (стихотворных строк). Межстиховую паузу необходимо соблюдать независимо от синтаксического строя речи. Возьмем первую строфу из стихотворения М. Ю. Лермонтова:

Моя душа, я помню, с детских лет

Чудесного искала. Я любил

Все обольщенья света, но не свет,

В котором я минутами лишь жил...

Обратим внимание на концовки первого и второго стихов. Здесь -- обычный стиховой перенос, зашагивание, enjambement (такими терминами определяют это явление теоретики).

Характер паузы зависит не только от ее места (во фразе или в стихе), но и от того, как произносится находящееся перед нею слово. Если последние слова в первом и втором стихе процитированной строфы произнести с понижением тона, пауза ритмическая превратится в логическую и отсечет часть фразы, смысл которой нарушится. Чтобы этого не случилось, надо немного повысить тон произнесения слов «лет» и «любил». Этот технический прием Станиславский называет «загибом» и заявляет: «Загиб дразнит любопытство». Загиб указывает на то, что фраза не завершена в конце произносимой строки, что продолжение следует.

Но бывают случаи, когда «загиб» может звучать неестественно:

Водит он армии; в море судами

Правит; в артели сгоняет людей...

Н. А. Некрасов

Повышение тона при произнесении слова «судами» если и допустимо, то в очень малой степени, и указать на продолжение мысли после стиховой паузы можно с помощью приема небольшого растяжения ударного слога в этом слове.

К сожалению, у чтецов иногда ослабляется внимание к переносам. Даже В. И. Качалов, читая:

...И умер бедный раб у ног

Непобедимого владыки --

не делает паузы после слова «раб» и ставит интонационную точку после слова «ног».

Говоря о продолжительности межстиховой паузы, Артоболевский утверждает, что установить закон длительности межстиховой паузы невозможно. Однако продолжительность самой короткой паузы может занимать время, необходимое для мысленного отсчета одного метрического удара («раз!»), а самая длинная «не должна быть длительнее самого стиха». Но дело не только в физической продолжительности межстиховой паузы, а в том, замечает Артоболевский, что она будет «наиболее заметна, когда предыдущий стих заканчивается ударением, а последующий с ударения начинается». Например:

Чу! Восклицанья послышались грозные,

Топот и скрежет зубов

Тень набежала на стекла морозные...

Н. А. Некрасов

К. С. Станиславский справедливо заметил, «что трудность выдерживания пауз среди стихотворной речи усложняется заботой о сохранении рифмы»

Цезура -- пауза, расчленяющая стихотворную строку на две (реже -- на три) части. Стиховеды обращают внимание прежде всего на так называемую большую цезуру, медиану, рассекающую на равные части гекзаметрический стих. Кстати, К. Паустовский в рассказе «Умолкнувший звук» интересно рассуждает о возможных условиях возникновения гекзаметра и цезуры в гекзаметрическом стихе.

Цезура, которая расчленяет стих пополам, встречается не только в гекзаметрах. Чтецу важно помнить, что, чем ближе к цезуре ударный слог в предцезурном слове, тем заметнее будет цезура. В этом легко убедиться, сопоставив цезуры в «Трех пальмах» М. Ю. Лермонтова:

В песчаных степях || аравийской земли

Три гордые пальмы || высоко росли.

С. Маршак в статье «Об одном стихотворении» вспоминает о том, как еще в двенадцатилетнем возрасте он восхищался стихотворением М. Ю. Лермонтова «Выхожу один я на дорогу», читая, перечитывая, многократно повторяя его. «Только сейчас,-- пишет Маршак,-- я замечаю, как чудесно соответствуют ритму нашего дыхания сосредоточенные, неторопливые строки с теми равномерными паузами внутри стиха, которые позволяют нам дышать легко и свободно»1.

Лейма -- пауза, которую можно заполнить слогом, не разрушающим ритма:

Улыбаясь царь повелел тогда

Вина сладкого [да] заморского

Нацедить [да] в свой золоченый ковш

И поднесть его [да] опричникам.

М. Ю. Лермонтов

Вставленные в квадратных скобках слоги не разрушают ритма, но, если в этих местах не осуществить пауз (длительностью в один слог каждая),-- ритмика пострадает.

По-видимому, чувствуя слоговую недостаточность в стихах В. В. Маяковского:

Пыши,

машина,

шибче-ка -

вовек чтоб

не смолкла...

Рубен Симонов произносит не «чтоб», а «чтобы». Вставку лишнего слога он делает и читая «Песню о Соколе» («...и поживешь [ты] еще немного в твоей стихии»).

Леймы исследовал Г. А. Шенгели. В отличие от других пауз, являющихся мигом молчания, лейма, по его мнению, является мигом напряженного молчания. Поэтому Шенгели называет леймы динамическими паузами и замечает, что наличие напряжения голосовых связок в момент леймической паузы подтверждается и непосредственным ощущением, и записями осциллографа.

Процитировав пушкинскую строку:

Вокруг меня народы возмутила,--

Шенгели замечает: «На месте цезуры здесь имеется пауза длительностью около 0,36 секунды, ее можно длить «сколько угодно» -- 1, 2, 3 секунды -- стих не перестает быть стихом. Но попробуем ввести один слог длительностью всего 0,20 секунды:

Вокруг меня и народы возмутила --

и пятистопник будет нарушен, стих «сомнется». Как отмечает Шенгели, леймы встречались также и у русских классиков, «но, видимо, не осознавались как леймы». По-видимому, то же можно сказать о леймах в былинных стихах:

Ай ты славный v богатырь v святорусский.

В русской поэзии леймы появляются на рубеже XIX--XX столетий. Поэты XX столетия начали ощущать не только необходимость в леймах, Хотя они самого термина не употребляли, но и необходимость в объяснении этой паузы, которую должен учитывать воспринимающий -- читатель и слушатель. Например, И. Сельвинский. в поэме «Охота на тигра» (1932) прибегает к лейме, определяет ее междометием «эс!», как то делают музыканты, заполняя ритмические паузы, и объясняет, что «эс!» означает паузу и «проговаривается» про себя в процессе чтения.

Охотник дунул (эс!). Тишина! Дунул еще. Тишина.

Болгарский Поэт Любомир Левчев писал о лейме: «Пропущенный слог зияет, как рана в метрической схеме. Не является ли это первым шагом к свободному стиху?».

В некоторых случаях лейма может заполняться растягиванием ударного слога, находящегося после нее. В стихотворении Маяковского «Необычайное приключение...» есть строка, изображающая, как садилось Солнце: медленно и верно.

Находящуюся перед словом «медленно» лейму, Маяковский заполнял, произнося это слово: «ме-эдленно». «Маяковский изобразительно растягивал произнесение первого слова (чтобы в самой интонации отразить «поступь событий» -- медлительность описываемого акта), тогда как второе слово произносил твердо и четко». Леймы бывают односложные и двусложные:

Душевное v отупение

Отъевшихся v кукарек --

Это v не преступленье --

v v Великий грех.

А. Вознесенский

Обратим внимание: односложные леймы в первом и втором стихе, и особенно двусложные в четвертом, выполняют психологическую функцию, содействуя выделению слов, после них находящихся.

Стихотворение К. М. Симонова «Сын артиллериста» насыщено леймами. Они помогают автору воссоздать психологически угнетающую обстановку крайнего напряжения духовных сил во время войны против фашистских захватчиков:

А через две v недели

шел в скалах тяжелый v бой;

чтоб выручить всех, v обязан

кто-то рискнуть v собой.

Стихи, произносимые без соблюдения лейм, не произведут должного впечатления.

Инверсивные паузы обрамляют инверсивные слова и этим выделяют, подчеркивают их:

Эту привычку к труду благородную Нам бы не худо с тобой перенять... . Н. А. Некрасов

Эпитет «благородную», определяющий слово «привычку», как бы не на месте, он отодвигается на постпозицию да еще отделяется от определяемого им слова дополнением «к труду».

Создается впечатление, будто предмет пускается вдогонку за своим определением и этим указывает на него. Но это еще не все. Представим себе обычное расположение слов: «Эту благородную привычку к труду...» Интонация при таком порядке слов постепенно повышается. На самом высоком регистре произносится слово «труду». В инверсированной фразе «благородную» должно произноситься на том же регистровом уровне, на котором оно произносится при обычном порядке слов. Так получается тональный излом:

труду

благородную

Излом и делает заметной паузу между этими словами.

Б. В. Томашевский обратил внимание на двойную функцию инверсий в поэтической фразе: «...с одной стороны, обособляется одно слово от другого, с другой стороны -- появляются новые связи между словами, смысловые связи, которые не находятся в гармонии с грамматическими связями. Вместе с тем инверсия, разбивая естественный порядок слов, обычно сопровождается каким-то иной раз слабым, иной раз сильным обособлением, то есть инверсия иначе дробит предложение, чем если бы его дробить естественно»1.

Томашевский утверждает, что «при всех формах инверсии есть всегда тенденция к некоторому обособлению инверсивных слов».

Но, как известно, нет правил без исключения. У А. Т. Твардовского читаем о словах:

Чтоб сердце кровью их питало,

Чтоб разум их живой смыкал,

Чтоб не транжирить как попало

Из капиталов капитал...

Здесь инверсивное слово -- эпитет «живой» выделяется заметным ударением (правда, меньшим, чем «разум»), но инверсивные паузы никак не ощущаются.

А вот приводимый Артоболевским пример емких, резко ощутимых инверсивных пауз:

Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом

Здесь чистое мутить питье

vv vv Мое vv, vv

С песком и с илом?

И. А. Крылов

Здесь инверсивное «мое» выделяется с обеих сторон паузами на два счета каждая. Удлинение этих пауз инспирируется (внушается), тем, что инверсивное слово вынесено в отдельную строку, которую приходится растянуть, согласно требованию закона о ритмической соразмерности стихов.

Объясняя понятие темпоритма, К. С. Станиславский исходил из убеждения, что исполнитель должен не только ритмично говорить, но и ритмично молчать. Однако это положение не всегда касается психологической паузы, которая исследовалась великим режиссером и о которой он кратко заметил, что она «непременно всегда активна, богата внутренним содержанием»2.

Психологическая пауза служит чувству, в отличие от логической, Которая «служит уму» . Цель психологической паузы -- насторожить, обострить внимание слушателя на каких-то словах. Если в момент психологической паузы исполнитель выключится из того эмоционального состояния, в котором он находится, согласно требованию содержания текста и поставленных задач, не только «не состоится» психологическая пауза, но и все исполнение будет исковеркано.

Говоря о роли психологической паузы и объясняя ее смысл, Станиславский пишет: «Нельзя сказать:

«Он лежит под (пауза) кроватью».

Но психологическая пауза оправдывает эту остановку и отрывает предлог от существительного.

«Он лежит под (психологическая пауза с выражением отчаяния, негодования по поводу нетрезвого поведения другого) кроватью. Психологическая пауза ставится перед и после любого слова». К. С Станиславский предупреждает, что психологическая пауза, поставленная не на месте, мешает, вносит путаницу. Психологическая пауза может совпадать с логической и ритмической:

На польский --

глядят,

как в афишу коза.

На польский --

выпяливают глаза

в тугой

полицейской

слоновости --

откуда, мол,

и что это за

географические

новости?

В. Маяковский

Здесь после предлога «за» -- психологическая пауза, она вызвана недомыслием чиновника, его напряжением, объясняющимся трудностью в подборе нужного слова. И, произнося этот предлог, необходимо это затруднение отразить, а не просто выкрикивать, как это делают некоторые исполнители. (См. об этом на с. 169).

Г. Артоболевский, предупреждая о необходимости применять психологические паузы осмотрительно и умеренно, делает попытку выделить из них три наиболее распространенных вида; но тут же заявляет, что этими категориями не исчерпывается их многообразие. Он приводит впечатляющий пример из «Руслана и Людмилы»:

...смотрит храбрый князь --

И чудо видит пред собою.

Найду ли краски и слова?

Пред ним || живая голова.

Уже произнося слово «чудо», исполнитель увидит «внутренним зрением» потрясающую картину, которая способна вызвать состояние и удивления, и ужаса, что отразится в мимике чтеца и будет подчеркнуто паузой (на два счета) после местоимения «ним». Эту паузу можно сделать еще более заметной, если ее выдержать с чуть приоткрытым в растерянности ртом.

Напоминая о том, что психологическую паузу надо отличать от физиологической, вызываемой физическим состоянием организма (одышкой, слабостью, старостью), Артоболевский приводит пример, в котором одна из двух физиологических пауз совпадает с психологической; это слова умирающей в «Крейцеровой сонате»:

Детей... | я все-таки | тебе... | не отдам.

Вот еще пример пауз, нагнетающих тяжелое чувство:

Переправа, переправа.

Берег левый, берег правый,

Снег шершавый, кромка льда...

Кому память, кому слава,

Кому || темная вода,

Ни приметы, || || ни следа.

Как отдельные виды психологических пауз можно рассматривать паузы начальные и финальные.

Начальная пауза подготовляет чтеца к исполнению, а слушателя к восприятию. В отрезке начальной паузы чтец приводит себя в то психологическое состояние, которое требуется для исполнения первых слов, фраз текста. Это состояние будет запечатлено в выражении его лица и позе.

Важно также иметь представление о финальной паузе. Неопытные декламаторы иногда комкают финальные фразы исполняемого текста в стремлении поскорее избавиться от тяжести чтения и резко обрывают чтение на последнем слове. Тогда как грамотное исполнение требует завершать чтение миниатюрной немой сценкой: когда последнее слово исполняемого текста вылетает из уст чтеца, он не порывает внезапно с той психологической атмосферой, в которой он и его слушатели находятся, а продолжает еще несколько мгновений, несколько секунд находиться в ней, понуждаемый к этому силой инерции очарования. Один из мастеров декламации Н. Ф. Першин говорит, что без такой паузы «немыслимо представить себе завершение изложенного. Пример тому рассказ А. П. Чехова «Дом с мезонином». Рассказ заканчивается грустным вопросом одинокого художника: «Мисюсь, где ты?»

Если чтец сразу оборвет после этого рассказ, если он не выдержит необходимой, насыщенной психологической паузы, фраза сразу потеряет свой смысл и впечатление от рассказа будет сразу безнадежно испорчено».

Такими финальными паузами завершаются «Бородино», «Смерть поэта», «Железная дорога» и другие произведения, интонационные анализы которых представлены в «Декламационной хрестоматии».

Многие мастера декламации предупреждают о том, что механическое выполнение пауз обесцвечивает и омертвляет речь. Например, Марк Твен, который был блестящим исполнителем рассказов, высказывался о паузе как о приеме исключительной важности: «Это вещь тонкая, деликатная и в то же время вещь скользкая, предательская, потому что пауза должна быть нужной продолжительности, не длиннее и не короче, -- иначе вы не достигнете цели и только наживете неприятностей».

«Интонация и пауза,-- подчеркивает К. Станиславский,-- сами по себе, помимо слов, обладают силой эмоционального воздействия на слушателей».

Заключение

Итак, из всего вышесказанного следует, что интонация представляет собой достаточно сложное, многоплановое и чрезвычайно важное явление в общем контексте речевой деятельности человека. Именно интонация фактически организует устную речь в целом, в том числе и чтение. С помощью интонации предложениям придается значение вопроса, побуждения, просьбы, сообщения... Интонация позволяет передать эмоционально-смысловые оттенки текста, выражая состояние, настроение автора (грусть, тревога, радость), его отношение к описываемому (ирония, уважение, гордость, нежность и т.д.).

В традиционном подходе под интонацией обычно понимают совокупность изменений относительной высоты тона в слоге, слове, словосочетании и целом высказывании, передающую субъективное отношение говорящего (пишущего) к высказыванию. Важнейшая функция интонации - определение модальности высказывания.

Выполнение этой и всех других функций интонации определяется особенностями ее структурной организации, в которой чаще всего выделяют шесть основных компонентов: ударение, мелодику, темп, тембр, силу звучания и паузу. Все эти компоненты, объединенные в интонации, создают ощущение живого потока человеческой речи. Поэтому знание природы интонации имеет такое важное значение для каждого человека. Умение выразительно говорить или воссоздавать художественный текст, выполняя требования декламационного искусства, называют умением живописать интонацией или рисовать интонацией.

Не следует забывать, что слово -- возбудитель образов не только зрительных, но и эмоциональных. Надо помнить и то, что «способностью увлекать и подчинять себе воображение слушателей обладает только мысль, насыщенная психологической и нервной взволнованностью».

Умение рисовать интонацией обеспечивается не только знанием текста, проникновением в его глубинный смысл, но и живым ощущением его эмоциональной насыщенности. Следовательно, рисовать интонацией -- это технически грамотно, логически верно, зримо и эмоционально насыщенно воссоздавать идейно-художественное богатство исполняемого текста, возбуждая воображение слушателя, оказывая на него заражающее влияние своими чувствами и волевыми импульсами. Но достичь всего этого можно только проникнув в тайны интонации, изучив и поняв структурные связи ее компонентов и значение каждого из них в общем контексте различных интонационных конструкций.

Вопрос, можно ли научиться хорошей интонации, неправомерен, точно так же как вопросы о том, можно ли научиться плакать, смеяться, печалиться, радоваться. Интонацию не выдумывают. Она возникает сама. В процессе декламации «интонацию рождают «два рычага» -- мысль и эмоция»,-- утверждал А. Я. Закушняк..Попытки выдумать интонацию или позаимствовать ее ведут к фальши, кривлянью.

Но существуют средства и приемы, помогающие найти интонацию, наиболее подходящую как для живой разговорной речи, так и для исполнения самых разнообразных художественных произведений.

«Интонация, -- пишет В. Топорков, -- не должна являться следствием простой тренировки мускулов языка. Она неизбежно будет тогда пустой, холодной, деревянной, ничего не говорящей и раз навсегда заученной. Это неизбежно должно произойти, если актер, не подготовив других сложных частей своего творческого аппарата, начнет работу с произнесения авторского текста. И наоборот: интонация всегда будет живой, органичной, яркой, если явится следствием подлинных побуждений, хотений, ярких видений, ясных мыслей и других компонентов, из которых создается сценический образ, на которые и следует прежде всего обратить внимание при работе над ролью».

Ведь именно интонация выражает мысль, позицию, чувство говорящего через многообразие ее составных элементов: ударение, диапазон, сила голоса, темп речи, характер произнесения звуков, слов, фраз, искусство тембрирования, логические и психологические паузы и т.д.

Ведь интонация, мелодика русской речи проникнута самим духом русского народа. Она родилась под влиянием молитв. В поклонной молитве голос опускается в конце фразы и на ударном слове: «Господи, помилуй». «Благодарю Тебя, Боже». И закономерно то, что есть целая отдельная специализация в языковедении - интонология. Она утверждает мысль, что даже такая, вроде бы незначительная деталь, как опускание тона голоса на ударном слове, в конце фразы, даже в целом ряде вопросительных предложений, отражает отношение к жизни всей нации: серьезное, глубинное, ответственное смиренное. Причем смирение русского народа - это не слабость, а сила, ибо сильному человеку не надо доказывать, что он силен. Как образно говорил русский философ Розанов, «смирение сильного - ангел, смирение слабого - бес».

Вместе с ударением интонация образует просодическую систему языка. Просодия - вся система фонетических средств, реализующихся в речи. Во многом этот термин синонимичен понятию интонация. Не уходя в глубь лингвистических дефиниций, можно образно сказать, что интонация - становой хребет устной речи, ее подтекст, если угодно иначе, интонация - душа языка. Вот почему сохранение национальных ее особенностей имеет большое общекультурное, общественное, а следовательно, государственное значение.

Список использованной литературы

1. Аванесов, Р.И. Русское литературное произношение. М. 1972.

2. Буланин, Л.Л. "Фонетика современного русского языка" М., Высшая школа, 1970

3. Буяльский, Б.А. Искусство выразительного чтения: Кн. для учителя. - М.: Просвещение, 1986. - 176 с.

4. Введенская, Л.А., Павлова, Л.Г. Риторика и культура речи. Издание 5-е, дополненное и переработанное. Серия «Высшее образование». Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 2005. - 544 с.

5. Войскунский, А.Е. “ Я говорю, мы говорим ”, М, Просвещение, 1989

6. Георгиева, М., Попова, М. Русская фонетика и интонация. - М.: «Высшая школа», 1974.

7. Земская, Е.А. Русская разговорная речь: лингвистический анализ и проблемы обучения. М.1979.

8. Златоустова, Л.В. Фонетическая структура слова в потоке речи. Казань. 1962.

9. Кубасова, О.В. Выразительное чтение: Пособие для студ. сред. пед. учеб. заведений. - М.: Издательский центр «академия», 1997. - 144 с.

10. Культурология. ХХ век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - 640 с.

11. Муханов, И. Интонация в практике русской диалогической речи.
Д.Антонова. Фонетика и интонация. М., 1988.

12. Панов, М.В. О стилях произношения. Развитие современного русского языка, М., 1963.

13. Проблема интонации в контексте учения о внутренней речи // Общая педагогика и методика преподавания. Психология. Филология. Сборник трудов молодых ученых Байкальского региона. -- Улан-Удэ: БГУ, 1999. -- (0,4 п. л.)

14. Проблема интонации в современной филологии // Актуальные проблемы современного литературоведения. Материалы межвузовской научной конференции. -- Вып. 4. -- М.: МГОПУ, -- 2000. -- (0,2 п. л.)

15. Ромах, О.В. Информациология как метод исследования культуры.// СЭНИ «Аналитика культурологии». Тамбов, 2005 г., № 3.

16. Сопер, П. “Основы искусства речи”, М, 1995

17. Эффективная коммуникация: история, теория, практика: Словарь-справочник. М.: 2005. - 960 с.

Страницы: 1, 2