Основы науки о языке

Основы науки о языке

3. Полная и неполная ассимиляция

Примером полной ассимиляции может служить само слово «ассимиляция» [ad (к) + simil (похожий, одинаковый) + atio (суффикс) = assimilatio)]. Аналогичный пример ассимиляции - «агглютинация» [ad + glutin (клей) + atio = agglutinatio].

Рус. сшить [шшыть], высший (вышший), анг. cupboard «шкаф», «буфет» произносится [ґk?bэd]. Нем. Zimber перешло в Zimmer «комната», selbst «сам» произносится [zelpst].

При неполной ассимиляции звук теряет только часть своих признаков, напр., «кде - где», «седесь - здесь», где согласные теряют признак звонкости.

4. Дистактная и контактная ассимиляция

Дистактная ассимиляции. Один звук влияет на другой на расстоянии, хотя они отделены друг от друга другими звуками.

Рус. хулиган - хулюган (просторечие), англ. foot «нога» - feet «ноги», goose «гусь» - geese «гуси». В древнеанг. яз. fori (мн. число от fot «нога»), «i» изменил гласный корня, а затем отпал. То же в нем. яз.: Fuss «нога»- Fusse «ноги», Gans «гусь»- Gдnse «гуси».

При контактной ассимиляции взаимодействующие звуки находятся в непосредственном контакте.

Сингармонизм

Сингармонизм (гармония гласных) - дистактная прогрессивная ассимиляция по ряду и лабиализации. Гласные суффиксов и обычно непервых слогов слова уподобляются по ряду или по огубленности (гласные переднего ряда - гласным переднего, гласные заднего ряда - гласным заднего ряда), т.е. напр., в простом слове могут быть только гласные «и», «э» или только «у», «о».

Это явление свойственно, напр., языкам тюркской семьи языков (турецкий, башкирский, татарский, узбекский и другие), угро-финским языкам (венгерский, финский и другие), а также одному из древнейших языков - шумерскому.

Напр., бала (ребенок) + лар (окончание мн. ч.) = балалар. Здесь все гласные заднего ряда: гласный [а] в баш. яз. ближе к заднему ряду.

Но для слова «кеше» (человек) окончание будет не «лар», а «лэр» - кешелэр. Буква э обозначает гласный переднего ряда [ае].

Еще примеры: венг. levelemben «в моем письме», Magyarorszagon «в Венгрии», kцszцnцm «спасибо» (сингармонизм по лабиализации), фин. talossa - «в доме», тур. evlerinde «в их доме». Следы сингармонизма отчетливо видны в заимствованных из тюркских языков рус. словах барабан, бурундук, карандаш, таракан и др.

Сингармонизм подчеркивает единство слова, но приводит к некоторому фонетическому однообразию слов.

Диссимиляция

Это явление обратное ассимиляции. Представляет собой расподобление артикуляции двух одинаковых или подобных звуков.

Феврарь перешло в февраль (ср. англ. February, нем. Februar, фр. fevrier), коридор - колидор (в просторечии), фр. couroir - couloir (рус. кулуар), велблюд - верблюд - примеры дистактной диссимиляции.

Контактная диссимиляция наблюдается в словах легко [лехко], скучно [скушно].

Метатеза

Метатеза (гр. перестановка) - взаимная перестановка звуков или слогов в пределах слова.

Слово мармор (гр. мбсмбспт) перешло в рус. мрамор, талерка (нем. Teller или шведское talrik) - тарелка, долонь стала ладонь, творушка - ватрушка, каталажка - такелаж, невро(-патолог) - нерв. Англ. thridda - third (третий), герм. brennen перешло в анг. burn (гореть), bridd - в bird (птица).

Нем. Brennstein - Bernstein, фр. formaticu - fromage.

Например, президент СССР М.С. Горбачев всегда произносил Арзебажан вместо Азербайджан - так ему было удобнее.

Гаплология

Гаплология (греч. ґбрлппт [haplos] - простой) - упрощение слова вследствие диссимиляции, при которой происходит выпадение одинаковых или сходных слогов. Напр., минералология - минералогия, корненосый - курносый, близозоркий - близорукий, трагикокомедия - трагикомедия, стипепендия - стипендия. Но в самом слове гаплология - гаплологии (*гаплогия) нет.

Анг. miners' rights вместо miners's rights (при совпадении одинаково звучащих формантов мн. числа и притяжательного падежа последний формант отпадает).

2. Позиционные изменения

А. Редукция

Изменение (ослабление) согласных и гласных звуков по качеству и количеству (долготе) в зависимости от места в слове, нахождения в безударных слогах и т.д.

Рус. дом - дома - домоводство. В безударных слогах «о» подвергается редукции. Редукция может быть полной: Ваня - Вань, Иванович - Иваныч, Ивановна - Иванна.

Анг. nama - name (второй гласный сначала редуцировался частично, а затем полностью, сохранившись в правописании). Good morning - g'morning - morning.

Апокопа - отпадение звука в конце слова: чтобы - чтоб.

Синкопа - отпадение звука не на конце слова: Иванович - Иваныч.

Б. Оглушение

Потеря звонкости имеет место во многих языках. Обычно это объясняется преждевременным возвращением голосовых связок в состояние покоя, напр., рус. луга - луг [лук], труба - труб [труп].

В. Паразитические звуки

Протеза - появление звука в начале слова, напр., рус. осемь - восемь, ус(-еница) - гусеница, отчина - вотчина, исп. - estudiante от лат. studens, estrella от Stella (звезда), баш. ыстакан, ыштан (стакан, штаны), венг. asztal (стол).

Эпентеза - появление звука в середине слова, напр. рус. Италия [Италийа] от Italia, Иоанн - Иван, в просторечии - какава, рубель, шпиён, баш. и тат. произношение «икс», «акт» как [икыс], [акыт].

Эпитеза - появление звука в конце слова: рус. песнь - песня.

Субституция. Замена звука чуждого данному языку звуком родного языка, напр., нем. Herzog - герцог, Hitler - Гитлер (звука, соответствующего нем. «h» нет в русском языке), анг. meeting - митинг (звук «ng» [з] отсутствует в русском языке), вместо фр. звука, обозначаемого буквой u (tu, pure) и нем. ь в рус. яз. пишется и произносится [ю].

Диэреза (греч. выкидка). Опущение звука: рус. солнце, сердце, честный, счастливый; баш. ултыр (садись) - утыр.

Элизия. Выпадение конечного гласного перед предшествующим гласным. Это явление особенно свойственно романским языкам, напр., фр. l'arbre (артикль le + arbre), D'Artagnan - de Artagnan, D'Arc - de Arc), баш. ни эшлэй - нишлэй.

Тема V. Классификация языков мира

КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ - структуризация, соподчинение различных языков мира по нескольким принципам - генеалогическим, географическим, социолингвистическим или иным.

Признаваемое строго научным обоснование языкового родства осуществляется с помощью так называемого сравнительно-исторического, или компаративного метода. Он устанавливает регулярные соответствия между языками и тем самым описывает переход от некоторого исходного общего состояния (реконструируемого праязыка) к реально существующим языкам. На практике, однако, генеалогические группировки первоначально выделяются на основании поверхностной интуитивной оценки материального сходства, и лишь потом под гипотезы о генеалогическом родстве подводится фундамент и осуществляется поиск праязыка. Один из крупнейших практиков генеалогической классификации, http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/GRINBERG_DZHOZEF.htmlДж.Гринберг, предпринял попытку методологического обоснования такого подхода, который он назвал методом массового, или многостороннего сравнения. Однако для многих вполне общепризнанных языковых групп сравнительно-историческая реконструкция не осуществлена и поныне, и даже не во всех случаях имеется уверенность в том, что ее в принципе можно осуществить (это в особенности касается языковых группировок, в которых нет ни одного языка с долгой письменной традицией). Методом, занимающим промежуточное место между сравнительно-исторической реконструкцией и импрессионистическим сравнением, является особая разновидность лексикостатистического метода, именуемого глоттохронологическим и предложенного в середине 20 в. американским лингвистом http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/SVODESH_MORRIS.htmlМ.Сводешем.

При сравнении устанавливаются иерархические родственные отношения языков, объединяющие два или более языка в некоторую группировку; они впоследствии могут быть объединены в более крупные группировки и так далее. Термины, обозначающие иерархически упорядоченные генетические группы, поныне употребляются не слишком последовательно. Наиболее распространенной в отечественной номенклатуре является следующая иерархия: диалект - язык - (подгруппа) - группа - (подсемья/ветвь) - семья - (макросемья). В зарубежной терминологии иногда используются также введенные Сводешем термин «фила» и его производные; эпизодически встречаются и другие термины. На практике одна и та же генетическая группировка может одним автором называться группой, а другим (или даже тем же самым в другом месте) - семьей. Термин «макросемья» стал употребляться существенно позднее других перечисленных обозначений; его появление связано прежде всего с попытками углубления лингвистической реконструкции, а также с осознанием того факта, что традиционно выделяемые семьи сильно различаются по степени расхождения входящих в них языков (и по предположительному времени распада соответствующего той или иной семье праязыка). Время распада, например, афразийского праязыка датируется по современным оценкам IX-VIII тысячелетием до н.э. или даже еще более ранним временем, тюркского - концом I тыс. до н.э., а монгольского так и вовсе 16-17 в. н.э. При этом традиционно имелась в виду семито-хамитская (= афразийская), тюркская и монгольская языковые семьи. В настоящее время утвердилось обозначение афразийских языков как макросемьи, а монгольские часто определяются как группа.

Представление о развитии языков как исключительно дивергентном процессе распада единого праязыка на все более удаляющиеся друг от друга языки-потомки, окончательно утвердившееся в http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/MLADOGRAMMATIZM.htmlмладограмматизме, неоднократно подвергались критике. Одной из основных позиций ее было указание на то, что в развитии языков имеют место не только дивергентные (расхождение), но и конвергентные (схождение, обусловленное параллельным развитием и особенно языковыми контактами) развитие, существенно усложняющее простую схему. Тем не менее, перечни языков мира в справочных изданиях всегда упорядочиваются в соответствии именно с генеалогической классификацией, тогда как все остальные классификации имеют вспомогательный характер и используются сугубо в исследовательских, а не в «справочно-презентационных» целях.

- на основании используемой техники сочетания в слове значимых единиц (различаются флективные, агглютинативные, изолирующие и инкорпорирующие, или полисинтетические языки);

- на основании способов кодирования в предложении семантических ролей и их объединения в различные гиперроли (различаются языки аккузативно-номинативного, эргативного и активного строя);

- на основании того, в главном или зависимом элементе синтаксически связной конструкции маркируется эта связь (языки с вершинным и зависимостным кодированием);

- на основании закономерностей порядка слов, соотношения слога и морфемы и т.д.

Современная типологическая классификация языков опирается на данные не только морфологии, но и фонологии, синтаксиса, семантики. Основанием для включения языка в типологическую К. я. является тип языка, то есть характеристика основополагающих свойств его структуры. Однако тип не реализуется в языке абсолютно; реально в каждом языке представлено несколько типов, то есть каждый язык политипологичен. Поэтому уместно говорить, в какой степени в структуре данного языка наличествует тот или иной тип; на этом основании предпринимаются попытки дать количественную интерпретацию типологической характеристики языка. Основной проблемой для типологической К. я. является создание описаний языков, выдержанной в единой терминологии и опирающихся на единую концепцию языковой структуры и системы непротиворечивых и достаточных критериев типологического описания. Наиболее принята следующая типологическая К. я.: изолирующий (аморфный) тип -- неизменяемые слова при грамматической значимости порядка слов, слабое противопоставление значимых и служебных корней (например, древнекитайский, вьетнамский, йоруба); агглютинирующий (агглютинативный) тип -- развитая система однозначных аффиксов, отсутствие грамматических чередований в корне, однотипность словоизменения для всех слов, принадлежащих к одной части речи, слабая связь (наличие отчётливых границ) между морфами (например, многие финно-угорские языки, тюркские языки, языки банту); флектирующий (флективный) тип объединяет языки с внутренней флексией, то есть с грамматически значимым чередованием в корне (семитские языки), и языки с внешней флексией, фузией, то есть с одновременным выражением нескольких грамматических значений одним аффиксом (например, руками -- творительный падеж, множественного числа), сильной связью (отсутствием отчётливых границ) между морфами и разнотипностью склонений и спряжений (в некоторой степени -- сомали, эстонский, нахские языки); в древних и некоторых современных индоевропейских языках сочетаются внутренняя флексия и фузия. Ряд типологов выделяет также инкорпорирующие (полисинтетические) языки, где имеются «слова-предложения», сложные комплексы: в состав глагольной формы включаются (иногда в усеченном виде) именные основы, соответствующие объекту и обстоятельствам, субъекту, а также некоторые грамматические показатели (например, некоторые языки индейцев Америки, некоторые палеоазиатские и кавказские языки). Эту типологическую классификацию языков, в основе своей морфологическую, нельзя считать окончательной главным образом из-за её неспособности отразить всю специфику отдельного языка с учётом его структуры. Но в ней содержится в неявной форме возможность её уточнения путём анализа других сфер языка. Например, в изолирующих языках типа классического китайского, вьетнамского, гвинейских наблюдаются односложность слова, равного морфеме, наличие политонии и ряд других взаимосвязанных характеристик.

В то же время лингвистически значимое содержание в географических классификациях есть. Во-первых, живущие по соседству народы и их языки все-таки чаще бывают, чем не бывают связанными и по происхождению Например, на основании данных исторической географии и исторической этнологии предполагается родство всех или почти всех австралийских языков, хотя строгого доказательства такого родства методами лингвистической реконструкции не существует, и неизвестно, может ли оно вообще быть получено; аналогично обстоит дело с многочисленными аборигенными языками Америки. Во-вторых, не родственные или, во всяком случае, не близкородственные языки живущих по соседству и тесно контактирующих народов часто приобретают общие черты в силу конвергентного развития. Например, в некоторых географических областях все или многие языки обнаруживают сходство фонологических систем. Так, в Европе большинство языков проводят разницу между главным (основным) ударением и одним или более второстепенными ударениями и почти все отличают глухие смычные (типа p, t, k) от звонких (типа b, d, g). В восточной и юго-восточной Азии многие языки используют высоту тона или движение слогового тона для различения слов; на западе Северной Америки довольно большое количество географически смежных языков обладают особым классом звуков, называемых глоттализованными. Соседствующие языки часто обнаруживают сходство тенденций развития синтаксиса. На западе Европы как романские, так и германские языки развили глагольные словосочетания со вспомогательными глаголами (have gone, is done и т.п.).

Когда подобного рода сходств оказывается много, образуются так называемые языковые союзы. Классический пример языкового союза - балканский, в него входят языки различных ветвей индоевропейской семьи: славянские болгарский и македонский, восточно-романские, изолированные новогреческий и албанский. Все они имеют многочисленные общие черты в фонетике и грамматике, могущие отсутствовать в других близкородственных языках; например, в них имеется постпозитивный (стоящий после существительного) артикль. Однако в других романских языках артикль препозитивен, а в других славянских языках артиклей нет вообще (за исключением некоторых северных русских диалектов). Описаны также волжско-камский языковой союз, в который входят некоторые тюркские и некоторые уральские языки; гималайский языковой союз, в которые входят языки иранской и индоарийской ветвей индоевропейских языков, а также сино-тибетские языки; малый узбекско-таджикский и обширный центрально-азиатский языковые союзы и некоторые другие Черты сходства, имеющиеся у соседствующих генетически не родственных языков, называют ареальными и говорят при этом, развивая «родословную» метафору, о языковом сродстве в противоположность языковому родству. Классификация языков на основании фактов языкового сродства обычно называется ареальной классификацией. http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/LINGVISTICHESKAYA_GEOGRAFIYA.html

Во-вторых, генеалогическая и типологическая классификации разбивают все множество языков, тогда как ареальная классификация лишь выделяет в нем отдельные сближения на основании языкового сродства. Конечно, при любой классификации чего бы то ни было обычно образуется некоторый «остаток», а также имеются спорные случаи, однако в ареальной классификации в такой остаток попадает основная часть языков мира, и это особенно остро не переживается. В то же время в рамках генеалогической классификации наличие не поддающихся классификации языков, образующих одноэлементные группы (типа изолированных в составе индоевропейской семьи греческого, армянского и албанского языков или вовсе не попадающих ни в какой из разделов классификации баскского языка или языка бурушаски в Кашмире), а также большое количество таксонов наивысшего ранга (обычно они называются языковыми семьями) рассматривается как вызов принципу генеалогической классификации. Что же касается типологической классификации, то ей при соответствующем выборе классификационных параметров вполне можно придать характер безостаточного разбиения.

С учетом этих двух обстоятельств в определенном смысле «главной» из трех перечисленных классификаций (естественной и в идеале исчерпывающей) оказывается генеалогическая. Ее особый статус на практике проявляется в том, что при характеристике любого идиоэтнического языка обязательно указывается его генетическая принадлежность, т.е. вхождение в ту или иную группировку родственных языков. Если же такие сведения отсутствуют, то об этом специально сообщается как об одной из важнейших особенностей данного языка.

Тема VI. Социолингвистика

СОЦИОЛИНГВИСТИКА, отрасль языкознания, изучающая язык в связи с социальными условиями его существования. Под социальными условиями имеется в виду комплекс внешних обстоятельств, в которых реально функционирует и развивается язык: общество людей, использующих данный язык, социальная структура этого общества, различия между носителями языка в возрасте, социальном статусе, уровне культуры и образования, месте проживания, а также различия в их речевом поведении в зависимости от ситуации общения. Чтобы понять специфику социолингвистического подхода к языку и отличие этой научной дисциплины от «чистой» лингвистики, необходимо рассмотреть истоки социолингвистики, определить ее статус среди других лингвистических дисциплин, ее объект, основные понятия, которыми она пользуется, наиболее типичные проблемы, которые входят в круг ее компетенции, методы исследования и сформировавшиеся к концу 20 в. направления социолингвистики.

Истоки социолингвистики. То, что язык далеко не единообразен в социальном отношении, известно достаточно давно. Одно из первых письменно зафиксированных наблюдений, свидетельствующих об этом, относится еще к началу 17 в. Гонсало де Корреас, преподаватель Саламанкского университета в Испании, четко разграничивал социальные разновидности языка: «Нужно отметить, что язык имеет, кроме диалектов, бытующих в провинциях, некоторые разновидности, связанные с возрастом, положением и имуществом жителей этих провинций: существует язык сельских жителей, простолюдинов, горожан, знатных господ и придворных, ученого-историка, старца, проповедника, женщин, мужчин и даже малых детей».

Термин «социолингвистика» впервые употребил в 1952 американский социолог Герман Карри. Однако это не означает, что и наука о социальной обусловленности языка зародилась в начале 1950-х годов. Корни социолингвистики глубже, и искать их нужно не в американской научной почве, а в европейской и, в частности, русской.

Лингвистические исследования, учитывающие обусловленность языковых явлений явлениями социальными, с большей или меньшей интенсивностью велись еще в начале нынешнего века во Франции, России, Чехии. Иные, чем в США, научные традиции обусловили то положение, при котором изучение связей языка с общественными институтами, с эволюцией общества никогда принципиально не отделялось в этих странах от «чистой» лингвистики. «Так как язык возможен только в человеческом обществе, - писал И.А.Бодуэн де Куртенэ, - то, кроме психической стороны, мы должны отмечать в нем всегда сторону социальную. Основанием языковедения должна служить не только индивидуальная психология, но и социология».

Важнейшие для современной социолингвистики идеи принадлежат таким выдающимся ученым первой половины 20 в., как И.А.Бодуэн де Куртенэ, Е.Д.Поливанов, Л.П.Якубинский, В.М.Жирмунский, Б.А.Ларин, А.М.Селищев, В.В.Виноградов, Г.О.Винокур в России, Ф.Брюно, А.Мейе, П.Лафарг, М.Коэн во Франции, Ш.Балли и А.Сеше в Швейцарии, Ж.Вандриес в Бельгии, Б.Гавранек, А.Матезиус в Чехословакии и др. Это, например, идея о том, что все средства языка распределены по сферам общения, а деление общения на сферы имеет в значительной мере социальную обусловленность (Ш.Балли); идея социальной дифференциации единого национального языка в зависимости от социального статуса его носителей (работы русских и чешских языковедов); положение, согласно которому темпы языковой эволюции зависят от темпов развития общества, а в целом язык всегда отстает в совершающихся в нем изменениях от изменений социальных (Е.Д.Поливанов); распространение идей и методов, использовавшихся при изучении сельских диалектов, на исследование языка города (Б.А.Ларин); обоснование необходимости социальной диалектологии наряду с диалектологией территориальной (Е.Д.Поливанов); важность изучения жаргонов, арго и других некодифицированных сфер языка для понимания внутреннего устройства системы национального языка (Б.А.Ларин, В.М.Жирмунский, Д.С.Лихачев) и др.

Характерная черта социолингвистики второй половины 20 столетия - переход от работ общего плана к экспериментальной проверке выдвигаемых гипотез, математически выверенному описанию конкретных фактов. По мнению одного из представителей американской социолингвистики Дж.Фишмана, изучение языка под социальным углом зрения на современном этапе характеризуется такими чертами, как системность, строгая направленность сбора данных, количественно-статистический анализ фактов, тесное переплетение лингвистического и социологического аспектов исследования.

Статус социолингвистики как научной дисциплины. Социолингвистика - видно, что она возникла на стыке двух других наук - социологии и лингвистики. Междисциплинарный характер социолингвистики признается многими учеными. Однако само по себе это признание не отвечает на вопрос: чего больше в этой науке - социологии или лингвистики? Кто занимается ею - профессиональные социологи или профессиональные языковеды (вспомним, что первым ученым, употребившим термин «социолингвистика», был социолог)?

Современная социолингвистика - это отрасль языкознания. Пока эта наука только формировалась, становилась на ноги, можно было спорить о ее статусе. Но к концу 20 в., когда в социолингвистике не только определились объект, цели и задачи исследований, но и получены ощутимые результаты, стала совершенно очевидна «языковедческая» природа этой науки. Иное дело, что социолингвисты заимствовали многие методы у социологов, например, методы массовых обследований, анкетирования, устных опросов и интервью. Но, заимствуя у социологов эти методы, социолингвисты используют их применительно к задачам изучения языка, а кроме того, на их основе вырабатываются собственные методические приемы работы с языковыми фактами и с носителями языка.

Объект социолингвистики. Один из основоположников современной социолингвистики американский исследователь Уильям Лабов определяет социолингвистику как науку, которая изучает «язык в его социальном контексте». Если расшифровать это лапидарное определение, то надо сказать, что внимание социолингвистов обращено не на собственно язык, не на его внутреннее устройство, а на то, как пользуются языком люди, составляющие то или иное общество. При этом учитываются все факторы, могущие влиять на использование языка, - от различных характеристик самих говорящих (их возраста, пола, уровня образования и культуры, вида профессии и т.п.) до особенностей конкретного речевого акта.

«Тщательное и точное научное описание определенного языка, - отмечал Р.Якобсон, - не может обойтись без грамматических и лексических правил, касающихся наличия или отсутствия различий между собеседниками с точки зрения их социального положения, пола или возраста; определение места таких правил в общем описании языка представляет собой сложную лингвистическую проблему».

В отличие от генеративной лингвистики, представленной, например, в работах Н.Хомского, социолингвистика имеет дело не с идеальным носителем языка, порождающим только правильные высказывания на данном языке, а с реальными людьми, которые в своей речи могут нарушать нормы, ошибаться, смешивать разные языковые стили и т.п. Важно понять, чем объясняются все подобные особенности реального использования языка.

Тем самым при социолингвистическом подходе к языку объектом изучения является функционирование языка; его внутренняя структура принимается как некая данность и специальному исследованию не подвергается. В обществах, где функционируют два, три языка, множество языков, социолингвист должен исследовать механизмы функционирования нескольких языков в их взаимодействии, чтобы получить ответы на следующие вопросы. В каких сферах социальной жизни они используются? Каковы взаимоотношения между ними по статусу и функциям? Какой язык «главенствует», т.е. является государственным или официально принятым в качестве основного средства общения, а какие вынуждены довольствоваться ролью семейных и бытовых языков? Как, при каких условиях и в каких формах возникает дву- и многоязычие?

Основные понятия социолингвистики. Социолингвистика оперирует некоторым набором специфических для нее понятий: языковое сообщество, языковая ситуация, социально-коммуникативная система, языковая социализация, коммуникативная компетенция, языковой код, переключение кодов, билингвизм (двуязычие), диглоссия, языковая политика и ряд других. Кроме того, некоторые понятия заимствованы из других отраслей языкознания: языковая норма, речевое общение, речевое поведение, речевой акт, языковой контакт, смешение языков, язык-посредник и др., а также из социологии, социальной психологии: социальная структура общества, социальный статус, социальная роль, социальный фактор и некоторые другие.

Рассмотрим некоторые из этих понятий, наиболее специфичные для социолингвистики и важные для понимания существа этой научной дисциплины.

Языковое сообщество - это совокупность людей, объединенных общими социальными, экономическими, политическими и культурными связями и осуществляющих в повседневной жизни непосредственные и опосредствованные контакты друг с другом и с разного рода социальными институтами при помощи одного языка или разных языков, распространенных в этой совокупности.

Границы распространения языков очень часто не совпадают с политическими границами. Самый очевидный пример - современная Африка, где на одном и том же языке могут говорить жители разных государств (таков, например, суахили, распространенный в Танзании, Кении, Уганде, частично в Заире и Мозамбике), а внутри одного государства сосуществуют несколько языков (в Нигерии, например, их более 200!). Поэтому при определении понятия «языковое сообщество» важно сочетание лингвистических и социальных признаков: если мы оставим только лингвистические, то речь будет идти лишь о языке, безотносительно к той среде, в которой он используется; если же опираться только на социальные критерии (включая и политико-экономические, и культурные факторы), то вне поля внимания останутся языки, функционирующие в данной социальной общности.

В качестве языкового сообщества могут рассматриваться совокупности людей, различные по численности входящих в них индивидов, - от целой страны до так называемых малых социальных групп (например, семьи, спортивной команды): критерием выделения в каждом случае должны быть общность социальной жизни и наличие регулярных коммуникативных контактов. Одно языковое сообщество может быть объемлющим по отношению к другим. Так, современная Россия - пример языкового сообщества, которое объемлет, включает в себя языковые сообщества меньшего масштаба: республики, области, города. В свою очередь, город как языковое сообщество включает в себя языковые сообщества еще меньшего масштаба: предприятия, учреждения, учебные заведения.

Чем меньше численность языкового сообщества, тем выше его языковая однородность. В России существуют и взаимодействуют друг с другом десятки национальных языков и их диалектов, а в крупных российских городах основные формы общественной жизни осуществляются уже на значительно меньшем числе языков, часто на двух (Казань: татарский и русский, Уфа: башкирский и русский, Майкоп: адыгейский и русский), а при национальной однородности населения - преимущественно на одном (Москва, Петербург, Саратов, Красноярск).

В рамках таких языковых сообществ, как завод, научно-исследовательский институт, средняя школа, преобладает один язык общения. Однако в малых языковых сообществах, таких, как семья, где коммуникативные контакты осуществляются непосредственно, может быть не один, а два языка (и даже больше: известны семьи русских эмигрантов, использующие во внутрисемейном общении несколько языков).

Языковой код. Каждое языковое сообщество пользуется определенными средствами общения - языками, их диалектами, жаргонами, стилистическими разновидностями языка. Любое такое средство общения можно назвать кодом. В самом общем смысле код - это средство коммуникации: естественный язык (русский, английский, сомали и т.п.), искусственный язык типа эсперанто или типа современных машинных языков, азбука Морзе, морская флажковая сигнализация и т.п. В лингвистике кодом принято называть языковые образования: язык, территориальный или социальный диалект, городское койне и под.

Наряду с термином «код» употребляется термин «субкод». Он обозначает разновидность, подсистему некоего общего кода, коммуникативное средство меньшего объема, более узкой сферы использования и меньшего набора функций, чем код. Например, такие разновидности современного русского национального языка, как литературный язык, территориальный диалект, городское просторечие, социальный жаргон, - это субкоды, или подсистемы единого кода (русского национального языка).