Дело Б. Савинкова

Для определения целей и задач работы необходимо сказать несколько слов о ее теме. Анализ деятельности той или иной политической личности на протяжении определенного времени предполагает выделение соответствующих этапов и периодов. Конкретно для данной работы это представляется необходимым по нескольким причинам. Во-первых, обеспеченность источниками, доступными для нас, разных этапов деятельности Савинкова неодинакова. Во-вторых, комплексный и претендующий хотя бы на относительную полноту анализ указанной темы не может быть проведен в работе подобного объема и назначения. Поэтому целесообразным представляется выбрать определенный этап деятельности Савинкова во время Гражданской войны, который был бы, с одной стороны, обеспечен источниками и, с другой, поддается относительному исследованию в масштабах данной работы. В качестве такого был выбран период деятельности Савинкова в Польше. Однако сразу стоит оговориться, что, безусловно, его изучение в полном отрыве от других этапов политической биографии этого человека невозможен. Соответственно можно наметить первую задачу данной работы - попытаться в определенной степени проследить эволюцию политической судьбы Савинкова как в годы Гражданской войны, так и (насколько это, конечно, возможно) до нее. Данному вопросу и будет посвящена первая глава.

Анализ деятельности Савинкова мы хотели бы вести по двум главным направлениям. Во-первых, путем выстраивания более или менее четкой фактической картины конкретных действий и поступков как его лично, так и политических и военных организаций, к которым он имел в тот период отношение. Это необходимо прежде всего по причине малоизученности этой темы в историографии, но также и причине противоречивости источников ( о чем подробнее будет сказано в источниковедческом разделе). Во-вторых, путем анализа идейной эволюции Савинкова с момента начала Гражданской войны до его смерти. Конечная точка выходит хронологически за пределы временных рамок работы, однако без нее будет невозможно понять отношение самого Савинкова ко всему тому, что он сделал в годы Гражданской войны. Это направление исследования представляется не менее важным, чем первое по веской, на наш взгляд, причине. Дело в том, что источники в зависимости от политической ориентации могут совершенно по-разному оценивать одни и те же факты. Поэтому для высказывания собственной позиции мы посчитали важным понять, какие идеи вкладывал в определенные действия сам их автор, т.е. Савинков. Выяснив же данное обстоятельство можно пытаться вынести и некоторое «объективное» суждение.

Представляется целесообразным разбить деятельность Савинкова в годы Гражданской войны по определенным направлениям, в соответствии с которыми и будет проходить их изучение. Но при этом нельзя забывать, что в реальной жизни они составляли одно целое и внешнеполитическая ситуация, например, могла непосредственно влиять на финансирование савинковских организаций, т.е. своего рода внутриполитическую деятельность. Итак, выделим следующие направления:

· Политическая структура савинковских организаций и их общая характеристика: отношения с польскими властями (Пилсудским, Генеральным Штабом, Министерством иностранных дел), внутренняя структура и источники финансирования, наиболее известные члены, органы печати

· Военно-политическая деятельность: военные отряды, находившиеся в подчинении Савинкова, отношение Савинкова и Врангеля, польские власти и их роль в организации вооруженных отрядов савинковцев, методы их действия, личные отношения военных командиров и Савинкова

· Социальная деятельность: деятельность в отношении интернированных военных из отрядов савинковцев и казаков, рядовые савинковцы и их лидер, политика по отношению к крестьянству и евреям, социальная база

· Внешнеполитическая деятельность: Савинков и отношения с политическими и военными представителями Великобритании, Италии, Франции, отношения с эмиграцией и борьба с германофильскими настроениями, покушения на советских лидеров за границей

· Идеологическое направление: политические программы савинковских организаций, их место среди основных движений в годы Гражданской войны, соотношение политических программ и реальной политики по отношению к крестьянству, евреям, Савинков и фашизм

Выделение данных направлений деятельности Савинкова поможет нам привести в определенную систему многочисленные факты источников, попытаться понять их взаимовлияние и выделить определяющие факторы. Немаловажно также осознавать масштаб тех или иных направлений, стараться понять их значимость и место в более широком историческом контексте.

2. Источниковедческий раздел

Источники, послужившие основой для написания данной работы, были изданы в сборнике «Борис Савинков на Лубянке». Это издание имеет ряд преимуществ и ряд недостатков. К первым можно отнести основательную и разностороннюю подборку источников разного типа по периодам деятельности Савинкова, которые имеют отношение не только к его пребыванию на Лубянке и так или иначе связаны с ним, но и этапам, предшествующим его заключению (прежде всего, о польской кампании). Однако издание имеет и весьма существенные недостатки. Во-первых, это отсутствие хорошего научного аппарата. В нем присутствует именной указатель, но нет даже содержания, где постранично был бы указан порядок и наименование источников. В итоге поиск нужного документа занимает большое количество времени. Во-вторых, это отсутствие должных комментариев и примечаний. Те, что приведены в данном издании, не многочисленны и не отличаются подробностью и обстоятельностью. Таким образом, сборник «Борис Савинков на Лубянке» содержит достаточное количество источников для написания данного исследования, однако тот вид, в котором они представлены в нем, не является оптимальным и содержит ряд трудностей при работе.

Перейдем непосредственно к характеристике источников. Выделим несколько особенностей, характеризующих всю их совокупность. Первая из них это типовое многообразие источников. Среди них можно выделить:

1. Источники личного происхождения: мемуарные источники (дневники Савинкова, Л.Е. Дикгоф - Деренталь), эпистолярные материалы (прежде всего, многочисленная переписка самого Савинкова).

2. Судебно-следственные материалы: допросы Савинкова, допросы бывших савинковцев и людей, так или причастных к данным организациям, но затем сотрудничавшим с ОГПУ, приговор по делу Савинкова, акт о его смерти, допросы людей, бывших свидетелями его смерти, списки с указанием его материального содержания в тюрьме.

3. Документы административных органов: донесения секретных сотрудников ОГПУ о ходе операции «Синдикат», рапорта людей, общавшимся с Савинковым вышестоящим начальникам (например, доктора Сперанского, который постоянно контактировал с Савинковым в последние дни перед его смертью).

4. Документы общественно-политических организаций: постановления и программы Хотя стоит отметить, что часто они являются не отдельными документами, а приводятся в тексте других источников (например, в письмах Савинкова) савинковских организаций (прежде всего Народного союза защиты Родины и Свободы)

5. Материалы периодической печати: немногочисленные статьи из печатных органов савинковских организаций (прежде всего, газеты «Свобода»)

Как видно из данного списка разнообразие представленных источников действительно велико. Однако это не единственная их особенность.

Большую сложность при работе с источниками представляют следующие обстоятельства (они также является их характерными чертами):

1. Разные источники могут содержать разные сведения об одном и том же событии. Яркий пример тому - описание вторжения вооруженных формирований савинковцев на территорию Новгородской губернии, представленной, с одной стороны, одним из участников вторжения, с другой, начальником Новгородского губернского отдела ОГПУ А.И. Мильнером. Первый источник мало говорит об убийствах представителей советской власти, и что важно о небольшом числе подобных фактов По сути он вообще пишет лишь об одном факте убийства милиционера и то лишь после того как он сам открыл огонь. См. Из показаний полковника С. Павловского (осень 1923 года)// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 319. М., 2001, второй же акцентирует на этом большое внимание, приводя сведения о частом применении подобных мер Трифонов С.Д. «Посланцы Бориса Савинкова (из воспоминаний начальника Новгородского губернского отдела ОГПУ А.И. Мильнера) // Новгородский архивный вестник. 1999, № 1. Стр. 83.

2. Разные источники могут давать разные оценки одним и тем же событиям. Примером тому могут служить мысли, приводимые полковником Орловым, работавшим некоторое время в организациях Савинкова, в своих показаниях об отряде Булак-Балаховича Из показаний полковника Орлова 7 апреля 1922 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 257-260. М., 2001, и оценки, пропагандируемые Савинковым. Первый источник характеризует его как банду убийц, несших местных населению смерть, разбой, проявлявших особые зверства по отношению к евреям. Однако в источнике под названием «Заметка о пребывании Б. Савинкова в отряде С. Балаховича» есть сведения, что Савинков «пытается внушить крестьянам, что Балахович - их отец, «батька», борющийся за их добро» Заметка о пребывании Б. Савинкова в отряде С. Балаховича 4 декабря 1920 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 441. М., 2001; а также «Война или революция» 16 октября 1920 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 537. М., 2001

Выходом из этой сложной ситуации должен быть не просто выбор одного из противоположных источников, а их сопоставление и попытка вынесения решения, преодолевающего их противоречивость.

Используемые нами источники не просто разнообразны по своему типу, но они содержатся в достаточно большом количестве. Поэтому сказать о каждом из них в отдельности не представляется возможным. В соответствии с указанными выше типами мы выделим по одному, самому яркому, на наш взгляд, источнику из каждой группы и дадим ему общую характеристику. Это поможет, с одной стороны, осознать особенности данного источника как такового, с другой же, даст представление и обо всей группе, к которой он принадлежит.

1. Дневник Савинкова. Данный источник, в том виде, в котором он представлен в сборнике, содержит записи и мысли Савинкова во время его пребывания на Лубянке. Однако автор обращается в своих воспоминаниях ко всему пройденному им пути, пытается самостоятельно проанализировать все изменения, происходившие с ним. Особенно любопытны его размышления о том времени, когда он осознал невозможность бороться с советской властью по той причине, что она выражала интересы русского народа, против которого он идти не мог. Сравнивая источники разных периодов можно заметить, что Савинков отодвигает эту временную границу все дальше в прошлое, говоря в дневнике о том, что этим моментом стал уже Мозырский поход. Дневник Бориса Савинкова // «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 182. М., 2001

В дневнике представлено скорее не «лицо» Савинкова - политика и террориста, а «лицо» человека, разочаровавшегося в жизни, уставшем от нее, все чаще обращающемся к картинам из своего детства (он много пишет о своих отношениях с матерью), лирическим зарисовкам природы Дневник Бориса Савинкова// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 187-188. М., 2001. Однако это лишь одна сторона дела. Савинков жаждет деятельности, он не выносит состояния ожидания, когда он не знает, какое время ему предстоит пребывать в заключении, и что ему будет позволено делать в дальнейшем. Таким образом, дневник Савинкова позволяет воссоздать картину все большей психологической надломленности и кризиса, который приводит, в конце концов, к гибели его автора.

2. Показания В.И. Сперанского в связи с самоубийством Б.В. Савинкова Показания В.И. Сперанского в связи с самоубийством Б.В. Савинкова 9 мая 1925 года // «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 172-173. М., 2001; Показание В.И. Сперанского до делу о самоубийстве срочного заключенного Бориса Савинкова 10 мая 1925 года // «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 175-176. М., 2001. . Данный источник представляет собой достаточно обстоятельный рассказ доктора В.И. Сперанского о последних днях Савинкова и его внутреннем состоянии перед смертью. Сам Сперанский был относительно близок к Савинкову в этот период, мог проследить некоторые общие тенденции. Он говорит о нарастающих негативных чертах, вызванных бесплодными ожиданиями скорого освобождения (оно постоянно откладывалось) и оставшимися без удовлетворительного для него решения попытками обращения к вышестоящим чинам (например, Савинков написал 7 мая 1925 года письмом на имя самого Ф. Дзержинского). Таким образом, данный источник важен в плане анализа итогов и результатов деятельности Савинкова, рассмотрения его отношений с советской властью в последний период жизни.

3. Докладные записки сотрудника КРО ОГПУ Федорова. Данный источник дает частичное представление об общем ходе операции «Синдикат», целью которой было выманить Савинкова на территорию СССР. Федоров описывает в своих докладных записках ход переговоров вокруг вымышленной савинковской организации в Москве (во главе с близким Савинкову Павловским, сотрудничавшим с ОГПУ). Источник позволяет не просто проследить конкретный ход операции «Синдикат», но взглянуть на своего рода модель савинковской организации, созданной в умах сотрудников КРО. Учитывая, что Савинков поверил в ее существование, модель оказалась весьма правдоподобной. Вместе с тем Федоров говорит об особой роли, которую Савинков придавал Павловскому Доклад Федорова о десятой командировке за рубеж 23 августа 1924 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 380. М., 2001: например, он долгое время не соглашался ехать в СССР не увидев Павловского лично (сотрудники КРО использовали легенду о его ранении, боясь, что он проговорится и провалит всю операцию). Таким образом, докладные записки Федорова позволяют взглянуть на деятельность Савинкова с другой стороны - с точки зрения его врагов и противников. Сопоставление же источников из разных «лагерей» может помочь вынести собственное решение.

4. Протокол решений съезда «Союза защиты и свободы Родины». Данный документ в кратком виде представляет очень ценные сведения по политическим воззрениям Савинкова и особенно по его внешнеполитическим концепциям, а также по вопросу отношения к Врангелю. Решения Союза демонстрирует желание его членов и, в частности Савинкова как признанного лидера, утвердить свое место на политической карте России «для окончательной борьбы русского народа с реакцией черной, красной во имя новой третьей России» Протокол решений съезда «Союза защиты и свободы Родины» 25 июня 1921 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 500-503. М., 2001. Многие сведения данного источника будут использованы нами в дальнейшем при анализе политических программ савинковских организаций.

5. Статья Савинкова в газете «Свобода» от 16 октября 1920 года «Война или революция». Данная статья появилась в обстановке заключения Польшей перемирия с Советской России, которое несло за собой трудности для претворения в жизнь целого проектов Савинкова. Однако он далеко не был готов оставить их окончательно, забыть и перестать прилагать силы для их реализации. Статья «Война и революция» наряду с изложением нескольких общих положений его теории «третьей России» (подробнее о ней см. ниже) имеет назначение не дать окончательно потерять надежду и волю силам, готовым идти за Савинковым в выбранном им направлении политической борьбы. Подтверждением тому являются слова о непобедимости и правильности стратегии Махно и выражение доверия Савинкова к Булак-Булаховичу «Война или революция» 16 октября 1920 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 537. М., 2001.

Как можно заметить из приведенного анализа, комплекс источников, использованных для нашей работы, имеет весьма сбалансированный характер. Это касается как его типовой принадлежности (хотя превалируют все разного письма и другие материалы многочисленной переписки Савинкова Стоит отметить однако, что часто в самом тексте писем или в качестве приложений к ним приводятся документы иной типовой принадлежности: выписки из приказов, политические соглашения и т.п. ), так и освещенности интересующих нас направлений деятельности Савинкова. Вместе с тем, учитывая характер данной работы и ее объем, мы вынуждены анализировать различные аспекты с разной степенью полноты: например, более подробно мы исследуем взаимоотношения Савинкова и Врангеля, хотя источники, на которых мы при этом базируемся, занимает в относительном масштабе не такое большое место.

У использованных нами источников есть еще одна больше формальная, чем содержательная особенность. Мы очень часто будем ссылаться на разнообразные письма Б. Савинкову, адресованные, чаще всего, главе французской военной миссии в Польше генералу Нисселю. Однако писем в собственном смысле этого слова (с изложением каких-либо собственных мыслей, предложений и т.п.) среди них не так много. Часто под видом такого письма скрывается пересылка Савинковым какого либо другого документа генералу Нисселю (например, послания Савинкову полковнику Медзинскому). Эту особенность также необходимо учитывать.

В завершении источниковедческого раздела хотелось бы отметить, что, несмотря на то, что многие источники остались вне поля нашего зрения, нам представляется, что изученная источниковедческая база является хорошим и достаточным фундаментом для исследования.

3. Обзор использованной литературы.

Анализ изучения темы деятельности Бориса Савинкова в годы Гражданской войны имеет непростую и, что важно отметить, незаконченную историю. Тому существует несколько причин. Во-первых, исследование данной темы в советский период могло протекать лишь в очень жестких идеологических рамках, не допускавших, по сути, сколько - нибудь значительного отклонения от заранее известных постулатов. В общем виде, они сводились к демонстрации победы советской власти над опасным врагом народа, признавшим в конце концов ошибочность своих действий. Во-вторых, указанное обстоятельство связано со сложностью доступа к источникам и их недостаточной исследовательностью. Собственно говоря, сборник источников, лежащий в основе данной работы и представляющий собой подборку документов из бывшего архива КГБ, вышел в 2001 году. Хотя нельзя не отметить любопытное обстоятельство. В работах ряда исследователей (Шенталинский В., Коровин В.В., Русанов Э.П.) приводятся факты и свидетельства, которые мы непосредственно находим в наших источниках, однако указанные авторы не дают на них практически никаких ссылок (за исключением документов, опубликованных в 1925 в сборнике «Дело Бориса Савинкова»). При этом также стоит отметить, что существовавшие в 90-е годы надежды ряда историков, что с открытием бывших архивов КГБ удастся устранить множество «белых пятен», в известной степени не оправдались. Большая часть находок новых источников, которые существенно расширили поле для исследований, оказалось связано с традиционным путем - более глубоким изучением фондов ГАРФа.

В связи с указанными выше особенностями историографии по нашей проблеме необходимо отметить еще один факт. Дело в том, что ряд работ, использованных при написании данного исследования, вышел в свет до появления основного нашего источника - сборника «Борис Савинков на Лубянке». Поэтому складывается следующая ситуация: если их темы близки кругу вопросов, освещаемых в данному сборнике (среди них: польская кампания Савинкова, последние годы его жизни, операция «Синдикат») то фактическая сторона данных работ полезна нам лишь в плане систематизации фактов, которые мы можем отыскать непосредственно в источниках. В этом отношении они не дают нам ничего принципиально нового. Поэтому ряд работ (особенно вышедших в 90-е и в начале 2000-х гг.) интересен нам, прежде всего в концептуальном плане, в контексте анализа подходов исследователей к схожим проблемам. Это обстоятельство повлияло на форму написания данного раздела.

Однако, несмотря на указанные сложности, связанные с изучением нашей темы в историографии, использованная литература оказывает нам большую помощь. Первое в хронологическом порядке исследование, рассмотренное в работе - статья Коровина В.В. и Русанова Э.П. «Дело Бориса Савинкова». К сожалению, стоит признать, что в плане исследовательских находок, постановки острых проблем и интересных их решений данная статья дает весьма немного. Основное ее достоинство - систематическое изложение деятельности Савинкова в годы Гражданской войны, своего рода фактический скелет, который помогает ориентироваться в разнообразных сведений, предоставляемых источниками. Основная же идея авторов по сути состоит в неизбежности и закономерности поражения Савинкова Коровин В.В., Русанов Э.П. «Дело Бориса Савинкова» // История СССР. 1967, № 6. Стр. 153.

Во многом в схожем идейном плане выдержана работа Голинкова Д.Л. «Крах вражеского подполья», само название которой уже говорит о многом. Стоит отметить, что деятельности Савинкова как врага советской власти уделено значительное место, что ставит вопрос об оценке масштабов угрозы, которую она представляла. Большую помощь нам оказали главы, посвященные деятельности Савинкова в начальный период Гражданской войны (деятельность Савинкова на Дону, организация восстаний в Ярославле, Муроме, Рыбинске), почти не затронутые в наших источниках. Среди теоретических мыслей, посвященных осмыслению краха «савинковщины», как пишет автор, можно выделить точку зрения об отсутствии серьезной социальной базы у данного движения и заслуги советского правительства и коммунистической партии Голинков Д.Л. «Крах вражеского подполья». Стр. 365-366. М., 1971.

Ряд рассмотренных исследований интересовали нас в контексте анализа военных аспектов русско-польской войны, в которой Савинков принимал активное участие. Классической работой по данной теме является исследование Н. Какурина «Гражданская война в России: война с белополяками». В нем детально и профессионально рассмотрены общий ход боевых действий, отдельные операции, причины побед и неудач Красной армии. Особенно нас интересовала глава 13, в которой описаны события, связанные с участием в боевых действиях и последующем поражении отряда генерала Булак-Балаховича, находившегося в непосредственном подчинении Савинкова. Автор раскрывает специфические условия, в которых началось наступление Балаховича, говорит о достаточно упорном сопротивлении на ряде участков, с которым пришлось столкнуться Красной Армии при изгнании его армии. Какурин Н., Меликов В. «Гражданская война в России: война с белополяками». Стр. 575-585. М., 2002

В качестве дополнительного материала мы хотели использовать справочное издание В. В. Клавинга «Белая гвардия», однако эту попытку стоит признать неудачной. Даже в короткой статье, посвященной Савинкову автор допускает ряд грубых ошибок, которые подрывают доверие к данному исследованию. Среди этих ошибок можно выделить следующую Клавинг В.В. «Белая гвардия». Стр. 320. СПб., 1999: операцию «Синдикат», целью которой было заставить Савинкова въехать на территорию СССР с последующим его арестом, В.В. Клавинг почему-то называет «Трест» (другую операцию чекистов в результате которой, например, был арестован известный шпион С. Рейли).

Большое значение для данной работы имеет диссертация Д.Ю. Алексеева «Б.В. Савинков и русские вооруженные формирования в Польше в 1920-1921 гг.», вышедшая в 2002 году. Автор, являясь свободным от старых методологических догм и стремясь придерживаться принципов историзма и объективизма, выстраивает свою концепцию по этому малоизученному вопросу. Среди основных его мыслей, важных для нашего исследования выделим:

1. Автор оценивает значение Савинкова для польского руководства в годы советско-польской войны как средство борьбы с подъемом национального чувства и патриотизма в связи с наступлением польских войск на Украине и Белоруссии. Конкретной же мерой по данному направлению стало создание русских вооруженных формирований . Алексеев Д.Ю. «Б.В. Савинков и русские вооруженные формирования в Польше в 1920-1921 гг.»: Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Стр. 14. СПб., 2002..

2. Автор раскрывает происхождение идеи «третьей России» (ее автором являлся Д.С. Мережковский) и ее эволюции (от идей мистической и религиозной направленности, которые вкладывал в нее автор, до конкретных политических и идеологических принципов, которые видел в ней Савинков) Там же. Стр. 13. .

3. Автор говорит о важной тенденции, существовавшей в воззрениях Савинкова о последующей судьбе РПК: оно должно было стать правительством России после победы над большевизмом. Причем отличительным свойством самого РПК Д.Ю. Алексеев считает наличие вооруженных сил Там же. Стр. 15.

4. Автор пишет о отрицательных последствиях прекращения советско-польской войны для русских армий Пермикина и Балаховича. Это позволяет по-иному взглянуть на оценку Рижского договора самим Савинковым.

Таким образом, данная работа имеет для нас ценность, как в контексте фактического материал, предоставляемого автором, так и в контексте его рассуждений и мыслей по конкретным явлениям.

Целый блок статей о Савинкове конца 90-х и начала 2000-х гг., использованный нами, обозначает собой все более нарастающий интерес к данной теме, логичным воплощением которого стал и сборник документов «Борис Савинков на Лубянке», являющийся главным источником и для нашего исследования. Одним из свойств более или менее общих практически для всех данных исследований является попытка увязать понимание тех или иных действий Савинкова на политической арене с анализом перипетий его личной судьбы, попыткой понять отличительные черты характера этой незаурядной личности. Все это требует восстановления определенного исторического и культурного контекста эпохи. Указанные особенности исследований данного периода, использованных нами, ярко проявляются в статье М. Могильнер «Борис Савинков: «подпольная» и «легальная» Россия в перипетиях одной судьбы». Затрагивая лишь мельком период деятельности нашего героя в годы Гражданской войны, автор пишет в основном о его дореволюционном прошлом. Его судьба на протяжении этого времени анализируется как явление, стоящее на грани двух реальностей: «подпольной» и «легальной» России. Первая из них характеризуется террористической деятельностью в Боевой организации эсеров, вторая же - сотрудничеством с Керенским (во время корниловского мятежа, при наступлении войск Краснова на Петроград), Милюковым, Алексеевым (в период его деятельности на Дону). Таким образом, автор пишет о противоречивости как одной из определяющих черт личности Савинкова. Этот вывод важен для нашей работы, поскольку он может помочь пролить свет на ряд политических действий Савинкова и во время Гражданской войны.

Статья А. Литвина и М. Могильнер «Савинков многоликий. Политическое завещание «генерала от террора» является логическим продолжением вышеуказанной работы. В данном случае она напрямую посвящена деятельности Савинкова в годы Гражданской войны. Авторы прослеживают всю ту же противоречивость и неоднозначность его личности, которая проявилась, в частности, в его завещании. Как таковой это документ весьма обычный и заурядный: Савинков пишет о распределении материальных средств, гонораров за публикации его произведений между близкими ему людьми. Казалось бы, что от человека столь яркой и трагической судьбы можно было бы ожидать чего-то совершенно иного. Однако авторы демонстрируют, что Савинков, предстающий в своем завещании - это неотъемлемое «лицо» Савинкова «многоликого».

В центре внимания авторов стоит вопрос о конце жизни Савинкова: было ли это самоубийство или же устранение членами ОГПУ ненужного им человека. Прослеживая послереволюционный путь бывшего эсера, исследователи видят его главной тенденцией нарастающую личную и политическую трагедию Савинкова. Независимо от конкретных факторов, толкнувших его на признание советской власти В историографии существует точка зрения о своего рода договоре между советским правительством и Савинковым, что в обмен на замену смертного приговора 10-летним заключением (которое в принципе должно было закончиться быстрым помилованием и освобождением), он должен был приложить все свои силы для улучшения имиджа СССР за рубежом, для прославления успехов советской власти. , А. Литвин и М. Могильнер демонстрируют, что ситуация, в которой оказался Савинков в 1925 году (перспективы быть заключенным в тюрьме на относительно длительный срок и крах его надежд на быстрое освобождение) стали финальным актом в его жизненной трагедии. Самоубийство, представляется таким образом как последний красивый выход Савинкова, чья жизнь была так похожа на театральную драму Литвин А., Могильнер М. «Савинков многоликий. Политическое завещание «генерала от террора» // Родина. 2001, №3. Стр. 67. .

Данная статья важна нам по двум главным причинам. Первая из них состоит в богатом фактическом материале (особенно по последнему этапу жизни Савинкова), который приводят авторы. Одна главная причина - в подходе исследователей к решению проблемы. Они стремятся оперировать не просто с сухим материалом источников, а учитывая сам характер проблемы (огромную роль личностного фактора, большое значение самого Савинкова в работе практически всех создаваемых им организаций - «Союз защиты Родины и Свободы», «Народный союз защиты Родины и Свободы»), проанализировать ее в контексте судьбы главного героя. В данной работе мы попытаемся следовать схожим путем.

Схожий сюжет развивает и О.В. Розинская в своей статье «Два лика, две судьбы (о политической, публицистической и литературной деятельности Б. Савинкова в эмиграции)». Продолжая говорить о наличии противоречивых, а подчас и противоположных тенденций на протяжении судьбы Савинкова, автор особое внимание уделяет его художественным произведениям «Конь вороной», «Конь бледный». Она отмечает их значение в понимании раздвоенности и противоречивости внутреннего мира Савинкова. С одной стороны, террорист и жестокий исполнитель вынесенных эсерами приговор ряду государственных деятелей царской России, а с другой, интеллигент, сомневающийся и видящий трагическую надломленность судьбы каждого члена Боевой организации.

Несколько статей посвящено теме особых отношений, связывавших Савинкова с Польшей. Небольшая статья Х. Хайретдиновой «Первая отсидка» носит для нас вспомогательное значение. Автор отмечает в ней ранее плохо освященный в историографии факт связи Савинкова с социальной борьбой польских студентов и связанное с ним первое его задержание и заключение. Больший интерес представляет статья Г. Матвеева «Жертва польского русофобства». Автор кратко описывает ход польской кампании Савинкова, останавливаясь более подробно на факте выдворения его из Польши по требованию советского государства, апеллирующего к тексту Рижского мирного договора. Особо интересен следующий факт: после этого изгнания отношение эмиграции к Савинкову (бывшее до этого, мягко говоря, недоброжелательным) претерпело некоторое изменение. Он стал выглядеть в ее глазах «жертвой польского русофобства» Матвеев Г. «Жертва польского русофобства» // Родина. 1994, № 12. Стр. 118. Этот факт весьма интересен как при анализе деятельности Савинкова в Польше, так и при оценке его отношений с эмиграцией.

В продолжении анализа темы деятельности Савинкова в контексте советско-польских отношений большое значение имеет книга Ольшанского П.Н. «Рижский договор и развитие советско-польских отношений 1921 - 1924 гг.». Наряду с фактами, широко используемыми различными исследователями в своих работах Ольшанский П.Н. говорит и о тех из них, которые являются менее изученными. Он говорит о благоприятном положении ченов интернированных войск, воевавших против Советской России. В этом же контексте он пишет о деятеьности Русского эвакуационного комитета, о финансовых средствах и направлении их расходования. Причем Ольшанский П.Н. подчеркивает, что Савинков сосредоточился на помощи представителям тех групп (казаки, бывшие члены армий Булак-Балаховича, Пермикина), которые он планировал использовать в своих политических целях Ольшанский П.Н. «Рижский договор и развитие советско-польских отношений 1921 - 1924 гг.». Стр. 39-47. М., 1974.

Не менее любопытен сюжет, развиваемый автором, который касается факта изгнания Савинкова и ряда членов возглавляемого им Эвакуационного комитета. Важно, что П.Н. Ольшанский акцентирует внимание на том юридическом основании, которое советское правительство использовало для предъявления своего требования. Им была статья 5 Рижского мирного договора, запрещавшего на территории подписавших договор государств деятельность организаций, враждебных к одному из них Ольшанский П.Н. «Рижский договор и развитие советско-польских отношений 1921 - 1924 гг.». Стр. 29-30. М., 1974.

Таким образом, исследование П.Н. Ольшанского позволяет взглянуть на деятельность Савинкова с более широкой исторической позиции - отношений СССР и Польши в первой половине 20-х гг. В этом заключается его основное значение для данной работы.

В схожем контексте пишет о Савинкове и С.Н. Полторак в своей книге «Победоносное поражение». Хотя непосредственные упоминания о нем очень немногочисленны, автор создает общую картину советско-польской войны, через реалии которой можно по-особому взглянуть и на место и значение деятельности Савинкова. Основные выводы С.Н. Полторака касаются двух главных вопросов: причины войны, оценка ее результатов. По первому из них автор стремится показать, что развиваемая в советской историографии точка зрения об исключительной агрессивности белополяков, вызвавшей войну, представляется односторонней. Исследователь развивает мысль о том, что советско-польская война вытекала из концепции мировой революции, главным автором которой он считает В.И. Ленина. В общем виде значение данной войны в распространении «революционного пожара» можно представить следующим образом: Варшава - Берлин - Европа и весь мир Полторак С.Н. «Победоносное поражение». Стр. 126. СПб., 1994. По второму вопросу автор стремится отойти от точек зрения как польской историографии (победа Польши), так и советской (победа Советской России. Его вывод заключается в том, что со стороны советского государства советско-польская война была «победоносным поражением». Вместе с тем со стороны Польши это была отсрочка событий, произошедших в 1939 году (присоединение к СССР западной Украины, западной Белоруссии).

Ряд статей интересен нам в своих отдельных аспектах. Статья Трифонова С.Д. «Посланцы Бориса Савинкова (из воспоминаний начальника Новгородского губернского отдела ОГПУ А.И. Мильнера)» раскрывает эпизод вооруженного вторжения группы савинковцев под руководством Павловского на территории СССР. Нам было любопытно сравнить описание этого сюжета в источниках «по разные стороны баррикад»: в описании сотрудника ОГПУ А.И. Мильнера и одного из непосредственных участников вторжения Показания Павловского// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 319. М., 2001. Статья А. Литвина и М. Могильнер «К выходу сборника документов «Борис Савинков на Лубянке» интересна для нас в плане изучения представленных в ней портретов рядовых савинковцев: людей преданных лично Савинкову, подчас восхищающихся им, готовых рисковать жизнью ради него Однако это лишь один из типов савинковцев. Не менее, а, скорее всего даже более широко, среди них были представлены бандиты, люди без принципов, готовые идти за тем, кто пообещает им денег и возможность наживы. . Вместе с тем авторы отмечают, что они не встретили источников, свидетельствующих об «обратной связи»: проявление знаков внимания, заботы самого Савинкова об них Литвин А., Могильнер М. «К выходу сборника документов «Борис Савинков на Лубянке» // Эхо веков. 2000, № 3-4. Стр. 303. Это заставляет задуматься как о его личных качествах, так и об особенностях функционирования организаций, возглавляемых им.

Особняком стоит работа В. Шенталинского «Свой среди своих. Савинков на Лубянке». По сути, ее нельзя назвать научной: она опубликована в литературном журнале, в ней отсутствуют ссылки на источники (хотя обильно цитируются дневник самого Савинкова, а также близкой ему женщины Л.Е. Дикгоф-Деренталь), анализ деятельности Савинкова ведется скорее в контексте оценки его личных, психологических качеств. Однако подобная форма написания работы имеет и ряд преимуществ: она позволяет автору высказать ряд мыслей, которые не встретишь в сугубо научных исследованиях. К ним относится интересное замечание В. Шенталинского (лежащее в основе названия его работы) о том, что на Лубянке Савинков оказался в среде «своих». Автор поясняет свою мысль следующей параллелью. Савинков как в годы его активной деятельности в рядах Боевой организации эсеров, так и после (диверсии савинковцев на приграничных территориях советского государства велись методами, которые вполне напоминают террористические: убийства комиссаров, нападения на пункты управления и др.) использовал террор как одно из самых распространенных средств достижения своих целей. ОГПУ же было, по мнению автора, организацией, также сделавшей террор методом достижения необходимых результатов, однако террор этот уже не был неорганизованным, нецентрализованным и раздробленным, а систематическим и поставленным на службу государству Шенталинский В. «Свой среди своих. Савинков на Лубянке» // Новый мир. 1996, № 7. Стр. 183. . Эта мысль позволяет взглянуть по-новому на отношения Савинкова и сотрудников ОГПУ (материалы, свидетельствующие о них достаточно широко отражены в наших источниках).

Немалую помощь в написании работы оказала статья В. Виноградова и В. Сафонова «Борис Савинков - противник большевиков», предваряющая сборник источников под названием «Борис Савинков на Лубянке». Ее основная цель - ввести читателя в историю судьбы Савинкова, представить ее основные вехи и этапы. Это обуславливает ее обзорный характер. Он имеет как свои недостатки (краткость упоминания о тех или иных периодах деятельности Савинкова, невозможность проведения скрупулезного анализа отдельных фактов), так и преимущества. Последних, на наш взгляд, несравнимо больше. Основным же из них является тот факт, что данная статья для нас - это четкий, хорошо структурированный сборник ключевых фактов деятельности Савинкова в годы Гражданской войны. Немаловажно и наличие краткого справочника по биографиям личностей, так или иначе связанным с историей Савинкова и его политических организаций.

В заключении обзора использованной литературы необходимо отметить двойственное впечатление, оставшееся после работы с историографией по теме данной работы. С одной стороны, в ней отражен богатый фактический материал, применены интересные концепции и подходы к решению непростой задачи анализа деятельности Савинкова. С другой, ряд вопросов затронут слабо (например, политические программы савинковских организаций, особенности их функционирования и внутреннего устройства, отношение Савинкова к фашизму и др.), еще не выработаны общепринятые решения и взгляды на общий характер и значение деятельности этого персонажа. Подобное обстоятельство оставляет широкое поле для дальнейших работ и исследований.

Глава 1. Деятельность Савинкова до начала «польской кампании»

В данной главе нашей работы мы хотели поговорить о нескольких событиях, предшествовавших началу польской кампании Савинкова. Хронологически мы ограничиваем этап, о котором будем говорить следующими рамками: июль 1918 г. (восстания на Севере России) - январь 1920 (приглашение старого школьного друга Савинкова Ю. Пилсудского о приезде его в Варшаву). Мы руководствовались в данном случае двумя главными причинами. Первая из них состоит в том, что эти события непосредственно предшествуют началу деятельности Савинкова в Польше. Вторая же, и это более важно, главным образом рассматриваемые в данной главе восстания на севере России могут быть рассмотрены в рамках эволюции взглядов Савинкова на вопросы борьбы с большевиками. Прежде всего, это касается вопроса о роли зарубежной военной интервенции.

Мы начнем наш рассказ с момента организации Савинковым подпольной организации «Союз защиты родины и свободы», насчитывавшей до 5 тысяч человек и имевшей отделения в Москве, Казани, Ярославле, Рыбинске, Рязани, Челябинске, Муроме и других городах Голинков Д.Л. «Крах вражеского подполья». Стр. 101. М., 1971. Члены ячейки «Союза» в Москве были арестованы, однако руководителям (в частности, членам главного штаба: полковник А.П. Перхуров, начальник отдела сношений с «союзниками» А.А. Дикгоф-Деренталь и др.) его удалось избежать. В результате деятельность организации была продолжена.

В ночь на 6 июля в Ярославле, 7 июля в Рыбинске и 8 июля в Муроме начались вооруженные восстания. Наиболее упорным оказалось движение в Ярославле: в его результате восставшим удалось захватить город и удерживать его 16 дней Там же. Стр. 104. Существуют мнения о сроке в 17 дней - см. Виноградов В., Сафонов В. «Борис Савинков - противник большевиков» // «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 3-33. М., 2001. С Ярославлем же связан очень любопытный эпизод. В это время в городе находилось около 1500 немецких военнопленных, готовившихся к выезду на родину на основании Брестского мирного договора. Видя неуспех восстания, его участники решили сдаться этим военнопленным, во главе комиссии которых стоял лейтенант Балк Там же. Стр. 106. . Этот эпизод, как будет показано ниже, нам весьма важен.

При анализе деятельности Савинкова до начала «польской кампании» у нас есть возможность основываться не только на материалах историографии, но привлечь и некоторые из имеющихся источников. В данном случае мы выбрали материалы показаний близкого к Савинкову человека, принимавшего непосредственное участие в вышеописанных событиях, А.А. Дикгоф-Деренталя. Он говорит следующее: «Восстания в Ярославле, Рыбинске, Муроме и т.д. были лишь частью общего плана, представленного нам французами и имеющего главной целью восстановление боевого фронта с Германией» Показания А.А. Дикгоф-Деренталя август 1924 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 386. М., 2001. Однако этот план, своего рода головным мозгом которого был французский посол Нуланс, оказывается еще шире. А.А. Дикгоф-Деренталь говорит о планах самого «Союза» по захвату Москвы («после пришлось узнать, что захватить Москву должны были левые эсеры»), Казани («план захвата Казани был тоже отвергнут» Там же. Стр. 398. ). Это замечание весьма четко объясняет факт одновременного начала мятежа левых эсеров в Москве и восстания в Ярославле. Более того, сам Дикгоф-Деренталь в некоторых пунктах сходится в оценках Брестского мира (заключение которого стало немаловажной причиной мятежа) с левыми эсерами: «Не столько Октябрьский переворот, сколько Брест-Литовский мир показался мне ужасом и началом гибели России» Там же. Стр. 386

Нуланс предстает как руководитель целой сети операций (включая высадку межсоюзного десанта в Архангельске, освобождение послов в Вологде), направленных, с одной стороны, на восстановление фронта против Германии, с другой же (об этом допрашиваемый не говорит, но это кажется очевидным) на начало военной интервенции против советского государства. Этот политический контекст сопровождался, по словам Дикгоф-Деренталя, соответствующими идейными настроениями среди «антибольшевистских элементов»: «Настроение это было определенно союзническое, за продолжение войны и возобновление фронта. Никаких компромиссов (выделение мое - М.И.) с Германией и, наоборот, самое искреннее франкофильство» Там же. Стр. 396. На фоне этих громких слов очень любопытно выглядит вышеприведенный эпизод в Ярославле. Это яркий пример противоречия практических действий членов политических организаций Савинкова и высказываемых ими взглядов. Обуславливается это же противоречие объективными условиями: видя неизбежное поражение восстания (в немалой степени связанное с невыполнением союзниками (фактическим предательством) своих обязательств по высадке десанта и др.) его участники уже не могли придерживаться каких-то идейных принципов, а просто искали пути спасения. На наш взгляд, это противоречие между идейными положениями савинковских организаций и их практической деятельностью, обусловленной объективными условиями, является немаловажной характеристикой деятельности Савинкова в годы Гражданской войны.

История судьбы Савинкова после неудачи восстаний на севере России и до начала «польской кампании» недостаточно отражена в источниках и литературе. Голинков Д.Л. пишет: « После провала в 1918 году восстания в приволжских городах Савинков бежал на территорию, занятую чехословаками, и продолжал участвовать в антисоветской борьбе в рядах разных контрреволюционных армий. В частности, он, как «специалист-подпольщик», участвовал в действиях каппелевского офицерского отряда» Голинков Д.Л. «Крах вражеского подполья». Стр. 267. М., 1971. В изученных нами источниках по этому периоду также содержатся лишь скудные сведения. В документе под названием «Периоды деятельности Б.В. Савинкова по представлению 6 отделения КРО ОГПУ» есть слова о том, что «после неудачных восстаний в Рыбинске, Ярославле и Муроме Савинков с подложным мандатом с поддельной подписью Луначарского пробирается в Казанскую губернию, где принимает активное участие в выступлениях против большевиков» «Периоды деятельности Б.В. Савинкова по представлению 6 отделения КРО ОГПУ» август 1924 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 77. М., 2001. Из обвинительного заключения по делу Б. Савинкова общая картина его деятельности в данный период вырисовывается следующим образом: участие в отряде Каппеля - борьба в рядах колчаковской армии - отправление в Париж и работа на посту главы колчаковского бюро печати «Унион» «Обвинительное заключение по делу Б. Савинкова» 23 августа 1924 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 82. М., 2001. Важно отметить, что Савинков ехал работать в Париж еще не зная о совершенном адмиралом перевороте Показания А.А. Дикгоф-Деренталя август 1924 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 388. М., 2001. Сведений же о самой работе как в литературе, так и в источниках содержится немного. Д.Л. Голинков пишет: «В конце 1918 года Колчак назначил его своим представителем за границей. Обивая пороги французских и английских министерств, Савинков добывал оружие, снаряжение и обмундирование для колчаковских и деникинских войск» Голинков Д.Л. «Крах вражеского подполья». Стр. 267. М., 1971. Более подробную информацию предоставляют В. Виноградов и В. Сафонов: «Савинков развернул бурную деятельность. Его принимали Жорж Клемансо, Ллойд Джордж, Уинстон Черчилль. Колчаку из европейских стран потекли оружие, боеприпасы, продовольствие, обмундирование. В Париже бывший охотник за царскими сановниками входил вместе с царскими министрами С.Д. Сазоновым, А.П. Извольским и народным социалистом Н.В. Чайковским в состав Политического совещания, претендовавшего на представительство интересов России при заключении Версальского мирного договора» Виноградов В., Сафонов В. «Борис Савинков - противник большевиков» // «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 7. М., 2001

В изученных нами источниках об этом периоде говорится мало и в весьма схожей манере. В качестве примера можно привести слова самого Савинкова, сказанные об этом периоде на допросе: «Колчака я представлял в Париже, в качестве члена делегации. Кроме того, я там же стоял во главе колчаковского бюро печати «Унион». Работа сводилась к околачиванию порогов у иностранцев и к осведомлению на основании сведений, получавшихся из Сибири (часто, к сожалению, не верных, как стало ясно потом)» Протокол допроса 24 августа 1924 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 69. М., 2001. Таким образом, главными направлениями его деятельности были поиск финансовых средств и информирование (с элементами пропаганды) о происходящих событиях.

В заключении данной главы приведем интересные сведения о политических организациях савинковцев, возникавших в данный период. А.А. Дикгоф-Деренталь говорит: «Мне кажется, что многие из них зарождались совершенно самопроизвольно, беря имя Савинкова как лозунг и действуя затем по собственной инициативе. Я знаю многие случаи, когда Б.В. Савинков узнавал о какой-нибудь «свой организации» из газет» Показания А.А. Дикгоф-Деренталя август 1924 года // «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 390. М., 2001. Эти мысли свидетельствуют, с одной стороны, о популярности самого имени Савинкова, о харизматичности и притягательности этой личности для многих менее даровитых людей. Подтверждением этого факта могут быть слова прапорщика И.Паничева, из письма, адресованному Савинкову (сам Борис Викторович уже находился на Лубянке): «Когда Вы были за границею, нам казалось, что Вы что-то предвидите, на что-то надеетесь, вместе с Вами у нас была Ваша идея, Ваша любовь к Родине, в них мы находили для себя опору» И. Паничев - Б. Савинкову 6 октября 1924 года// «Борис Савинков на Лубянке». Стр. 111. М., 2001. С другой стороны, вышеприведенные слова А.А. Дикгоф-Деренталя говорят о том, что многие так называемые савинковские организации могли не иметь к самому Савинкову никакого отношения. Их участники преследовали свои собственные цели и интересы, их практические действия могли иметь совсем небольшое отношение к принципам и идейным положениям Савинкова. Этот факт необходимо учитывать в дальнейшем. Он, в частности, в некоторых случаях может объяснять имевшее подчас место противоречие между теорией и практикой в деятельности савинковских организаций.

Страницы: 1, 2