Этапы вхождения образа Америки в российское общественное сознание в период с начала холодной войны до 1953 года



РУБРИКИ	Этапы вхождения образа Америки в российское общественное сознание в период с начала холодной войны до 1953 года	РЕКЛАМА

Главная

Бухгалтерский учет и аудит

Военное дело

География

Геология гидрология и геодезия

Государство и право

Ботаника и сельское хоз-во

Биржевое дело

Биология

Безопасность жизнедеятельности

Банковское дело

Журналистика издательское дело

Иностранные языки и языкознание

История и исторические личности

Связь, приборы, радиоэлектроника

Краеведение и этнография

Кулинария и продукты питания

Культура и искусство

ПОИСК

Этапы вхождения образа Америки в российское общественное сознание в период с начала холодной войны до 1953 года

Этапы вхождения образа Америки в российское общественное сознание в период с начала холодной войны до 1953 года

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. Начало «холодной войны» в отечественной историографии
Глава 2. Этапы эволюции образа Америки в СССР в период 1946-1953гг.

2.1 Великая Отечественная война и пропаганда
2.2 Образ Америки на этапе от Победы до Фултона: предпосылки послевоенного образа врага
2.3 Первый этап - формирование «образа врага»
2.4 Второй этап - «образ врага» в условиях холодной войны в сентябре 1947 - августе 1949 гг.
2.5 Третий этап - психологическая война в сентябре 1949 - июле 1951 гг.
2.6 Четвертый этап - эволюция и роль образа врага в начале 1950-х гг.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
ВВЕДЕНИЕ
С объективной реальностью люди в большинстве своем не знакомы - они знают лишь свое восприятие реальности. Через процесс восприятия человек создает индивидуальную реальность, в которой он живет и действует. Люди, принадлежащие разным культурно-политическим средам, живут в разных реальностях, делают различные выводы об одних и тех же событиях, избирают различные пути действий. В такой ситуации вопрос «Кто прав?» чаще всего некорректен, ибо каждая сторона права в рамках своего контекста, мировоззрения и понимания интересов. Полезнее спросить, почему люди воспринимают мир по-разному и как они приходят к своим мнениям.
Политико-культурное восприятие - это динамический процесс, дающий человеку знания о том, что происходит в мире вокруг него и как реагировать на происходящее. В соответствии со своим пониманием текущих событий человек формулирует собственные ожидания и намерения. Процесс восприятия индивидуален в той мере, в какой человеческое мышление и способности индивидуальны; но поскольку он обитает в определенной исторической, культурной, социальной, политической среде, то эта среда оказывает существенное формирующее действие.
В случае Америки большинству ее граждан, в силу абсолютной убежденности в превосходстве своей системы, сложно даже представить себе существование, и уж тем более надобность существования, других систем. Несомненный знаток России Джордж Кеннан замечал: «Большинству американцев никогда не приходило в голову, что политические принципы, согласно которым они живут, могут быть исторически обусловлены в их стране и не иметь универсального применения» Цит. по кн.: Крашенинникова В. Россия - Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России. - М.: Европа, 2007. - с. 188.. Глава Государственного департамента в 1933-1944г.г. Корделл Халл типичным американским образом видел мир «населенным в основном американцами, говорящими на других языках». Президент Вудро Вильсон был убежден, что «немного убеждения и давления» могут сделать настоящие демократии даже из раздираемых борьбой государств Центральной Америки и Карибского бассейна. Американцы, «рожденные свободными», прошедшие уникальный исторический путь, испытывают особые сложности в понимании сути и глубины социальных особенностей и противоречий других стран. Именно в этом Джордж Кеннан видел причину неспособности американцев «живописать для самих себя страстность гражданской войны в России… Мы представляем собой общество, в котором проявление зла было аккуратно похоронено и сублимировано в социальном поведении людей и в самой глубине их сознания. Поэтому, вероятно, несмотря на нашу космополитическую и проходящую в путешествиях жизнь, движущие силы политического поведения в таких странах, как Россия, остаются невидимыми нашему взгляду» Цит. по кн.: Крашенинникова В. Россия - Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России. - М.: Европа, 2007. - с. 189.. Картина мира, складывающаяся в представлениях населения в целом и отдельных социальных групп в частности, сильно отличается от реальной. В наш век бурного развития средств массовой коммуникации представления о мире заменяют сам мир. Геополитическое пространство в сознании рядовых граждан и профессиональных политиков обычно состоит из сформированных коллективным и индивидуальным опытом символов и мифов. Эти образы можно целенаправленно формировать и культивировать, что и делают политики, часто намеренно искажая истину.
Постоянно меняющиеся образы стран и регионов складываются в представлениях людей в динамичное геополитическое видение мира, включающее его разделение на дружественные и недружественные государства, взгляды на место своей страны в мировой истории и на современной политической карте, предпочтительные модели развития, источники внешних угроз. Это видение претворяется в геополитические коды - подход отдельных людей, общества и его институтов к оценке событий в зарубежной стране, политических конфликтов и международных проблем. Геополитическое видение мира и основывающиеся на нем коды остаются относительно неизменными в течение достаточно длительных промежутков времени, которые сторонники применения теории длинных циклов мирового развития в геополитике назвали мировыми геополитическими порядками. Актуальность данного исследования состоит в том, что оно предпринято в период, осложненный нарастающим глобальным экономическим кризисом, в специфических условиях смены мирового геополитического порядка, когда в общественном сознании происходит ломка стереотипов и формирование новой системы взглядов и приоритетов.
Цель данной работы - изучить этапы эволюции геополитического образа Америки в российском общественном сознании и представить объективный взгляд на историю российско-американских отношений в период между объявлением «холодной войны» (речь Черчилля в Фултоне; 1946) и смертью Сталина (1953).

Глава 1. Начало «холодной войны» в отечественной историографии

Официально началом «холодной войны» в отечественной историографии принято считать 5 марта 1946 г., когда Уинстон Черчилль произнес ставшую знаменитой речь в Фултоне. Там он впервые за шесть лет «дружбы» с СССР открыто высказал опасения, которые не давали покоя западным политикам: «Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям… Я не верю, что Советская Россия жаждет войны. Она жаждет плодов этой войны и неограниченного расширения своей власти и идеологии». Фултоновская речь Черчилля традиционно считалась в Советском Союзе не только началом, но и причиной «холодной войны»: не начни Запад конфронтации, всё было бы хорошо. Однако это мнение историков не является бесспорным, например, его не разделяют реальные участники событий тех лет. Вот свидетельство более чем компетентного человека, генерала Павла Судоплатова - основателя диверсионной и террористической службы НКВД, с начала лета 1945 г. руководителя отдела «Ф» НКВД СССР, в задачи которого входила работа на оккупированной территории, а с августа - руководителя отдела «С», занятого добычей западных атомных секретов. Судоплатов ведал заграничной разведкой и разведывательным обеспечением внешнеполитических акций Сталина. После смерти Берии был арестован и отсидел 15 лет. Изданные в конце 90-х гг. мемуары Судоплатова - редчайшая книга. На старости лет он относился без особой сентиментальности и симпатии к режиму, которому служил в качестве главного террориста, поэтому в мемуарах он редко когда пытается лгать и довольно часто называет вещи своими именами. Из его коллег-сослуживцев, кажется, никто не оказался способен на такое (если не считать беглецов за границу).

Судоплатов довольно хладнокровно пользуется иногда крайне болезненными для советского исторического сознания формулировками. Например, он прямо указывает на двусмысленность содержания Ялтинских и Потсдамских соглашений и их сходство с пактом Молотова-Риббентропа: «Сталина ожесточенно критикуют за то, что он предал принципы и нормы человеческой морали, подписав пакт с Гитлером. При этом, однако, упускают из виду, что он подписал с Рузвельтом, Черчиллем и Трумэном (Ялта, Потсдам) тайные соглашения и протоколы о разделе Европы, выдаче Советскому Союзу эмигрантов и перемещенных лиц, искавших убежище на Западе от советского режима». Судоплатов был не только свидетелем, но и прямым организатором «холодной войны». Он пишет: «Принято считать, что Холодная война началась с известной речи Уинстона Черчилля в Фултоне… Однако для нас конфронтация с западными союзниками началась сразу же, как только Красная Армия вступила на территорию стран Восточной Европы. Конфликт интересов был налицо. Принцип проведения многопартийных выборов на освобожденных землях и формирование коалиционных правительств (с фактической ориентацией на Запад), как предложил в Ялте президент Рузвельт, мог быть приемлем для нас лишь на переходный период после поражения гитлеровской Германии. Я помню замечания, сделанные министром иностранных дел Молотовым и Берией: коалиционные правительства в Восточной Европе долго не протянут».

Чисто тоталитарный механизм управления послевоенной Европой был разработан Сталиным задолго до фултоновской речи Черчилля, в самый разгар демонстративной дружбы с союзниками. Над западными надеждами - вернуть в Польшу и Чехословакию находившиеся в изгнании правительства и организовать там демократические выборы - в Москве откровенно смеялись. Судоплатов: «Требования Рузвельта и Черчилля, выдвинутые в Ялте, показались нам крайне наивными: с нашей точки зрения, состав польского послевоенного правительства будут определять те структуры, которые получали поддержку со стороны Красной Армии» Судоплатов П. Холодная война. / http://www.duel.ru/publish/sudoplat/icewar.html.

Еще радикальнее к вопросу о дате начала «холодной войны» подходит Генерал-лейтенант Леонид Шебаршин, сотрудник Первого Главного управления с 1962 года и последний шеф советской разведки. В своем интервью, которое он дал журналисту «Литературной газеты» Олегу Ролдугину 29 марта 2007г. он утверждает: холодная война против России и не прекращалась. «По моему убеждению, началась холодная война тоже не с речи Черчилля в Фултоне в 1946-м. Она велась против нашей страны давно, независимо от того, какой Россия была - монархической, демократической, социалистической или либерально-анархической (как в 90-е годы прошлого века). Началом холодной войны я считаю, не удивляйтесь, Смутное время, когда после взятия польскими войсками Смоленска и Москвы в Риме был объявлен общекатолический праздник в честь победы «истинной христианской веры» над «московским варварством». Уже тогда Россия была столь велика и сильна (или потенциально сильна), чтобы видеть в ней (оправданно или нет) угрозу» Идеология на службе геополитики. / http://polithexogen.ru/info/40010.html. Примечательный момент: во время войны с Наполеоном при ставке русского главнокомандования находился англичанин сэр Роберт Вильсон. В качестве союзника он принимал участие в боевых действиях против французов, но, вернувшись в Англию, опубликовал очерк о том, что Россия слишком быстро усиливается, поэтому Англия должна принимать контрмеры. Эта книжка как своеобразная обработка европейского общественного мнения оказалась так популярна, что в Англии возникло целое русофобское движение. Или взять другую историю. В 1839 году Россию посетил француз-космополит Астольф де Кюстин и написал свои впечатления о николаевской России - яркий образчик пропаганды холодной войны. Он начинает с описания того, как на подходе к Кронштадту весь горизонт закрыт свинцовыми облаками, и на протяжении всего своего объёмистого труда не отмечает ни одного хоть мало-мальски светлого момента. А ведь это была Россия Пушкина, Белинского, Жуковского. Всё это осталось незамеченным, как будто книга была написана по заказу. Ещё один любопытный момент. По свидетельству Александра Керенского, в августе 1919 года премьер-министр Англии Ллойд-Джордж, выступая в палате общин по русскому вопросу, так ответил на упрёки в том, что не Англия оказывает достаточной помощи Колчаку и Деникину: «В том, что касается антибольшевистских устремлений, мы с ними полностью солидарны, но и тот и другой выступают за единую и неделимую Россию, чего мы одобрить не можем» Соколов В.В. Отечественная история. Том 2. Россия имперская. Россия Советская. Россия изменяющаяся.

Учебное пособие. - СПб: РГГМУ, 2005.. Ситуация не изменилась и в дальнейшем: в противостоянии коммунизма и «свободных демократических ценностей» идеология играла служебную роль. В основе фундамента всегда лежали экономика и геополитика». Холодная война началась задолго до речи Черчилля в Фултоне. Выдержанная в умеренных тонах, очень реалистичная и разумная, в ней он просто констатировал ситуацию в общедоступных терминах. Тогда Советский Союз был окружён американскими военными базами со всех сторон, причём количество и качество этих баз неуклонно повышалось. Планы использования ядерного оружия против Советского Союза начали разрабатываться буквально с 45-го года и постоянно обновлялись. Американцы стремились не допустить попадания в Советский Союз высоких технологий, и остатки экономической блокады в виде злосчастной поправки Джексона-Вэника сохраняются до сих пор (поправка, препятствующая установлению режима нормальной торговли с США, была введена в 1974 году против СССР за препятствия выезду евреев в Израиль и США; ограничение после исчезновения СССР распространялось на 15 стран СНГ, включая Россию. Никаких препятствий выезду давно уже нет, но США не намерены расставаться с «удобным товаром, за который можно выторговать что-нибудь взамен» Эволюция географических образов. Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика. - М.: ФОМ, 2003.). Против СССР велась активная подрывная деятельность - заброска диверсионных групп в Прибалтику (правда, от этой неудачной практики быстро отказались), поддержка лесных братьев, бандеровцев... Но выше каких-то военных приготовлений Никсон оценил эффективность «радиоголосов». Пропаганда, конечно, не была решающим фактором в крушении советской системы, но сыграла очень существенную роль: «Голос Америки» (радио правительства США), Радио «Свобода» (создана на деньги ЦРУ), британское BBC (русофобия в мягкой упаковке). И сейчас, как только у России появилась какая-то определённая внешнеполитическая линия, эти голоса зазвучали вновь и позиция Запада от внешнего дружелюбия начинает переходить к откровенной неприязни.

А какие черты обретал образ Запада вообще и Америки в частности в сознании рядовых советских граждан в период после окончания Второй мировой войны до смерти Сталина? Дать совершенно объективный срез общественного мнения не представляется возможным, потому что, с одной стороны, он испытывает на себе жесткое влияние сталинской цензуры и не основывается на результатах социологических исследований. С другой стороны, свидетельства западных источников также не избежали влияния политической конъюнктуры и не являются объективными.

Глава 2. Этапы эволюции образа Америки в СССР в период 1946-1953гг.

2.1 Великая Отечественная война и пропаганда
С первых дней войны Политбюро ЦК ВКП(б) были приняты решения об организации пропаганды и контрпропаганды. На Совинформбюро (СИБ) возлагалось руководство освещением международных событий, внутренней жизни и боевых действий на фронтах в печати и по радио, «организация контрпропаганды против немецкой и другой вражеской контрпропаганды. При СИБ была создана литературная группа, в которую вошли писатели и публицисты Н.Н. Вирта, Б.Н. Полевой, К.М. Симонов, Н.А. Тихонов, А.Н. Толстой, А.А. Фадеев, К.А. Федин, М.А. Шолохов, И.Г. Эренбург и другие.

Статьи и очерки Эренбурга, Симонова, Петрова, Леонова, Федина имели за рубежом значительную аудиторию. Американское агентство «Юнайтед Пресс» передавало статьи Эренбурга в 1600 газет, а с письмом Леонова «Неизвестному американскому другу» ознакомилось не менее 10 миллионов радиослушателей США. Акцент делался на всесокрушающую силу воли и ненависти советских героев: они могли отодвинуть смерть для выполнения долга, убивать врагов кулаками после того, как о них была разбита винтовка, стоять у станка две смены щупленькому мальчишке. Советская пропаганда рисовала облик советских воинов: простые и скромные люди, очень незлобивые в мирное время, настоящие друзья. Патриотизм сочетался с панславизмом. В начале войны А.А.Фадеев обращался к «братьям угнетенным славянам» с призывом объединиться для разгрома врага. Один из аргументов гласил: «с нами все демократические страны» Цит. по кн.: Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде. 1945-1954 гг.: Монография. / Отв. ред. Петрова Н.К.; Ин-т рос. истории РАН, 1999.. Отношения между союзниками в творчестве публицистов представали не идиллическими, но дружественными. В очерке К. Симонова «Американцы» янки изображались веселыми парнями, любителями сувениров и настоящими воинами, очень похожими на русских. Всемерно подчеркивалась непобедимость союзников. Б.Полевой в июле 1942 г. выразил эту мысль устами немецкого перебежчика: «Русские, англичане, американцы, это гора. Кто пытается головой разбить гору, тот разбивает голову...» Цит. по кн.: Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде. 1945-1954 гг. - Монография. / Отв. ред. Петрова Н.К.; Ин-т рос. истории РАН, 1999.. В целом советская пропаганда формировала положительный образ США, Великобритании, сил Сопротивления во Франции во главе с де Голлем. Укреплению дружественных чувств советских людей к союзникам служила не только духовная пища, но и материальные блага: американская тушенка, юмористически прозванная бойцами «второй фронт»; 400 тысяч «Студебеккеров»; знаменитые конвои; яичный порошок; английские летчики в Мурманске. Пропаганда на союзников велась при помощи различных средств. Так, в августе 1942 г. УПА давало установки делегации, которая выезжала в США. Делегаты должны были подчеркивать при встрече с американцами важность поставок оружия, выражать твердую уверенность народов СССР в прочности союза с Великобританией и США, желание молодежи СССР наладить тесный контакт с американской молодежью; убеждать собеседников в необходимости развертывания Второго фронта; пропагандировать советские ценности: морально-политическое единство народов СССР, объединившихся вокруг своего правительства для защиты Отечества, дружбу народов СССР, героизм советских людей, прочность связи между городом и деревней; разоблачать варварство немецких оккупантов. Делегация в течение 130 дней посетила 43 города в США, Канаде, Великобритании и везде встретила самый радушный прием. Молодые советские люди - орденоносцы, представители державы, которая несла основную тяжесть войны с фашизмом, были авторитетны для западной публики. Их авторитет работал на советскую пропаганду. Публицисты весьма часто использовали прием, с помощью которого пытались заставить зарубежных слушателей и читателей отождествить себя с советскими людьми. «Бой за Волгу - бой за Миссисипи. Все ли ты сделал, чтобы защитить свою родную, свою чудесную реку, американец?» - взывал в августе 1942 г. К.Федин. В январе 1944 г. у И.Эренбурга это вылилось в апологетику общечеловеческих ценностей: «Забудем на час о границах, возьмем в обнаженном виде человеческие ценности и, глядя на наши прекрасные победы, с полным правом скажем - это, прежде всего победа человека». Пристальное внимание советских руководителей к проблеме западного влияния было связано с началом коренного перелома в ходе войны. Ее результат был предопределен, возникла возможность заняться внутриполитическими проблемами в контексте планируемого послевоенного сотрудничества с западными демократиями. Внешне отношения держав антигитлеровской коалиции выглядели благополучно. В ходе Тегеранской (ноябрь-декабрь 1943 г.), Ялтинской (февраль 1945 г.) и Потсдамской (июль-август 1945 г.) конференций И.В. Сталин, Ф. Рузвельт и У. Черчилль решили вопросы с послевоенным устройством границ, принципами управления Германией, долями репараций. Советский союз получил Курильские острова, Ю. Сахалин, Кенигсберг в обмен на обещание начать войну против Японии. В октябре 1944 г. Сталин и Черчилль распределили сферы влияния в Восточной, Центральной и Юго-Западной Европе: под преимущественно советским контролем оказались Румыния, Болгария, Венгрия, под совместным - Югославия, английским - Греция. В ходе Тегеранской конференции Сталин и Рузвельт определились в принципах решения колониального вопроса: подготовка народов к самоуправлению через 30-40-летнюю опеку международной союзнической комиссии. В целом управление миром, как отмечал У.Черчилль, «должно было осуществляться "четырьмя полицейскими", а именно СССР, Соединенными Штатами, Великобританией и Китаем»28. Вместе с тем, по мере приближения победы все острее давали себя знать и противоречия между союзниками, что порождало определенное недоверие и непонимание другой стороны. Так, в июле 1943 г. советские представители не были допущены в Контрольную комиссию по Италии и удовольствовались присутствием в межсоюзническом консультативном Совете. А.М. Шлезингер в работе «Истоки холодной войны» справедливо отмечает, что этот прецедент И.В. Сталин использовал в отношении стран Восточной Европы. Антизападнические установки советского руководства подпитывались также антисоветизмом правых кругов Запада. На заключительном этапе войны пропагандисты вели полемику с американскими «обозревателями». Так, в январе 1945 г. И. Эренбург писал: «Почему обозреватели, уверявшие в 1939 г., что мы якобы хотим завоевать мир, в 1944 г. стали уверять, что мы из-за злостных побуждений не перейдем нашей государственной границы? Почему они обижаются, когда мы идем, обижаются, когда мы останавливаемся, и обижаются, когда мы снова идем? Можно подумать, что Красная Армия занята не разгромом Германии, а оскорблением некоторых американских обозревателей». Опросы представителей зарубежных компаний советскими руководителями в апреле 1944 г. показали, что в США имеется много фашистских и профашистских организаций и лиц. В стране не чувствовалось, по словам одного из них, что идет война. Антисоветски настроены чиновники Госдепартамента. Самые решительные из них были готовы воевать с СССР. В феврале 1944 г. неудовольствие чиновников из общества по развитию культурных связей с зарубежными странами (ВОКС) и ЦК ВКП(б) вызывали действия американского Комитета помощи России в войне, который, по их мнению, занимался «саморекламой и раздуванием помощи, оказываемой Америкой СССР», «бесцеремонным изображением крупных советских деятелей» западной печатью. С возмущением воспринимались препятствия, чинимые американскими чиновниками на пути советской пропаганды: с точки зрения председателя правления ВОКС В.С. Кеменова, исключение из выставки фотографий изображений детских трупов мешало американцам «узнать правду о борьбе и страданиях советских людей». В борьбе против немецко-фашистских захватчиков советские пропагандисты приобрели уникальный опыт ведения современной психологической войны. Они успешно решали все задачи, поставленные перед ними правительством. С началом войны стало ясно, что только социалистических ценностей в борьбе с врагом будет недостаточно. Одним из важнейших средств пропаганды стал советский патриотизм, фактически - великодержавность, игравшая в течение войны огромную роль: с ее помощью народы СССР были мобилизованы на отпор реальному страшному врагу. Во время войны были отработаны газетные и публицистические штампы, приемы, ходы, при помощи которых создавался образ фашистского агрессора - «нелюдя», варвара, садиста, «автомата», полового извращенца, эксплуататора, рабовладельца, лицемера. Действенность подобной пропаганды усиливалась опытом десятков миллионов людей - солдат, жителей оккупированных территорий. В результате - росло доверие советских людей к тому, что писали газеты.

Великая Победа стала символом мощи и успеха СССР, позволила закрепить все стереотипы, которые насаждала советская пропаганда, советские ценности. Война способствовала выходу творчества многих писателей, журналистов на международную арену, приобретению опыта воздействия на людей с другим мировоззрением. Одновременно не прекращалась контрпропагандистская работа, с помощью которой советские руководители стремились не допустить влияния Запада на народы СССР. В период Второй мировой войны возникали элементы послевоенного образа врага: пропагандисты критиковали и дискредитировали зарубежных журналистов, выражавших интересы правых кругов Запада. С 1943 г. советские пропагандисты - прежде всего А.А. Фадеев, стали использовать термин «космополит» для обозначения советских людей, которые попали под идеологическое влияние Запада. Однако в целом советский пропагандистский аппарат, пресса сделали немало для создания позитивного образа союзников по оружию - США, Великобритании. В результате среди значительной части народа, интеллигенции возникли иллюзии относительно возможностей длительного послевоенного сотрудничества с либеральными державами антигитлеровской коалиции. Не было свободно от этих иллюзий и высшее руководство СССР. В конце войны советское правительство предпринимало конкретные шаги для получения у правительства США займа в 6 млрд. долларов на восстановление разрушенного хозяйства. Большую роль играл субъективный фактор - личное сотрудничество и даже приязнь И.В.Сталина и Ф.Рузвельта. Смена американского руководства в апреле 1945 г. изменила ситуацию. Вскоре выяснилось, что, по словам У. Черчилля, борьба против общего врага была «единственным звеном», которое связывало державы коалиции.

2.2 Образ Америки на этапе от Победы до Фултона: предпосылки послевоенного образа врага
Победоносное окончание войны породило кратковременную эйфорию в умах действующих политиков и части журналистов о возможности достижения ненасильственного вечного мира посредством сотрудничества сверхдержав и создания ООН. Советские газеты публиковали материалы об обменах посланиями между руководителями супердержав, званых дипломатических обедах, на которых подчеркивалась «необходимость дружественных отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом для обеспечения будущего мира». «Правда» информировала читателей об ассигновании фондом Рокфеллера четверти миллиона долларов на создание русского института при Колумбийском Университете для лучшего понимания СССР американцами. Знамением времени были пышные парады войск союзников в Берлине, День союзника в Норвегии, сопровождавшиеся речами с тем же содержанием. Уинстон Черчилль, казалось, был очарован личностью своего «боевого товарища» - И.В. Сталина, и при каждом удобном случае, даже в фултонской речи, подчеркивал его мудрость, военные способности и патернализм по отношению к народу. Показателем дружественных отношений служили награждения: вручение ордена «Победы» Д. Эйзенхауэру и Б. Монттомери в июне 1945 г. в Москве и декабрьское чествование 190 американцев - участников северных конвоев, в вашингтонском посольстве СССР. Можно констатировать: после войны у советского государства не было ярко выраженного внешнего и внутреннего врага. Внешний - фашизм, был уничтожен; крупные капиталистические страны были союзниками; повстанческие движения в Прибалтике и Западной Украине воспринимались как профашистское движение, дни которого сочтены; отдельные деятели Запада и режимы, настроенные антисоветски, не представляли непосредственной угрозы. Вместе с тем, в Госдепартаменте США было немало представителей правых кругов, которых раздражал сам факт наличия СССР. До 2 сентября 1945 г. - дня окончания Второй мировой войны, они не могли заговорить в полный голос, так как нуждались в помощи СССР для разгрома Японии. Служащие Госдепартамента с тревогой следили за послевоенной политикой советского руководства. До осени 1945 г. советские намерения получали поддержку у ряда политиков Запада, не воспринимались как «экспансия». Но с октября-ноября ситуация начала меняться. На Лондонском совещании министров иностранных дел в сентябре-октябре 1945 г. западные державы отказались подписать договоры с Румынией и Болгарией до проведения «свободных выборов». Путем взаимных уступок по ряду вопросов на Московском совещании в декабре 1945 г. союзники пришли к приемлемым решениям. Однако проблемы нарастали на главном -- германском, направлении политики супердержав. Советское правительство проявляло недовольство ходом выполнения Ялтинских и Потсдамских соглашений своими союзниками: ходом денацификации, демилитаризации, демократизации в западных зонах оккупации, мягкостью наказаний фашистским преступникам. Конфронтация супердержав обострялась вследствие сознательной политики правительства США, направленной на слом ялтинско-потсдамских соглашений. Таким образом, важнейшим источником возникновения идеологических и информационных предпосылок образа врага был кризис антигитлеровской коалиции, который углубился после окончания Второй мировой войны. Медленное, но верное накопление негативного материала о союзниках создавало информационную предпосылку возникновения будущего образа врага. Однако этот процесс не был прямолинейным. В течение двух лет после окончания войны все еще действовали факторы, которые тормозили конфликты между супердержавами. Так, политики Запада не могли сразу развернуть свою политику на 180 градусов: народы держав-победительниц были благожелательно настроены друг по отношению к другу. В США первое время после войны сохранили посты дипломаты из бывшей администрации Ф.Рузвельта, настроенные на урегулирование конфликтов. До середины 1947 г. шла выработка основных положений политики США по отношению к западноевропейским странам, что создавало ситуацию неопределенности и в отношении СССР. В свою очередь, правительство СССР нуждалось в американском кредите для восстановления разрушенного народного хозяйства. Первое предложение по данному вопросу было сделано еще в январе 1945 г. В.М. Молотов, министр иностранных дел, проводивший переговоры, намекал правительству США на обоюдную выгодность проекта: он, мол, мог помочь американцам преодолеть возможный послевоенный экономический кризис. Ответ администрации Рузвельта был неопределенным. Второе предложение поступило уже в августе 1945 г. Новое американское руководство обставило получение кредита неприемлемыми и унизительными условиями, а документы с предложением СССР «потеряло» до марта 1946 г. Уловка была связана с ростом антисоветских настроений в американском истеблишменте. Однако советское правительство, надеясь на изменение ситуации, проявляло терпение. И.В. Сталин неоднократно публично высказывал заинтересованность СССР в сотрудничестве с американцами в экономической сфере. Вместе с тем, пропагандисты СССР были вынуждены усилить пропагандистский отпор антисоветским выпадам, количество которых резко увеличилось осенью 1945 г. В сложившихся условиях советское правительство проводило информационную политику, для обозначения которой применим термин К. Манхейма «частичная идеология»7. Пропагандисты обвиняли в антисоветизме только отдельных политических деятелей, журналистов, абстрактные «круги» реакционеров Запада, которые, по мнению пропагандистов, действовали по злой воле или недопониманию политики СССР. Одновременно советские газеты всячески подчеркивали сотрудничество держав антигитлеровской коалиции, вразрез с линией которых действовали недоброжелатели. Методу «частичной идеологии» соответствовали и приемы: для создания вида объективного подхода к освещению событий редакции газет составляли подборки цитат из западных газет с критикой отдельных лиц и явлений. Так, весной-летом 1945 г. критика правых сил Запада была крайне абстрактной. Советская печать в основном цитировала просоветски настроенных политиков и общественных деятелей: Э. Рузвельт, вдову бывшего президента, которая осуждала людей, «движимых страхом» и боящихся России; министра торговли США Г. Уоллеса, предупреждавшего о наличии в стране «врагов мира», готовящих третью мировую войну. Сенатор-демократ Коффи относил к «элементам», готовящим войну с СССР, «представителей картелей и некоторые другие группировки». Постоянно критиковалась печать Херста и Скриппс-Говарда в США за попытки исказить позицию советских делегаций на международных форумах. Подобные публикации способствовали поддержанию недоверия к Западу у значительных слоев населения СССР. В то время, когда на Западе с осени 1945 г. разворачивалась антисоветская истерия, общий тон советской прессы оставался сдержанным и лояльным в отношении политики правительств либеральных сверхдержав. Однако высказывания советских журналистов в адрес отдельных должностных лиц, по отдельным направлениям политики западных партнеров ужесточались. Так «Правда» устами известного американского обозревателя Уолтера Липпмана предостерегала западных политиков, которые думали, что «благодаря атомной бомбе или огромным размерам нашей (т.е. США) промышленности мы можем в настоящее время проститься с нашими друзьями». С точки зрения Липпмана, блок был немыслим без России Цит. по кн.: Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде. 1945-1954 гг. - Монография. / Отв. ред. Петрова Н. К.; Ин-т рос. истории РАН, 1999.. Антисоветские решения и выступления западных руководителей медленно, но верно способствовали обострению международных отношений. В советской прессе появились новые темы, что способствовало накоплению негативной информации о союзниках - росту информационных предпосылок будущего образа врага.

Так, 13 сентября 1945 г. в «Правде» появилась одна из первых заметок о связях через подставных лиц американских и германских фирм во время войны. В октябре ряд высокопоставленных чиновников - «помощник военного министра Макклой, заместитель Эйзенхауэра генерал-лейтенант Клей, политический советник Мэрфи» - обвинялись в том, что вразрез с линией Госдепартамента планировали восстановление экспорта химикатов и удобрений, производимых «И.Г. Фарбениндустри», мощности которого было легко перестроить на выпуск военной продукции. Дело концерна разрасталось и систематически освещалось прессой. С октября 1945 г. в советских газетах начинают публиковаться заметки о решениях комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, направленных против американцев и общественных организаций - антиизоляционистов радиообозревателей Кингдона, Уолина, Стила, Серджио, конгрессменов Коффи, Паттерсона, «Национальной федерации борьбы за конституционные свободы», «Объединенного комитета помощи антифашистам эмигрантам», «Совета американо-советской дружбы», которые вели борьбу за соблюдение демократических прав в США. Комиссию обвиняли в преследовании журналистов, фактическом попустительстве профашистской и антисемитской пропаганде, попытках помешать деятельности перечисленных организаций. До апреля 1946 г. в «Правде» появилось не менее семи подобных материалов. Столь конфликтное поведение представителей западных держав было не выгодно СССР, но выгодно советским пропагандистам: союзники своими руками создавали образ захватчиков, колонизаторов, антидемократов. Несмотря на очевидные факты, говорившие о кризисе антигитлеровской коалиции, пропагандисты настойчиво подчеркивали единство держав. Никаких прямых обобщений о характере экономической и политической системы союзников из публикуемых материалов не делалось. Так, 20 января 1946 г. «Правда» сообщала о панических настроениях, охвативших ряд американских политиков: сенаторы-демократы Истленд и О'Даниэль заговорили о «руке Москвы», которая, мол, вызвала волну забастовок с целью установить контроль над американским правительством. Подчеркнув, что речь идет только о временных «внутренних затруднениях американской промышленности», советский «обозреватель» высмеял отдельных «людей, потерявших элементарное чувство душевного равновесия перед лицом послевоенных трудностей». Советский читатель был информирован о трудностях, которые переживали народы держав-союзниц. Особый упор пресса делала на прогрессирующую динамику забастовочного движения в США. В качестве источника использовался, например, журнал министерства торговли США «Сервей оф Каррент бизнес», который сообщал о сокращении производства стали, грядущем пятимиллионном сокращении рабочих мест в оборонной промышленности, жилищной нужде простых американцев, росте преступности среди молодежи. В апреле 1946 г. в «Правде» появилась заметка о возрождении в США расистской организации «Ку-клукс-клан». Подобная информация выполняла две функции: во-первых, внушала советским людям мысль о том, что после войны в западных странах живут еще хуже, чем в СССР; во-вторых, использовалась для изображения англо-американских и других противоречий, играя на которых правительство СССР пыталось сохранить антигитлеровскую коалицию. С первой половины 1946 г. появилась информация о размещении американских военных баз и аэродромов в Саудовской Аравии, Исландии, Иране. Рост внешнеполитической, экономической и идеологической экспансии США, внутрикоалиционных противоречий советское правительство не могло не оценивать как угрозу интересам СССР. Пропагандистский метод «частичной идеологии» все менее подходил для сложившейся к марту 1946 г. ситуации: «цитатничество», косвенная критика союзников входили в противоречие с «партийностью» советской идеологии и пропаганды. Размывая границы метода, с февраля-марта 1946 г. вынуждено расширилась сфера разоблачительной деятельности советской прессы. На начало февраля 1946 г. приходится пик антисоветской кампании в США и Канаде, которая была детерминирована внутренними экономическими и политическими процессами: стремлением правых кругов затушевать послевоенные противоречия и объяснить рост забастовочного движения действиями Москвы; действиями военных, которые не желали допустить гражданских до контроля над ядерными исследованиями, производством. В развернувшейся кампании шпиономании использовались показания перебежчика Гузенко -- бывшего шифровальщика посольства СССР в Канаде, рассказавшего о советской разведке ядерных секретов Запада Филлитов А.М. Холодная война. - М.: 1988. - с. 84-85.. Как предполагает А.М. Филитов, кампания шпиономании в США имела еще одно серьезное последствие. В статье «Как начиналась "холодная война"» он пишет, что «определенный контраст между "мягким", подчеркивающим возможности послевоенного сотрудничества предвыборным обращением ЦК ВКП(б) от 2 февраля и более жестким, не упоминающим о таких возможностях сталинским выступлением 9 февраля, как раз тем и объясняется, что в промежутке (3 февраля) начались "шпионские страсти" в США» ФилитовА.М. Как начиналась «холодная война» // Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945-1985). Новое прочтение. - М.: 1995. - с. 61.. В предвыборной речи И.В. Сталин призывал оказать помощь ученым, которые должны были помочь быстрее восстановить разрушенное хозяйство. Апологетика всей предвоенной политики, которой изобиловала речь, привела к констатации: советский общественный строй - «лучшая форма организации общества, чем любой несоветский общественный строй». Не случайно наиболее дальновидные публицисты Запада, например У. Липпман, с беспокойством восприняли заявление советского руководителя. В связи с этим советские пропагандисты, ранее считавшие американского обозревателя объективным, теперь навесили ему ярлык «глашатая гонки вооружений, направленной против СССР». В международном обозрении «Правды» за 17 февраля 1946 г. отмечалось: «Уолтер Липпман исказил и извратил речь товарища Сталина. Он заявил, что в СССР не будет якобы принято мер к повышению жизненного уровня населения и что программа промышленного строительства СССР не что иное, как... "программа перевооружения"».

2.3 Первый этап - формирование «образа врага»

Жесткие заявления советских пропагандистов, как в случае с У. Липпманом, приводили к тому, что доброжелательно настроенная по отношению к СССР часть интеллигенции Запада начала переходить на антисоветские позиции. Максимум политической выгоды из создавшейся ситуации извлекли правые силы либеральных супердержав и У. Черчилль. 5 марта 1946 г. он выступил со знаменитой фултонской речью. Дискредитацией выступления Черчилля - отставного политического деятеля - занялся лично И.В. Сталин. В интервью газете «Правда» он расценил демарш Черчилля как «опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами». Подразумевалось, что Черчилль не выражает позиции и «простых людей из небольших домов», и правительств держав. Призывы отставного премьера к военному сотрудничеству «братской ассоциации народов, говорящих на английском языке» были оценены как «расовая теория», сравнивались с гитлеровскими. На обвинение в создании «везде» пятых колонн коммунизма Сталин ответил панегириком международному коммунистическому движению Цит. по кн.: Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде. 1945-1954 гг. - Монография. / Отв. ред. Петрова Н. К.; Ин-т рос. истории РАН, 1999.. Советские газеты немедленно поместили сообщения об осуждении позиции Черчилля английскими и американскими парламентариями, заявление Г. Трумэна о перспективах развития мирового сообщества: «...работать вместе так же, как и сражались вместе». В речи перед избирателями и интервью «Правде» И.В. Сталин сформулировал основные постулаты советской пропаганды, которые уходили своими корнями в решения XVIII съезда ВКП(б). В феврале-марте 1946 г., в отличие от прошедшего после окончания Второй мировой войны периода, в них более четко выражено противопоставление советской и капиталистической систем. Пропагандисты должны были прославлять мирный труд советского народа, который восстанавливает разрушенное войной хозяйство; показывать прогрессивность и демократизм советского строя, возглавляемого ВКП(б) и лично И.В. Сталиным; доказывая миролюбие СССР, убеждать, что необходимо держать «порох сухим»; показывать коммунистов защитниками демократии во всех странах мира; призывать к сохранению единства держав антигитлеровской коалиции - гаранта сохранения мира на планете; разоблачать реакционных политиков Запада - «поджигателей войны», действия которых идут вразрез с политикой коалиции. Таким образом, кризис антигитлеровской коалиции привел к становлению идеологических предпосылок, которые со временем станут признаками западного образа врага: пропагандисты систематически информировали советских людей об отсутствии на Западе демократии, колониальной политике европейских держав, противоречиях между США и европейскими странами, тяжелом положении трудящихся Запада, нежелании США и Великобритании выполнять Потсдамские соглашения, окружении территории СССР американскими военными базами, антисоветской пропаганде правых кругов Запада. Однако весной 1946 г. газеты все еще продолжали публиковать позитивную информацию о США: об испытаниях цветного телевидения, обеде в американо-русском институте, посвященном памяти Рузвельта, заявление Г. Трумэна в связи с Днем Победы, в котором подчеркивалась необходимость сохранения коалиции. Пресса была главным инструментом идеологического влияния государства в дотелевизионную эпоху. Радиоточки и приемники еще не стали обиходными для значительной части населения СССР. В апреле 1946 г. в стране насчитывалось: 21 центральная газета, 5610 газет республиканского, городского и районного подчинения. Разовый тираж был недостаточен - 90 экземпляров на тысячу человек. Напрямую или опосредованно, через ведомства, редакции газет подчинялись Управлению пропаганды и агитации (УПА), на которое ЦК партии возложил ответственность за исполнение своего решения по реформированию газет. Сущность реформы состояла в мобилизации аппарата на отпор антисоветизму Запада, содержание - в подборе кадров, изменении публикаций в духе партийности. Важнейшими задачами газет были: «вести борьбу с происками международной реакции, разоблачая экспансионистские и антисоветские тенденции империалистических кругов и их враждебную СССР пропаганду»; «систематически публиковать материалы о развитии и упрочении демократического строя в странах, освобожденных Красной Армией», освещать деятельность рабочего и демократического движения в странах Запада. Так, в апреле 1946 г. редколлегии «Известий» вменялось в вину то, что редакция не имеет собственной позиции - «излагается лишь точка зрения иностранных газет»; высказывалось недовольство тем, что «читателю предоставляется самому разобраться в высказываниях зарубежной печати», а также отсутствием боевитости и конкретности в изложении материала, что из поля ее внимания выпали проблемы развития послевоенной мировой экономики, внутриполитического положения в США и Великобритании. Таким образом, весной-осенью 1946 г. Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК ВКП(б) приняли ряд решений, направленных на улучшение пропагандистской работы советской печати -- «самого острого орудия большевистской партии». Не подвергая сомнению важность сохранения антифашистской коалиции, кремлевские руководители одновременно пытались дать отпор идеологической экспансии Вашингтона и Лондона. Антисоветские выступления по-прежнему приписывались отдельным лицам и реакционным «кругам». Вместе с тем, изменился масштаб и глубина критики Запада, действия «поджигателей войны» все чаще сравнивались с фашистскими. Следствие - подобные действия были ответом на антисоветизм Запада, советская пропаганда по мере обострения международных отношений превращалась в причину «холодной войны». В контексте международных отношений внутриполитические и идеологические меры советского правительства в 1946 г. объективно вели к возникновению в скором будущем образа врага. Новым моментом в советской пропаганде в июле 1946 г. стала прямая критика советскими журналистами Б. Изаковым и М. Марининым (Я.С. Хавинсон) «атомной дипломатии» США. В статьях «Бикини», «Атомная дипломатия и ее маневры» подчеркивалось, что атомный шантаж дискредитирует американские «разговоры» об атомном разоружении; политика американцев направлена на сохранение атомной монополии. Причины милитаристской политики союзника советские журналисты видели, во-первых, в увлечении атомной бомбой, силой и, во-вторых, в стремлении США избежать послевоенного экономического кризиса за счет союзников и других суверенных государств. Вместе с тем, отрицая усиление международной напряженности, ЦК ВКП(б) предпринимал меры по консолидации идеологических кадров, воспитанию масс в духе советского патриотизма в условиях «жесткого курса» США. Идеологические постановления ЦК ВКП(б) августа-сентября 1946 г. См.: О журналах «Звезда» и «Ленинград». Из постановления ЦК ВКП(б) 14 августа 1946г.; О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению. Постановление ЦК ВКП(б) от 26 августа 1946 г.; О кинофильме «Большая жизнь». Постановление ЦК ВКП(б) от 4 сентября 1946 г.; Доклад т. Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград» // Культура и жизнь. 1946. 20, 30 августа; 10, 30 сентября. в первую очередь предусматривали устранение «иностранного влияния» в искусстве. Увлечение театральных коллективов страны пьесами современных зарубежных авторов стало отождествляться с «пропагандой реакционной буржуазной идеологии и морали», «попыткой отравить сознание советских людей мировоззрением, враждебным советскому обществу, оживить пережитки капитализма в сознании и быту». С точки зрения руководства страны, причины ошибок лежали в области субъективного: проистекали из незнания предмета, легкомысленного отношения к делу работников культуры. К середине 1947 г. система межгосударственных отношений накопила огромное количество противоречий и предпосылок для качественного скачка: перехода к «холодной войне». Сдержанность советского руководства по-прежнему объяснялась только стремлением получить от союзников экономическую помощь. 5 июня 1947 г. Д. Маршалл выступил с планом оказания помощи европейским странам, который и послужил поводом к началу открытой конфронтации. Первая реакция кремлевского руководства на «план Маршалла» была сдержанной и осторожной, но в целом заинтересованной. Желая получить кредит и поставки товаров от США, руководители СССР одновременно не могли допустить покушения на советское влияние в Чехословакии и Польше, которые были приглашены на Парижскую конференцию. Инструкции советской делегации, возглавляемой лично В.М. Молотовым, предусматривали выражение протеста «против любых условий такой помощи, которые связаны с нарушением суверенитета европейских стран или их экономическим порабощением» Цит. по кн.: Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде. 1945-1954 гг. - Монография. / Отв. ред. Петрова Н. К.; Ин-т рос. истории РАН, 1999.. По мере роста разочарования в «плане Маршалла» все более жесткими становились оценки политики США советскими пропагандистами. 12 июня 1947 г. Ю. Семенов опубликовал в «Правде» статью «Фашистская «теория» геополитики на американской почве». Исходя из советских представлений о мотивах американских политиков, журналист цитировал «некоего Флауэрса», заявлявшего, что «геополитические соображения» требуют «выбирать своих временных друзей, глядя на их сырье, ...которое должно дополнять экономику США» Там же.. Средством внедрения в общественное сознание идей «советского патриотизма» стал «образ врага». Важным аспектом державного патриотического мышления была идея о морально-политическом единстве советского общества. Все негативные явления, с точки зрения организаторов кампании, были результатом влияния Запада вообще и Америки в частности. Активным поиском внутренних врагов - «низкопоклонников» перед заграничной культурой, занимался генеральный секретарь Союза советских писателей А.А. Фадеев. Искренность и последовательность генерального секретаря ССП СССР не вызывает сомнений: активный участник гражданской войны, борец с различного рода уклонами в 20-30 годы, один из выдвиженцев И.В.Сталина, Фадеев продолжал защищать советскую власть на «литературном фронте». Главным мотивом его деятельности был вывод, сделанный еще в ходе войны: западный «декаданс» и «формализм» порождены «антихудожественной», «импотентной мыслью» и не могут некритически переноситься в СССР. Фадеев был жестким администратором, который без колебаний расправлялся с мнимыми врагами. Однако в 40-50-е годы в его душе уже зрел конфликт, который со временем приведет Фадеева к самоубийству. Таким образом, летом 1947 г. в связи с началом «холодной войны» советские пропагандисты начали активно внедрять в общественное сознание образ внешнего врага в лице США, Великобритании, Запада в целом, а также начали поиск людей, которые могли бы олицетворять образ внутреннего врага.

Страницы: 1, 2