РУБРИКИ

Основание первых английских колоний в Северной Америке

   РЕКЛАМА

Главная

Бухгалтерский учет и аудит

Военное дело

География

Геология гидрология и геодезия

Государство и право

Ботаника и сельское хоз-во

Биржевое дело

Биология

Безопасность жизнедеятельности

Банковское дело

Журналистика издательское дело

Иностранные языки и языкознание

История и исторические личности

Связь, приборы, радиоэлектроника

Краеведение и этнография

Кулинария и продукты питания

Культура и искусство

ПОДПИСАТЬСЯ

Рассылка E-mail

ПОИСК

Основание первых английских колоний в Северной Америке

Основание первых английских колоний в Северной Америке

СамГУ

Контрольная работа

Основание первых английских колоний в Северной Америке

2009

Оглавление

Введение

Глава 1. Англия и Новый Свет

Глава 2. Виргиния

Глава 3. Новая Англия

Глава 4. Мэриленд

Заключение

Использованная литература

Введение

В восточном полушарии сменились две эпохи каменного века: нижний и средний палеолит. Предшественник человека прошел огромный путь в 300 тыс. лет, не считая 2 млн., которые потребовались для появления человеческого рода. Все это время Американский материк был безлюден.

Евразийский неандерталец превращался в homo sapiens «разумного человека», антропологически в современного человека. Он начинал жить родовым строем. Только тогда, 1530 тыс. лет назад (верхний палеолит), в конце ледникового периода, вступил человек на американскую землю. Он пришел туда из глубин Азии, перебравшись через перешеек, который существовал на месте теперешнего Берингова пролива, и двинулся на Юг. Это движение иногда прерывалось, по шло многие тысячи лет, пока человек не достиг Огненной Земли. К концу Висконсинского оледенения, когда воды океана разъединили западное и восточное полушария (приблизительно 11 тыс. лет до н. э.), началось самобытное развитие тех людей, которые стали аборигенами, коренными жителями Америки. Их называют индейцами.

Это название они получили от Христофора Колумба, который, открыв новую землю, твердо верил, что он у берегов Индии. Поэтому и сама земля именовалась Индией, а позже, когда обнаружились ее размеры и конфигурация, Индиями. После того как ошибка Колумба стала очевидной, за новой землей укрепилось название «Америка» по имени Америго Веспуччи.

Так как на многих языках нет различия в написании слов «индейцы» и «индийцы», то, имея в виду аборигенов западного полушария, часто говорят «американские индейцы». Коренные жители Америки, обитающие на ее крайнем севере, получили собственное название: «алеуты» и «эскимосы».

Первые пришельцы из Азии были охотникамисобирателями. С течением времени они освоили земледелие. К началу нашей эры на территории современной Мексики и Центральной Америки, а также Перу племена инков, майя и ацтеков создали высокие цивилизации с раннеклассовыми общественными отношениям. Европейские завоеватели и колонизаторы долгое время не хотели мириться с мыслью, что американские «дикари» самостоятельно достигли этих высот развития. Их пытались представить потомками гипотетических атлантов, преемниками древних цивилизаций Азии и Европы. Современная наука не отрицает возможных связей между людьми западного и восточного полушарий. Связи эти, однако, как говорят археологические и прочие находки, были локальными и прослежены только в пределах нашей эры.

Первая попытка европейской колонизации Северной Америки относится к 1000 г. н. э. Ее предприняли викинги. Согласно сагам, отряд, возглавляемый Лейфом, сыном Эрика Рыжего, высадился гдето западнее Ньюфаундленда. Открытую страну, где рос дикий виноград, назвали Винланд Страна винограда. Основанное там поселение просуществовало недолго. Его следы исчезли.

Ко времени Колумба Северная Америка была заселена множеством индейских племен, проходивших различные этапы развития родового общества. На Атлантическом побережье, где разыгрались первые события колониальной истории США, от залива Св. Лаврентия до мыса Хаттерас жили индейцы алгонкинской языковой группы. Уровень их племенной культуры повышался в южном направлении: от мелких разрозненных племен собирателей и охотников до охотников и земледельцев, объединенных в конфедерации племен.

Глава 1. Англия и Новый Свет

В конце XV начале XVI в. отважные португальские и испанские путешественники ввели тогдашний мир в эпоху Великих географических открытий. То было время зарождения в феодальном обществе Западной Европы буржуазных отношений, генезиса капитализма, связанной с этим потребности в золоте. «Золото искали португальцы на африканском берегу, в Индии, на всем Дальнем Востоке; золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан в Америку; золото вот чего первым делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег».

В 1480 г., когда Колумб еще был далек от осуществления своего знаменитого проекта, английский моряк Джон Ллойд попытался пройти по его будущему пути из Ирландии. Жестокие штормы заставили повернуть обратно. Не принесли успеха и последующие попытки англичан пробиться на Восток тем же путем. Наконец, в 1497 г. корабль «Мэтью», ведомый генуэзцем на английской службе Джоном Каботом, пересек океан. Был открыт Ньюфаундленд. Как предполагается, «Мэтью» подходил также к берегам Лабрадора и Новой Шотландии (Канада). В 1509 г. Сын Джона Кабота, Себастьян, продолжил путь отца. Возглавляя два английских судна, он дошел до Флориды. В 1527 г. первый английский корабль побывал у ова СантоДоминго (Гаити) в ВестИндии.

Однако первенство в погоне за заморским золотом было упущено.Португалия и Испания, поддержанные римским папой, претендовали на безраздельное господство за пределами Европы. Их твердой опорой были самые закаленные солдаты и самые опытные моряки тогдашнего мира.

Англия и Франция, где буржуазные отношения развивались активнее, чем на Пиренейском полуострове, с нестерпимой завистью смотрели на обогащение испанцев и португальцев. Не рискуя открыто посягнуть на их колониальные владения, в Лондоне и Париже тайно поощряли проникновение туда своих подданных. Французам удалось создать небольшие поселения в испанской Флориде и португальской Бразилии. Рывок Англии в западное полушарие был приостановлен событиями ее внутренней жизни.

Со времен Генриха VIII (15091547) в стране проходила церковная реформация. Английская церковь отделилась от Рима, восприняла многое от протестантского вероучения, во главе ее встал король (супрематия).Испания, возглавлявшая контрреформацию, сделалась непримиримым врагом Лондона. Поимка английского корабля испанским патрулем на путях в Америку означала для экипажа верную смерть.

В 1553 г. на английский престол вступила Мария I ярая католичка, вышедшая замуж за испанского короля Филипа II и подчинившая его воле политику страны. Двери в западное полушарие оказались для англичан закрытыми в их собственном доме.

Мария правила недолго. После нее английский трон заняла Елизавета I (15581603). В стране утвердилась реформированная церковь (англиканская). Это привело к возобновлению религиозной вражды между Испанией и Англией. Она дополнялась острым экономическим и политическим соперничеством в Нидерландах, куда обе страны сбывали шерсть, и где англичане помогали гёзам, которые восстали против испанского ига.

В этих условиях при тогдашнем быстром развитии в Англии буржуазных отношений Новый Свет тыл Испании, богатейшая сокровищница и широчайший рынок стал мишенью и приманкой для английских искателей приключений, для оборотистых английских купцов и джентльменов. Пиратство в водах Америки, неофициально поощряемое королевой, стало постоянным промыслом многих англичан. Пиратству сопутствовали контрабандная торговля и работорговля. В середине XVI в.особенно активно и дерзко ее вел купец Джон Хокинс. С походов Фрэнсиса Дрейка к берегам Америки в 70х годах того же века решительная вооруженная схватка между Англией и Испанией стала неизбежной.

В 1585 г. фаворит Елизаветы Уолтер Рэли основал в Северной Америке первую английскую колонию на ове Роанок (зал. Албемарл, Северная Каролина). В честь «королевыдевственницы» (virgin) она была названа Виргинией. Неумение и нежелание поселенцев заниматься трудным делом освоения девственной страны (они надеялись найти там золото), а также нехватка продуктов быстро вели колонию к гибели, которая стала неизбежной, когда жестокое обращение англичан с индейцами сделало последних их врагами. Метрополия не могла прийти на помощь изза войны с Испанией.

Она началась в год основания виргинской колонии. В 1588 г. англичaне разгромили «Непобедимую армаду». Однако до 1590 г. они не смогли снарядить ни одной экспедиции в свою колонию. Когда в указанном гoдy английский корабль подошел к ову Роанок, где она располагалась, никого из поселенцев там не было. Все они погибли от голода и в сватках с индейцами.

Разгром «Непобедимой армады» не прервал шедшей войны. Англия испытывала к тому же очень серьезные экономические трудности. Обострились не прекращавшиеся религиозные распри. Все это вынуждало Елизавету 1 к осторожности. Она стала умерять пыл своих «джентльменов удачи» и пионеров колонизации Америки. В 1603 г. королева умерла. Вступивший на престол Яков I Стюарт (16031625) прибыл в страну из Шотландии, плохо знал и не очень считался с интересами управляемого им государства. Он заключил мир с Испанией, фактически признал ее притязания на владение Новым Светом, не собирался возрождать колонию на ове Роанок. В английской историографии ее называют «потерянной колонией».

Примирение короля с главным врагом и соперником, отказ от форпоста в Америке вызвали оппозицию, прежде всего со стороны елизаветинских ветеранов войн с Испанией. Оппозиция возникала и в среде тех, чья жажда к обогащению и желание занять место испанцев в Новом Свете быстро росли вместе с развитием в стране буржуазных отношений. Используя свои связи при дворе, они добились от Якова I разрешения возобновить колонизацию Виргинии. Чтобы исполнить то, что не удалось Рэли, сторонники колонизации решили объединить необходимые для этого средства и усилия, создав акционерные компании. Заселение страны пытались осуществить, вывозя за океан «бездельников» и «бунтовщиков». Так именовали людей, которые в ходе развития буржуазных отношений, в результате процесса «так называемого первоначального накопления» оказывались без крова и средств к существованию.

Глава 2. Виргиния

В апреле 1606 г. Яков I пожаловал двум акционерным компаниям, Лондонской и Плимутской, хартии, по которым им предоставлялось право на колонизацию Виргинии восточного побережья Северной Америки между 34° и 45° с.ш. Владения первой компании находились на югот 41°, а второй на север от 38° с.ш. Территория, заключенная между ними, подлежала совместному заселению после освоения главных владений.

Король считался суверенным хозяином всей земли колоний, что выражалось в обязательстве компаний отчислять ему пятину от добытых в колониях золота и серебра, а также наделять поселенцев землей от его имени. При этом пользование землей устанавливалось в форме «свободного сокеджа» льготного феодального держания, приближавшегося в тогдашней Англии к частному землевладению. Для общего руководства заморскими территориями король назначил Виргинский совет, куда входили представители обеих компаний. В Америке управление возлагалось на советы колоний, назначаемые правлением соответствующей компании. Будущие поселенцы были объявлены полноправными подданными английской короны. Однако в первые годы основания колоний им полагалось работать совместно, отдавая компании все произведенные товары и получая за свой труд продукты и все необходимое из складов, содержимое которых распределялось советом колонии.

Плимутская компания отправила первых поселенцев в августе 1606 г.Укрепиться в Виргинии им не удалось по той же причине, что и поселенцам «потерянной колонии». Немногие оставшиеся в живых вернулись на родину. Деятельность плимутцев надолго замерла.

Поселенцы Лондонской компании отплыли из Англии в декабре1606 г. В мае следующего года на реке, названной Джеймс, основали форт Джеймстаун. Положение его жителей оказалось очень трудным. Место было малярийное, вода плохая, и ее не хватало. Освоение девственной страны людьми без специальных трудовых навыков шло очень медленно. Небольшие запасы продовольствия иссякали, гибли от сырости, подтачивались грызунами. Охотиться и ловить рыбу никто Понастоящему не умел. Подступал голод. Первое время выручали соседииндейцы. Но, как и в других случаях, несправедливое к ним отношение вскоре посеяло вражду. Положение колонистов стало гибельным. К тому же компания, убедившись в том, что Виргиния лишена драгоценных металлов и через нее нет прохода на Восток, к сокровищам Индии и Китая, стремилась возместить затраченные средства экономией посылаемых продуктов и доходами от продажи виргинских товаров. Колония же пока могла поставлять только лесоматериалы. Их заготовка требовала огромных усилий от неустроенных, голодных и больных людей. Многие не выдерживали и умирали.

К 1610 г. в Виргинию было завезено около 500 поселенцев. К весне указанного года в живых осталось всего 60 еле двигавшихся, упавших духом, осажденных индейцами, непрерывно ссорившихся. Раздоры вынудили покинуть Виргинию самого энергичного и деятельного члена совета капитана Джона Смита первого летописца страны и составителя ее первой, прекрасно исполненной карты.

К этому времени Лондонская компания добилась от короля большей самостоятельности. Члены Виргинского совета и казначей, который осуществлял текущее управление делами, избирались теперь акционерами, которые на регулярно созываемых общих собраниях решали важнейшие вопросы. Это усилило буржуазные начала в структуре компании и привлекло новых акционеров. Чтобы наладить жизнь колонии, туда был назначен полновластный губернатор. Совет колонии превратился в совещательный орган. Так как Плимутская компания не проявила признаков жизни, именно Лондонскую стали именовать Виргинской компанией, под именем которой она и вошла в историю.

В колонии постепенно складывалась определенная общественная структура. Высший слой общества Виргинии составляли члены колониальной администрации во главе с губернатором, средний слой немногочисленные английские джентльмены, акционеры компании и другие поселенцы, которые сами оплатили свой переезд в Америку. Это были фримены колонии. Низший слой включал людей, посланных в Америку за счет Виргинской компании. С ними заключался контракт на определенный срок (7 лет, иногда менее), в течение которого они обязывались за «достаточно разумное» питание и снаряжение выполнять поручаемую им работу по специальности или любую, предписанную колониальной администрацией. Предполагалось, что после окончания срока контракта каждый из них получит земельный надел. Однако конкретных обязательств компания на себя не брала. Законтрактованные поселенцы назывались сервентами.

Сервенты рекрутировались главным образом из обездоленных людей, а частично набирались из уголовных преступников. Иначе говоря, значительная часть колонистов отправлялась в Виргинию против собственной воли или в силу крайней нужды. Ехали они в неизвестную страну с едва тлевшей надеждой на получение клочка земли в далеком будущем. Согласно тогдашнему английскому законодательству положение сервентов мало чем отличалось от положения рабов.

Следуя инструкциям, губернаторы прибегали к драконовским мерам наведения порядка, стараясь добиться от колонистов максимальных усилий при исполнении ими работ. Это, а также размещение колонистов в «общем доме», совместный обязательный труд, нормированное распределение продуктов и их постоянная нехватка, страх перед нападением индейцев, заставлявший быть всегда начеку, делали жизнь колонистов каторжной в условиях военного поселения. Охотников ехать в колонию становилось все меньше.

Престиж компании и колонии мог быть восстановлен только ее процветанием, ее доходностью. Пока в Лондоне думали, как поправить дела, губернатор Дейл, правивший Виргинией в 16141616 гг., осуществил там важное нововведение. За определенную плату наиболее состоятельные колонисты получили участки земли в 3 акра при условии ежегодно вносить установленную продуктовую ренту. Кроме того, в их обязанность входило месяц в году отработать на «общей земле» компании. Работавшим на ней сервентам разрешалось теперь месяц в году трудиться для собственного прокормления. Даже небольшая возможность для проявления инициативы и предприимчивости повысила производительность труда, несколько облегчила задачу обеспечения колoнии продовольствием, послужила ее расширению за пределы Джеймстауна. Началось активное освоение культуры табака, первый груз которого был отправлен в Лондон в 1616 г. и там выгодно продан. Тогда же компания приступила к наделению землей своих акционеров.

На каждую акцию, стоившую 12 ф. 10 ш. (по тем временам солидная сумма), полагалось 50 акров с обещанием приращения участка до200 акров после расширения освоенной территории. Те же 50 акров получали люди, отправлявшиеся жить в Виргинию, оплачивая свой проезд ,а также те, кто оплачивал проезд туда будущих колонистов. Ехавшему за счет компании по истечении срока 7летнего контракта также полагался надел в 50 акров.

Право на получение надела за переезд в колонию или за отправку туда поселенца со временем стало именоваться подушным правом. Оно послужило для многих отправной точкой для расширения своих земельных владений. Однако первыми крупными землевладельцами Виргинии в основном оказались высшие служащие компании и колониальной администрации, которые за исполнение своих обязанностей получали теперь наделы в сотни акров в соответствии с занимаемым положением и в награду за «усердие». Вводимые правила допускали землевладение объединенных собственников «ассоциаций», которые составлялись из людей, субсидировавших отправку в колонию поселенцев. Некоторые ассоциации стали таким путем владельцами огромных территорий. Подушное право сервентов на земле ассоциаций компания не определяла. Оно оговаривалось в контрактах, заключаемых сервентами и их нанимателями.

Принятые меры не могли сразу же повлиять на жизнь колонии и обеспечить ее доходность. Уставшие ждать прибылей, недовольные деятельностью казначея компании Томаса Смита акционеры на общем собрании 1618 г. избрали нового Эдвина Сэндиса. Решением того же собрания размер земельного надела за акцию увеличивался до 100 акров. Человек, оплативший свой проезд и проживший в Виргинии три года, приобретал права владельца одной акции; сервент компании, отслуживший 7 лет (случалось редко изза огромной смертности сервентов),такое же право с обязательством выплачивать фиксированную ренту(квитренту) в 2 ш. («старые колонисты»). Человек, оплативший свой проезд, по истечении трех лет должен был получить 50 акров при ренте в 1 ш.; сервент, отправляемый компанией, такой же надел и при той же ренте через 7 лет («новые колонисты»). Земля предоставлялась в вечное наследственное пользование, номинально оставаясь королевской землей, уступленной компании по хартии.

Учитывая бесчисленные жалобы на произвол губернаторов, компания издала ордонанс, которым учреждался собственный законодательный орган колонии Генеральная ассамблея13. В нее входили члены совета колонии, а также по два представителя от крупнейших поселков. Губернатору надлежало собирать ее один раз в год. Принятые ассамблеей законы не должны были противоречить законам метрополии, губернатор обладал правом вето. Это сильно ограничивало полномечия ассамблеи. Сам факт создания представительного учреждения колонии, однако, был для ее обитателей весьма значительным событием.

В реформе 1618 г. получила развитие тенденция стимулировать деятельность компании расширением прав акционеров, а предприимчивость колонистов предоставлением им земельных наделов. Теперь и расширением гражданских прав колонистов. Тенденция, являвшаяся отражением процесса буржуазного развития, происходившего в Англии.

Реформа адресовалась наиболее зажиточным колонистам и служила их интересам. Новоиспеченные крупные землевладельцы, используя свое влияние, а также членство в колониальном совете и протекцию губернатора, стали депутатами первой ассамблеи, созванной летом 1619 г.Они поспешили защитить свое привилегированное положение и собственность. Принятый ими закон обязывал зарегистрировать всех сервентов Виргинии, а впредь регистрировать каждого прибывшего с указанием даты окончания срока контракта, чтобы предотвратить всякую возможность уклонения от обязательств. Несоблюдение сервентами условий контрактов, заключенных в Англии, предписывалось строго наказывать.

Сэндис, став казначеем, проявил большую энергию. В Виргинию отправили значительное число поселенцев. Развитие ее хозяйства стимулировали доставкой виноградных лоз и шелковичных червей. Послали в колонию опытных ремесленников (стеклодувов, бочаров и т. п.), скотоводов, рыбаков. Все это поглотило остатки казны компании. Шелководство и виноградарство не дали результатов из-за местных природных условий и отсутствия у колонистов необходимого опыта. Неустроенность на новом месте мешала работе ремесленников. Прибытие в колонию большого числа новых поселенцев, плохо и наспех экипированных, зачастую болевших или ослабевших за время долгого пути, легло на нее тяжелым бременем. Не хватало жилищ. Скученность порождала эпидемии. Но главное вновь выросла до трагических размеров проблема пропитания. Смерть разила людей. Из 4,5 тыс. привезенных в Виргинию к 1622 г.в живых осталось не более трети. Тем временем казна компании окончательно иссякла, и к 1622 г. компания фактически обанкротилась. Никто не хотел субсидировать убыточное предприятие.

Для борьбы с голодом (и для экономии средств) компания и ее губернаторы принуждали колонистов заниматься хлебопашеством и скотоводством, отдавали приказы освободить землю от табака. Усилия, не принесшие результатов. Виргиния переживала тогда «табачную лихорадку»,которая затянулась на долгие годы. Она стимулировалась тем, что прекрасно прижившийся в колонии табак пользовался большим спросом в Европе и стал единственной доходной отраслью местного хозяйства. Представлялось проще купить необходимое на выручку от проданного табака, чем с большими усилиями осваивать другие культуры или разводить скот. Ожидаемое обогащение от табачных плантаций приходило к немногим, но приходило. Поэтому табак рос на землях губернатора, его разводили священники, все, кто имел хотя бы крошечный участок земли. В Виргинию ехали, чтобы заниматься табаководством.

«Табачная лихорадка» разожгла в колонистах страсть к наживе, удовлетворить которую можно было расширением посадок табака и увеличением рабочих рук в табачном хозяйстве. Это привело к более хищному и безжалостному вытеснению индейцев с их земель и попыткам превращения их в рабов. В марте 1622 г. индейцы ответили на это восстанием, целью которого было изгнание чужестранцев. Было убито более 300 колонистов. Многие умерли от лишений, оставшись без крова и припасов. После «бойни», как в английской и американской историографии именуется восстание индейцев, в колонии проживало менее 500 жителей, влачивших жалкое существование.

Случившееся окончательно дискредитировало Виргинскую компанию. Финансовый банкрот, она рассматривалась теперь и как виновница гибели людей, поскольку не позаботилась об обороне колонии. В 1624 г.Яков I повелел ликвидировать компанию.

В 1625 г, на английский престол взошел Карл I. Он объявил Виргинию владением, находящимся под его непосредственной властью. Управление колонией перешло в руки назначенного им губернатора.

На этом заботы о ней нового монарха закончились. Но, несмотря на отчаянное положение, в котором она находилась, Виргиния на этот раз не стала вновь «потерянной колонией». Индейцы, не решившись штурмовать Джеймстаун, ушли. Колонисты собрали все свои силы и, получив подкрепления, начали контрнаступление, вылившееся в поголовное истребление всех соседних племен. Двадцатилетний опыт освоения страны помог справиться с острой нуждой в жилье и пропитании. Ухудшившееся при Карле I положение английского народа и продолжавшаяся«табачная лихорадка» обусловливали приток новых колонистов. Виргипия выстояла.

После ликвидации Виргинской компании король утвердил земельные держания, полученные от нее его заморскими подданными. При этой общей правовой основе в колонии происходили изменения в структуре землевладения. После «бойни» 1622 г. ассоциации, хозяева которых жили в метрополии, распались. На их территории появились новые люди, купившие землю у хозяев или колониальной администрации, занявшие ее явочным порядком. Король жаловал землю новым чиновникам.

Все землевладельцы должны были выплачивать квитренту. Но виргинцы уклонялись от выполнения этого обязательства. Центральная власть была далеко, а из колонии поступали жалобы на расстройство дел после войны с индейцами. Заодно с колонистами были тогдашние губернаторы, которых недавно вступивший на престол король для простоты назначал из числа виргинцев.

Не в интересах самого правительства было проявлять излишнюю строгость и требовательность как в вопросе земледержания, так и сбор аренты. В таком случае колония бы опустела. Сбор ренты фактически не проводился до 40х годов и был налажен только к концу столетия.

С усилением «табачной лихорадки» главным способом и обыденной практикой приобретения земли в колонии стало получение подушного права, которое оформлялось местной администрацией. Получение этого права сопровождалось бесчисленными ухищрениями и злоупотреблениями. Они применялись, чтобы обойти законную процедуру и получить возможно больше земли: одного и того же человека регистрировали по нескольку раз; капитаны выдавали своих матросов за привезенных сервентов, а получив патент на землю, продавали его, отплывая из Виргинии; в списки включались «мертвые души»; клерки, получая взятки, смотрели на все сквозь пальцы, сами продавали патенты хозяевам мнимых сервентов, колонистам, которые, съездив в Англию, возвращались домой, и т. д.Приобретение участка по подушному праву постепенно превращалось в осложненную форму покупки земли.

Земля Виргинии в значительной части была еще девственной. Расчистка ее для основания табачной плантации поглощала много времени и значительные силы. Разведение табака трудоемкая работа. За 56 лет он истощал почву, что требовало перенесения плантации на другое место, которое было необходимо готовить заново. Без рабочей силы, дополнительной к той, которой мог обладать один колонист, пусть с семьей, создать доходную плантацию было очень трудно. Дополнительная рабочая сила сервенты доставлялась из Англии за немалые деньги.

Иначе говоря, чтобы вести доходное хозяйство, необходимы были средства. Бывшие акционеры и колониальные чиновники не всегда имели

их в достаточном количестве, а также не всегда обладали нужными деловыми качествами. Поэтому с течением времени крупными влиятельными землевладельцами и табачными плантаторами становились главным образом предприимчивые люди, располагавшие средствами. Добывались эти средства зачастую самыми темными путями, порой ценой преступлений. Средства пускались «в дело». В Виргинии это было экстенсивное табаководство, ориентируемое на экспорт для получения коммерческой прибыли. Тех, кому удалось разбогатеть, ведя плантационное хозяйство, историческая традиция называет «виргинскими аристократами», хотя, как правило, в их жилах не текло ни капли «голубой крови».

Потребность в средствах для ведения плантационного хозяйства увеличивалась по мере постепенного падения цен на табак (конкуренция английских Бермудских островов, колоний других держав), что толкало к расширению посадок табака. Отсутствие средств на приобретение дополнительных подушных прав и сервентов делало бедных землевладельцев неконкурентоспособными. Их положение осложнялось к тому же политикой метрополии, стремившейся поднять цены на табак сокращением его посадок или уничтожением низких сортов. Если повышение цен при этом компенсировало в какой-то мере потери крупных землевладельцев, то потери мелких оказывались невосполнимыми, что вело к разорению. За счет освободившихся сервентов число мелких землевладельцев почти не увеличивалось.

С ликвидацией компании перестало действовать введенное ею, но еще не успевшее войти в полную силу правило о наделении сервентов землей. Для частных контрактов такое правило с самого начала не было обязательным. Никакого нового законодательства в этом направлении не появилось. Перемены же, происшедшие в жизни Виргинии после ликвидации компании, создали условия, при которых положение сервентов не могло не ухудшиться. Заинтересованность хозяев в рабочих руках и интенсивности труда сервентов привела к усилению эксплуатации последних. Укрепление позиций местных «аристократов», их присутствие в совете колонии главном судебном учреждении страны позволяли им устанавливать правовые нормы, которые служили их интересам. Такой нормой становилось постепенно подписание контракта только хозяином. Так бывало и ранее, но обманным путем. В результате представление о сервенте как о юридическом лице изживалось, утверждался взгляд на него как на часть имущества хозяина, которым тот мог распоряжаться так же свободно, как остальным своим имуществом.

Обязательство о передаче земли сервенту, даже если оно включалось в контракт, во многих случаях не выполнялось с помощью всяческих уловок (долги, возмещение нанесенных убытков, умышленное уничтожение хозяевами контрактов, и т. д.). Нередко оно выполнялось недобросовестно выделением неочищенного или трудно возделываемого участка, который колонист не мог обработать физически. Даже приличный надел часто оказывался не под силу бывшему сервенту, не имевшему средств. на обзаведение необходимым инвентарем и семенами. Его возвращали бывшим хозяевам за мизерную плату, иногда просто забрасывали, ища счастья в другом месте. Условие о предоставлении земельного участка заменялось иногда другим выплатой небольшого вознаграждения, как правило табаком или выдачей одежды и необходимых инструментов, разумеется по истечении срока контракта. Хозяева зачастую не выполняли и этих условий. Суровость обращения с сервентами и жестокость применяемых к ним наказаний были обычаем виргинской жизни.

Косвенное и прямое принуждение, насилие лежали с самого начала в основе отношения к сервенту. Даже если он добровольно соглашался ехать в Америку, то не от хорошей жизни подписывал кабальный контракт. Насилие, скрытое или открытое, лишало сервента земли в Виргинии и во всяком случае затрудняло ее получение. Это была экономическая потребность хозяйства колонии. Плантационному хозяйству колонии требовались именно сервенты бесправные, закабаленные работники без земли, чей труд обеспечивал производство табака на продажу и получение от этой продажи коммерческой прибыли.

Сервенты Виргинии являлись теми экспроприированными тружениками (составляя их часть), которые в Англии, лишившись земли и орудий труда, становились пополнением и резервом работников капиталистических мануфактур, а также батраками и арендаторами у землевладельцев, переходивших на буржуазные методы ведения хозяйства. Иначе говоря, в Виргинии создавалось капиталистическое производство, но на уровне и в форме, которые соответствовали времени и месту: неразвитым тогда капиталистическим отношениям в Англии и специфическим условиям производящей табак колонии. З0-е годы XVII в. были периодом становления в Виргинии отношений, просуществовавших до конца колониального периода.

Сервенты оказывали посильное сопротивление эксплуатации и угнетению: убегали в леса, жаловались на хозяев колониальным властям ив местные суды, убивали хозяев за причиненные обиды. Однако вера в освобождение по истечении срока контракта и надежда на получение земельного надела, с одной стороны, суровость наказаний за неподчинение хозяевам и побеги с другой, а также страх перед индейцами сдерживали освободительные порывы и мешали сколько-нибудь серьезной организации сил для активных выступлений.

Хотя приток сервенто в указанные годы не прекращался, он не удовлетворял потребностей виргинского хозяйства. Делались неоднократные попытки превратить в рабов индейцев. Все они не дали сколько-нибудь заметных результатов. Индейцы или сопротивлялись порабощению, или уходили из мест, близких к европейским поселениям. Захваченные в плен и обращенные в рабов убегали или гибли, не вынеся неволи. Поэтому к плантационному хозяйству сразу же были приобщены появившиеся в колонии новые рабочие руки. То были руки черных невольников рабов не временных, не по контракту, рабов пожизненных.

Первую партию негров рабов продал виргинцам в 1619 г. Голландский капитан. Английские купцы и виргинские плантаторы не сразу поняли представлявшиеся им возможности работорговли и рабовладения. Революционные события 40х годов в Англии и колониях, а затем войны англичан с голландцами и французами в 50е годы задержали внедрение рабства негров в виргинское хозяйство. Но, возникнув в 1619 г., оно постепенно становилось неотъемлемым элементом социально экономической структуры колонии. С появлением в стране «черных рабов» сервентов все чаще стали именовать «белыми рабами».

События в Англии, отвлекавшие правительство от дел колонии, способствовали тому, что Генеральная ассамблея, которую с самого начала местные «аристократы» использовали в своих интересах, оказалась полностью в их руках. Они довольно решительно отвергали все королевские проекты, которыми правительство хотело поправить свои финансовые дела за счет пошлин на торговлю табаком.

Карл I терпел самоволие виргинских «аристократов», не имея ни средств, ни сил для решительной акции. К тому же он надеялся сделать колонистов своими союзниками в борьбе с парламентом. Чтобы как-то держать их в узде, король не говорил своего последнего слова о статусе ассамблеи, которая, как и учредившая ее компания, могла быть ликвидирована его волей. Со своей стороны ассамблея, отстаивая свои интересы, одновременно, чтобы не прогневать короля, выражала лояльность«делу монарха». Положение изменилось в 1630 г., когда из Лондона в Виргинию прибыл губернатор Джон Харви.

Харви служил до этого в военном флоте и привык к беспрекословному подчинению подвластных ему людей. Он считал такое подчинение обязательным и для колонистов. Это не могло нравиться «аристократии»,привыкшей к своеволию. Харви к тому же стремился установить хоть какой-нибудь правопорядок в графствах, на которые при нем была разделена Виргиния и в которых самоуправство местных «аристократов» не знало границ.

Возникшие трения приняли характер конфликта, когда в 1635 г.Карл I прислал новый проект повышения пошлин на табак, а губернатор, следуя инструкциям, попытался вынудить совет колонии согласиться с королевским требованием. Члены совета обвинили губернатора в превышении власти и множестве злоупотреблений. Харви пригрозил арестовать главных фрондеров. Совет потребовал, чтобы губернатор покинул колонию. Харви отказался. «Аристократы» собрали ассамблею, которая утвердила требование совета и избрала нового губернатора колониста Джона Веста. Харви покинул Виргинию.

Карл I воспринял случившееся как мятеж. Он отправил Харви обратно, но не дал ему солдат. Губернатор оказался совершенно беспомощным, на положении ссыльного. В 1639 г. на место Харви король назначил виргинского плантатора Фрэнсиса Вайатта.

Изгнание Харви первое зримое и ощутимое выступление английских поселенцев Виргинии против королевской администрации и королевской политики. Однако оно не было, как утверждают многие американские историки, ни народным, ни демократическим.

Виргинцы 1635 г. не составляли ни нации, ни народа. То было поселение англичан в 5 тыс. человек, из которых 2 тыс. прибыли в страну в указанном году. Никаких доказательств участия в выступлении рядовых колонистов, народа или провозглашения каких-либо демократических прав или требований не имеется. Харви изгнали «аристократы».Им это удалось и без последствий благодаря затруднениям королевского правительства в метрополии, отсутствию у губернатора собственных вооруженных сил, благодаря связям виргинских «аристократов» с немалым числом влиятельных людей в столице, заинтересованных в табачной торговле.

Сделав это, «аристократы» утвердили себя родоначальниками господствующего класса колонии. Они стремились, насколько возможно, освободиться от политических ограничений и материальных потерь, которые были связаны с господством метрополии. Если их верхушечный бунт представлял собой также оппозицию этому господству со стороны других колонистов, то только как проекция в будущее. Теперь результатом бунта «аристократов» было установление в колонии их власти. То была власть олигархии, направленная на эксплуатацию белых и черных рабов, на подчинение и закабаление мелких землевладельцев и других, юридически свободных, но малоимущих или неимущих колонистов.

Глава 3. Новая Англия

Во времена Елизаветы утверждение англиканской церкви в стране и прочная королевская власть рассматривались большинством подданных как противовес испанско-католической угрозе. Это сдерживало недовольство тех, кто считал реформацию местной церкви незавершенной. При Якове I, который искал сближения с Испанией и которого многие подозревали в тайных симпатиях к католицизму, движение за реформацию усилилось. Оно развивалось вместе с ростом политической оппозиции, направленной против самодержавных амбиций монарха и его стремления укрепить разрушавшиеся феодальные институты. Знаменем противников существующей власти стал пуританизм местная разновидность кальвинизма. Пуританизм14 давал духовное оружие в борьбе за «очищение»церкви от «папизма», государства от его закоренелых феодальных «пороков» и «язвы расточительства», т. е. оружие против всего, что мешало укреплению буржуазных отношений.

Пуританская оппозиция была неоднородна. Умеренное ее крыло, состоявшее из наиболее зажиточных буржуа и «новых дворян», людей, зачастую близких к королевскому двору, не желало серьезных потрясений. Они считали возможным «очистить» церковь «изнутри», сохранив ее государственное значение. В политической области они полагали достаточным несколько ограничить власть короля, главным образом в сфере финансов и налогообложения. Более радикальное крыло, которое образовали буржуа и «новые дворяне» победнее, добивалось независимости церкви от государства, значительного расширения прерогатив парламента.

Положение народных масс, очень тяжелое в царствование Елизаветы, во время правления Якова ухудшалось от совокупного воздействия процесса так называемого первоначального накопления и грабительской политики правительства. В ответ возникло течение крайнего пуританизма. Его пропагандисты считали официальную церковь окончательно «испорченной», неспособной к «очищению». Они отстаивали идею независимости церкви не только от государства, но и независимости каждой церковной общины конгрегации друг от друга. Приверженцев этой идеи именовали конгрегационистами и индепендентами, а подчеркивая их особенность и несогласие с другими пуританами сепаратистами и диссидентами.

Сепаратизм был порожден теми же процессами, что и пуританизм вообще, но не на том полюсе, где рождался новый эксплуататорский класс, а на противоположном, где сгоняемые с земли крестьяне и разоряемые ремесленники пополняли армию бедняков города и деревни, пауперов, из которых составлялись ряды рабочих капиталистических мануфактур. Их мировоззрение и протест против нужды и угнетения не выходили за религиозные пределы. Но это были пределы, напоминавшие «крестьянско-плебейскую ересь», которая из «равенства сынов божиих»выводила гражданское равенство и отчасти равенство имущества15.Такая ересь вызывала ненависть со стороны всех имущих классов: в лице королевской власти, государственной церкви и традиционных пуритан.

Характер ереси сепаратистов и форма их богослужения («невежественная», по мнению тогдашних церковных доктринеров) возбуждали неприязнь к ним со стороны большинства соседей и родственников, которые не могли простить им решительного разрыва с остатками вековых традиций и привычными авторитетами. Гонимые со всех сторон, сепаратисты вынуждены были отказаться от открытой проповеди своей веры.

В 1608 г. сепаратисты местечка Скруби в восточной Англии, группировавшиеся вокруг местного почтмейстера Уильяма Брюстера, не выдержав притеснений, бежали в Голландию. Десять лет они прожили в Лейдене на положении бедствующих эмигрантов. Основание Виргинии подсказало им спасительную идею: став колонистами, они вернут себе английское подданство, перестанут быть чужеземными париями, а находясь далеко за морем, смогут рассчитывать на сохранение своего вероисповедания. Решившись на переезд в Америку, они сочли себя пилигримами «Нового Ханаана» 16 земли, где они воплотят «истинные» предначертания Библии. Под названием пилигримов они вошли в историю.

Руководители лейденских эмигрантов установили связь с отечественными купцами, заинтересованными в колонизации Виргинии, и заключили с ними договор17. Пользуясь бедственным положением сепаратистов, купцы навязали им тяжелые условия, которые закабаляли будущих поселенцев на долгие годы тяжелого труда и необеспеченного существования. Поэтому ехать согласились далеко не все. Чтобы пополнить числа тех, чей труд должен был возместить произведенные затраты и принести им прибыль, купцы набрали недостающее число людей в Англии. То были люди, непричастные к сепаратизму. Обитателей «Нового Ханаана» ожидала не только трудная жизнь, но и религиозные споры.

В августе 1620 г. корабль «Мэйфлауэр» вышел из Плимута, держа курс на Виргинию. Из 102 пассажиров только 41 был из Лейдена, и лишь трое из них ветеранами Скруби. 11 ноября 1620 г. «Мэйфлауэр» подошел к мысу Код в Новой Англии. Так к тому времени стали именовать северную часть Виргинии, которую не сумела освоить Плимутская компания и которая перешла в руки нового хозяина Совета Новой Англии. Почему капитан привел туда корабль, неизвестно по сей день. Известно, однако, что под давлением моряков, которые спешили обратно домой, пилигримы именно там вынуждены были срочно искать место для поселения.

11 декабря, идя на шлюпке вдоль побережья, разведчики обнаружили удобную бухту. Там было основано поселение, которому дали название Новый Плимут. (День высадки разведчиков в плимутской бухте отмечается в США 22 декабря, в связи с реформой календаря, как национальный праздник: «День праотцев», пли «День отцов пилигримов».)

«Мэйфлауэр» ушел. Его пассажиры остались на чужом берегу без крова, с минимумом припасов. Близилась зима.

Еще на корабле, когда тот приблизился к мысу Код, было заключено соглашение, получившее название «Соглашение на „Мэйфлауэре"»18.Его подписали совершеннолетние колонисты мужчины. Оно предусматривало объединение поселенцев в «гражданский политический организм»с целью поддержания среди них порядка и безопасности, а также создания «справедливых и одинаковых для всех законов», обеспечивающих «всеобщее благо». Документ отражал формировавшиеся в гуще угнетаемых и разоряемых народных масс тогдашней Англии буржуазно-демократические взгляды, а также стремление к духовной независимости и самоуправлению, которым были проникнуты сепаратисты, игравшие среди пассажиров «Мэйфлауэра» ведущую роль. Этой роли они добились благодаря своей спаянности и единодушию, а также организаторским способностям своих руководителей: Брюстера, Уильяма Брэдфорда и Джона Карьера, которого подписавшие соглашение избрали губернатором колонии.

Недостаток припасов, наступившие холода и неопытность новоселов, среди которых около половины составляли женщины и дети, едва не привели к гибели колонии. Половина ее обитателей не дожила до весны. Те, кто выжил, продержались на том запасе зерна, который в первые

дни основания Нового Плимута был обнаружен в брошенной индейской деревне. Индейцы Сканто и Хобомок стали их переводчиками и учителями жизни в девственной стране. Они помогли колонистам заключить мирный договор с соседним племенем вампаноагов.

Весной 1621 г. умер Карвер. Губернатором избрали У. Брэдфорда. Почти без перерыва он правил колонией 20 лет. Опираясь на поддержку единоверцев, он установил строгую, но разумную дисциплину, а силой своей власти и авторитета содействовал укреплению созданной в колонии сепаратистской церкви. Это достигалось не без давления на инаковерующих, но дело не доходило до воинствующей религиозной нетерпимости. Основные дела колонии решались на общем собрании свободных поселенцев (фрименов).

Юридический статут сервентов Нового Плимута не отличался от такового в Виргинии. Подписанием соглашения на «Мэйфлауэре» всякое формальное участие сервентов в общественной жизни прекратилось. Их допустили к ней однажды, для того чтобы, отслужив срок контракта, они не могли отказаться от исполнения местных законов, ссылаясь на свободу и подчинение законам метрополии. Тем не менее отсутствие среди плимутцев резких социальных различий (не было джентльменов, не было богатых, сервентов было всего несколько человек), элементы «крестьянско-плебейской ереси» во взглядах сепаратистов все это придавало известную патриархальность отношениям колонистов и делало первое время судьбу сервентов Нового Плимута не столь тяжелой, какой она была в Виргинии.

Осенью 1621 г. собрали первый урожай и устроили «Праздник благодарения», на котором присутствовали соседи индейцы. («День благодарения» национальный праздник США; с 1863 г. отмечается каждый последний четверг ноября.)

При отдаленности Нового Плимута от Англии и фактической неконтролируемости оттуда его жизни поселенцам удалось отказаться от режима труда, который должен был повторять созданный вначале Виргинской компанией в ее колонии. В 1623 г. пилигримы самовольно распределили между собой земельные наделы в 1 акр и начали на них вести частное хозяйство. Реформа, развязав инициативу, стимулировала экономическое развитие колонии, но одновременно служила развитию социального неравенства. Сервенты земельных наделов не получили. Увеличенные наделы получили Брэдфорд и военачальник Майлз Стэндиш (печально известен кровавой расправой над индейцами, собравшимися для торга у поселения Уэссагассет).

Главное же заключалось в том, что имевший сервента или семью с большим числом работников, а также достаточное имущество или деньги получал возможность расширять и совершенствовать свое хозяйство, продавать излишки урожая, эксплуатировать чужой труд и таким образом обогащаться. Это не могло не сказаться на положении сервентов, от интенсивности труда которых зависел размер обогащения. Эксплуатация сервентов возрастала, осложнялась процедура получения надела освободившимися сервентами, черты патриархальности в отношениях между сервентами и их хозяевами исчезали.

Указанный процесс пошел значительно быстрее после 1627 г. В этом году восемь наиболее состоятельных колонистов выкупили у купцов их права на Новый Плимут. Дома и скот были поделены между его свободными поселенцами. Кроме того, каждый получил земельный надел в20 акров. Развитие частного хозяйства получило новый ощутительный толчок. В 1630 г. плимутцы добились от Совета Новой Англии патента, который закреплял за ними территорию Нового Плимута.

В начале 30х годов колония насчитывала несколько сот жителей. Появились новые поселки, новый орган управления магистрат. Он состоял из губернатора и пяти ассистентов, которых избирало Общее собрание. Членами магистрата, как правило, становились состоятельные колонисты, являвшиеся к тому же влиятельными членами сепаратистской церкви. Они и люди, близкие им по родственному и имущественному положению, становились местной «аристократией».

С развитием в колонии института частной собственности на землю»с ростом связанного с этим социального неравенства в хозяйстве плимутцев (после первых двух разделов земли по сути дела натуральном крестьянском хозяйстве) начала появляться тенденция к превращению его в хозяйство фермерского типа: не связанного общинными рамками и способного производить излишки для их регулярной продажи с целью получения выручки. В 30е годы наиболее состоятельные и предприимчивые плимутцы сбывали свои товары не только в пределах Нового Плимута, но также и в соседние английские колонии и в Новые Нидерланды20(зерно, табак, скот).

В 1636 г. Общее собрание Нового Плимута приняло «Великие основы» 21 свод законов колонии. В этих законах линия буржуазного развития плимутского общества приобрела выпуклые очертания как в области имущественных, так и прочих правовых установлений. Приобрели четкость социальные различия в статуте фрименов, «обитателей» (недавние колонисты, права которых были ограничены), сервентов. «Великие основы» признавали верховное королевское владение землей колонии, обязательство выплачивать королевскую пятину, иначе говоря, феодальные прерогативы монарха. Признавали формально. Метрополия в то время была бессильна и довольствовалась таким признанием.

«Великие основы» были в немалой степени результатом оппозиции колонистов безграничной власти магистрата, действия которого они хотели ограничить постоянными и едиными для всех законами. К Общему собранию перешло, в частности, право решать вопрос о наделении землей. Однако в промежутки между собраниями магистрат стремился действовать по-прежнему, в том числе и в вопросе о земле, самом важном для поселенцев. Магистрат ссылался на то, что патент, предоставлявший плимутцам территорию колонии, выдан на имя Брэдфорда. Поэтому фримены добились передачи патента Общему собранию.

Основатели Нового Плимута отправились в Америку, когда Англией правил Яков I. Карл I продолжал политику отца, проявляя в осложнившихся условиях несоразмерное стремление к абсолютной власти. Для достижения этой цели он добивался религиозного единообразия своих подданных, что давало ему как главе церкви дополнительную власть над ними. Принудительные меры англиканизации пуритан вызывали со стороны последних упорное сопротивление, явное и скрытое. Значение пуританизма как знамени, вокруг которого объединялась оппозиция королю, быстро возрастало. Король и официальная церковь отвечали репрессиями.

К концу 20х годов XVII в. часть пуритан радикального крыла, желая избавиться от гнета королевской власти и религиозных преследований, но не созрев для открытой борьбы, решила последовать примеру пилигримов и переселиться в Америку. То были люди, все более расходившиеся с правым крылом пуритан пресвитерианами и дошедшие в своем неприятии англиканской церкви до принципа конгрегационализма. От пилигримов этих пуритан отличала принадлежность к более состоятельным слоям английского общества, непосредственная связь с его буржуазными и оппозиционными кругами.

Пуритане конгрегационалисты внешне не порывали с официальной церковью. Их намерение, заявляли они, после неудачных попыток «очистить» эту церковь изнутри добиться той же цели извне, не подвертая себя «порче». С обострением политической борьбы в стране пуритане

Страницы: 1, 2


© 2007
Полное или частичном использовании материалов
запрещено.