Общие свойства культур

Независимо от того, в какое время и в каком регионе возника-ет культура, независимо от того, является ли она культурой от-дельной личности или культурой общества, -- у всех культур есть общие свойства. Однако прежде, чем мы их рассмотрим, сделаем два предварительных замечания. Во-первых, в той или иной куль-туре рассматриваемые свойства могут быть выражены более или менее явственно. Во-вторых, свойства культур группируются нами в пары (иногда -- в тройки), а почему -- будет ясно из последую-щего изложения.

Наиболее важными свойствами культуры являются ее стабиль-ность или нестабильность, потому что именно они показывают, насколько та или иная культурная система выполняет (или не выполняет) свою основную задачу -- обеспечивать психологиче-ский комфорт.

Начать рассмотрение этих свойств необходимо с культуры от-дельной личности. Ее стабильность можно определить как состо-яние эмоционального комфорта, устойчивость системы ценно-стей, рациональное сочетание жесткости с пластичностью мировидения. Фактором стабильности является прежде всего пра-вильная компенсация эмоционально-ценностных ориентаций, а также некоторые сопутствующие свойства культуры, о которых речь впереди.

Стабильность же культуры общества в целом определяется ста-бильностью основной массы входящего в него населения. Это ре-шающий фактор, и если он отсутствует, то рано или поздно на-ступает кризис культуры, разрешающийся либо окончательной ее гибелью (например, Римская империя), либо культурным «взры-вом», находящим часто свое воплощение в социальных револю-циях, гражданских и религиозных войнах, переворотах, корен-ных реформах и т.п.

Если же рассматривать национальную культуру, то фактором ее стабильности являются глубокая историческая память, неиз-менность фундаментальных ценностей и, как следствие, сохране-ние национального менталитета.

Нестабильность личностной культуры означает эмоциональный дискомфорт, отсутствие устойчивой системы ценностей. Внешне неустойчивость культуры личности выражается в нравственных исканиях, в смене (иногда резкой до полярности) идеалов и цен-ностей, в усилении пластичности до стадии аморфности либо, наоборот, в чрезмерной жесткости установок. Главная причина нестабильности личностной культуры состоит обычно в деком-пенсации или неправильной компенсации эмоционально-ценно-стных ориентаций. Кроме того, как уже было сказано, неустойчивость культуры может вызываться гипертрофированной иронией, которая в пределе разрушает любую ценность.

Нестабильность свойственна обычно культурам, находящимся в стадии становления (до наступления зрелости личности, кото-рая, кстати, приходит почти независимо от возраста). Другой, бо-лее редкий случай нестабильности наступает в результате каких-либо важных событий в жизни человека, которые обесценивают прежние ценности и заставляют искать новые.

Нестабильность культуры общества, как легко понять, вызы-вается неустойчивостью массы индивидуальных культур. Факто-рами общественной культурной нестабильности служат неэф-фективность культурных операторов, а также разрыв между официальной и народной культурами, между культурами эли-тарной и демократической. Нестабильные общественные культу-ры редко стабилизируются сами собой, чаще они либо погиба-ют, либо коренным образом обновляются «снизу» или извне.

Что касается национальных культур, то они обыкновенно демонстрируют очень высокую стабильность, устойчивый мента-литет. Однако при всякого рода культурных революциях, сопро-вождающихся, как правило, социальными переворотами, нацио-нальная культура входит в полосу нестабильности, что связано с кратковременной потерей исторической памяти или даже с активным ее неприятием. Таково было, например, состояние культуры Франции эпохи Великой революции, состояние культуры России в первое послереволюционное десятилетие; выразителя-ми этой последней были Мейерхольд, Маяковский, воинствую-щие атеисты типа описанного М. Булгаковым Берлиоза и т.п. Од-нако обычно через некоторое время национальная культура сама собой стабилизируется.

Следующей парой свойств, которую мы рассмотрим, является толерантность и интолерантность. Толерантность буквально оз-начает терпимость; она признает право на существование других культур. Толерантная личность терпимо относится к другим лич-ностным культурам и не стремится всех людей обратить в свою веру. Толерантная общественная культура предполагает, во-первых, что личность с ее собственной системой ценностей не подавляется, даже если эта система ценностей является диссидент-ской по отношению к господствующей культуре. Во-вторых, то-лерантность культуры общества проявляется в том, что за иными общественными культурами также сохраняется право на существо-вание. Примерами толерантных личностей в истории могут слу-жить такие фигуры, как Пушкин, Чехов, а в художественной ли-тературе -- князь Мышкин из романа Достоевского «Идиот», Платон Каратаев из романа Л. Толстого «Война и мир» и др. При-мером общественной толерантной культуры может служить, в ча-стности, буддизм, который не только терпим к инакомыслию, но и активно вбирает и себя опыт и систему ценностей других рели-гий. Толерантной культурой, проявляющейся в области политики и идеологии, обладают так называемые нейтральные страны -- Швейцария, Швеция, Финляндия и др.

На практике часто встречаются сложные случаи, когда культу-ру общества нельзя однозначно определить как толерантную или интолерантную. Например, культура США в XX в. внутренне толерантна, так как по большей части терпима по отношению к своим диссидентам. (Впрочем, не всегда: вспомним хотя бы Сакко и Ванцетти, Анжелу Девис, Мартина Лютера Кинга и т.п.) Но зато в отношении к другим национальным и государственным структурам культура США явно интолерантна: американцы стараются распространить по всему миру не только свое полити-ко-экономическое влияние, но и -- что более важно в конечном счете -- свой культурный менталитет, свою систему ценностей.

Хотя толерантность в своей сущности есть терпимое отноше-ние к иным культурам и системам ценностей, она в то же время не предполагает культурной «всеядности». Есть предел, за кото-рым толерантность вырождается в равнодушие, а для сохранения собственной системы ценностей необходимо обладать здоровой нетерпимостью: так, например, большая часть человечества не могла и до сих пор не может принять менталитет и систему ценно-стей фашизма. Толерантность обращается в равнодушие обыкно-венно либо в застывших, окостеневших культурах (например, куль-тура древнего Рима периода упадка, а в литературе -- Обломов из одноименного романа Гончарова), либо в культурах, ослаблен-ных внутренними противоречиями (например, культура польско-го национального государства в очень многие периоды его разви-тия или культура Пьера Безухова в «Войне и мире» Л. Толстого, когда он, после дуэли с Долоховым и разрыва с женой перестал временно различать, что добро и что зло). С сожалением прихо-дится констатировать, что и наша отечественная культура, кото-рая всегда была очень толерантна, но в разумных пределах, оказалась в последние годы именно такой -- ослабленной внутренними противоречиями и потому едва ли не беззащитной перед вторже-нием западного менталитета и западной системой ценностей.

Как легко понять, в истории развития культуры толерантность оказывалась благоприятным фактором, хотя встречалась и нечас-то. Она давала свободу личности, способствовала гуманизации культуры и смягчению общественных нравов, позволяла свобод-но развиваться разным национальным культурам, что обогащало мировую культуру в целом. Что же касается культуры отдельной личности, то и здесь толерантность играет в основном положительную роль, повышая устойчивость личностной культуры. Од-нако, как понятно из сказанного, толерантность в своем пределе может и тормозить развитие культуры, вести к застою, самоуспо-коенности и т.п.

Интолерантность представляет собой культурную нетерпимость, активное неприятие других ценностных систем, стремление навя-зать инакомыслящим свою культуру, свой менталитет. В истории можно легко найти множество образцов как личностной, так и общественной культурной нетерпимости. Интолерантными лич-ностями были, в частности, Петр I, Наполеон, Л.Толстой, Мая-ковский и многие другие. Образы художественной литературы также дают нам достаточно примеров интолерантных личностей: пуш-кинские Сальери и Алеко, лермонтовский Печорин, тургенев-ский Базаров и т.п. Образцы интолерантных общественных струк-тур являют нам ислам, «воинствующий атеизм», культура белого населения американского Юга, социалистическая культура и др.

Роль интолерантности в формировании и существовании куль-туры далеко не так однозначна, как может показаться на первый взгляд. Отрицательное ее воздействие на культуру общества достаточно очевидно: это и существенное ограничение свободы личности, и сужение культурного диапазона, и возникающая не-стабильность, и поляризация общественных сил вместо их консо-лидации -- ведь интолерантность, проявленная одной стороной, порождает соответствующую реакцию другой. Именно интолеран-тность является глубинной культурологической причиной конф-ликтов, которых можно было бы избежать, начиная от семейных ссор и кончая религиозными войнами.

Однако в определенных случаях интолерантность оказывается для культуры полезной и даже спасительной. Во-первых, при по-мощи интолерантности «очищается» выдохшаяся, кризисная об-щественная культура -- так было, например, во время петровских преобразований в России. На интолерантности построены между прочим все великие революции, она лежит в основе диссидентского движения и т.п. Во-вторых, интолерантность служит спосо-бом самозащиты неустойчивых культур, как личных, так и обще-ственных. Это культуры либо молодые, находящиеся в стадии ста-новления (раннее христианство, культура североамериканских поселенцев эпохи борьбы за независимость), либо кризисные (Китай эпохи «культурной революции», Австро-Венгрия периода рубежа XIX--XX вв.). Для личностной же культуры интолерант-ность как способ самозащиты актуальна прежде всего при деком-пенсации или неправильной компенсации эмоционально-ценно-стных ориентаций; сколько можно судить, такой личностью был, например, президент США Гарри Трумэн, во всяком случае, его политика «холодной войны» обнаруживала явный перевес инвек-тивы над героикой.

Следующие два противоположных свойства культуры -- от-крытость и замкнутость. Открытостью называется готовность дан-ной культуры к контакту с другими культурами. Исторически это очень ценное и плодотворное свойство. Когда встречаются две от-крытые культуры, происходит, как правило, их взаимное обога-щение. При этом в начале контакта одна культура обыкновенно выполняет роль культурного лидера, ведущего, а другая -- ведо-мого. Таким образом, открытость означает не только способность и готовность брать чужое, но и щедро делиться своим. В процессе более или менее длительного контакта культурные уровни вырав-ниваются, и тогда уже происходит подлинное взаимообогащение культур. Примером такой контактности общественных культур могут служить широкие взаимосвязи стран Европы, где практи-чески все национальные культуры Нового времени являются от-крытыми. Таким образом складываются наднациональные, регио-нальные общности.

Лишь в одном случае открытость контактирующих культур обо-рачивается не благом, а злом: когда разница в культурном уровне слишком велика и превращается в пропасть. В этом случае менее развитая культура переживает «культурный шок». Его суть состоит в том, что, осознавая превосходство иной культуры, низшая куль-тура не в силах освоить ее богатства и поэтому стремится их по-просту уничтожить (в других случаях -- цинически посмеяться над ними, надругаться, изгадить и т.п.), чтобы избавиться от чувства культурной неполноценности. Типичной ситуацией культурного шока были развал Римской империи и победоносное шествие вар-варов по Европе. Варвары систематически уничтожали и портили культурные ценности античности не потому, что не понимали их значения, а именно потому, что слишком хорошо понимали. Для открытой культуры варваров наступила ситуация культурного шока, и преодолеть ее можно было лишь с помощью крайнего цинизма, который в данном случае играл роль защиты культур-ной самобытности. Гораздо более позднюю исторически, но совершенно аналогичную с точки зрения культурологии ситуацию описывает М. Горький в очерке «В.И. Ленин»: «Мне отвратитель-но памятен такой факт: в 19-ом году, в Петербурге, был съезд «деревенской бедноты». Из северных губерний России явилось несколько тысяч крестьян, и сотни из них были помещены в Зим-нем дворце Романовых. Когда съезд кончился и эти люди уехали, то оказалось, что они не только все ванны дворца, но и огромное количество ценнейших севрских, саксонских и восточных ваз за-гадили, употребляя их в качестве ночных горшков. Это было сде-лано не по силе нужды, -- уборные дворца оказались в порядке, водопровод действовал. Нет, это хулиганство было выражением желания испортить, опорочить красивые вещи. За время двух ре-волюций и войны я сотни раз наблюдал это темное, мстительное стремление людей ломать, искажать, осмеивать, порочить пре-красное». Подобных ситуаций культурного шока в произведениях Горького действительно много, -- особенно в повестях «Детство», «В людях», в книге «Несвоевременные мысли».

Во взаимодействии личностных культур открытость также иг-рает положительную роль; она, в частности, лежит в основе таких важных человеческих чувств, как любовь, дружба, симпатия. От-крытость здесь выступает как фактор, стабилизирующий и обога-щающий культуру личности, что, по-видимому, каждый знает по себе. Однако и здесь не исключена ситуация культурного шока, и почти с теми же негативными последствиями. Как на ближайший пример можно указать на кризисы в семейной жизни, возникаю-щие при большой разнице в культурных уровнях супругов.

В отличие от открытости замкнутость предполагает принципи-альный отказ от контактов с другими культурами и расчет на соб-ственные внутренние источники развития. Замкнутость исходит из посылки самодостаточности данной культуры.

В истории человечества замкнутость играла различную роль и по своей значимости была неодинаковой. На ранней стадии раз-вития культуры замкнутость была по преимуществу вынужденной за отсутствием средств оперативной коммуникации. В дальнейшем замкнутость становится сознательной и в основном играет отри-цательную роль, лишая культуру такого важного фактора разви-тия, как внешние импульсы. Практика показывает, что замкну-тость в культурах новейшего времени тормозит развитие культуры и вызывает ее отставание от мирового уровня (например, в Китае времен Мао, в СССР во времена «железного занавеса» и т.п.). Но в то же время нельзя не отметить и тот факт, что замкнутость способствует сохранению самобытности культуры, прежде всего национальной, а внутренние резервы могут быть достаточно силь-ны, чтобы обеспечить ее прогрессивное развитие -- как пример можно привести русскую культуру XX в.

На уровне личностных культур замкнутость не играет столь отрицательной роли. Здесь она имеет две основные функции: во-первых, функцию самозащиты неустойчивых культур, и во-вто-рых, функцию обеспечения стабильности культур, достигших от-носительного комфорта, на этом остановившихся и в определен-ной степени действительно самодостаточных. В качестве примера первого варианта можно указать на Ивана Карамазова До-стоевского, второго -- на пушкинского Евгения Онегина первых семи глав романа.

Очень сложную проблему представляет собой соотношение та-ких свойств культуры, как демократизм и элитарность. Демокра-тическая культура рассчитана на самые широкие слои общества. Она либо является порождением этих кругов (фольклор), либо создается культурными верхами (писателями, деятелями искусст-ва, религии, политиками и пр.) в расчете на восприятие любым, даже специально неподготовленным реципиентом (например, комедии Гоголя, стихотворения Никитина и Кольцова, публици-стика «Колокола» Герцена, манифеста и программы большинства политических партий, нередко религиозные проповеди и т.п.). В целом демократизм играет положительную роль в развитии об-щества, поскольку, с одной стороны, повышает общий культур-ный уровень нации, а с другой -- опирается на огромный куль-турный опыт народа. Однако и здесь бывают исключения, когда демократическая культура утверждает устаревшие ценности и нор-мы, как, например, «Домострой» в эпоху становления буржуаз-ных отношений.

В связи с демократичностью возникает очень непростая про-блема народности культуры. Начать хотя бы с того, что до сих пор неясно, что же такое подлинная народность, так как этот термин употребляется разными по ценностной ориентации культурными группировками и соответственно обозначает разные понятия. Ро-мантики конца XVIII -- начала XIX в. понимали под народностью всего лишь «местный колорит» в произведениях искусства. Пуш-кин, Гоголь, Белинский уже говорили о народности как об отра-жении национального духа. Добролюбов видел народность в со-здании «партии народа в литературе», подразумевая под народом почти исключительно мужика. Приблизительно в то же время по-нятие народности входило в формулу официальной культуры «верхов»: «православие, самодержавие, народность». Очевидно, что ни к какому общему знаменателю столь разные трактовки привести невозможно.

В то же время следует учитывать еще и использование лозунга народности в явно демагогических целях. Так, например, в СССР вся культура обязывалась быть народной, хотя очевидно, что да-леко не все созданные в это время ценности подходили под эту категорию, как бы ее ни трактовать. Кроме того, демагогичность данного лозунга заключалась главным образом в том, что понятие народности использовалось в оценочном смысле: народное -- значит хорошее. Естественно, что вся не народная культура мысли-лась как антинародная, то есть плохая.

Однако если всерьез поставить вопрос о том, хороша или пло-ха народная культура, то следует вспомнить и то, что, например, Пушкин в своем позднем творчестве практически отождествлял народ с «чернью», с «непосвященными», которым недоступно и непонятно высокое искусство, -- хотя в народности Пушкина как раз сомневаться не приходится. Впрочем, при жизни Пушкин народным-то и не был или, вернее, он был народен потенциально, а не реально. Собственно народ, то есть подавляющее большин-ство населения России, «потреблял» не «Евгения Онегина» и даже не «Черную шаль», а лубочную и подобную ей литературу, что, в частности, отражено в известных строках Некрасова: «Эх! Эх! придет ли времячко, когда мужик не Блюхера и не милорда глупого -- Белинского и Гоголя с базара понесет?» Очевидно, воз-никла ситуация, когда между культурными «верхами», творческой интеллигенцией, с одной стороны, и собственно народом -- с другой, возник разрыв. Следуя требованию народности, надо было, по-видимому, упрощать культуру, приспосабливая ее к народно-му уровню понимания. В 80-х -- 90-х гг. XIX в. это и пытались сде-лать в России Толстой и некоторые его последователи, значительная часть народников, некоторые другие деятели культуры. Это привело к «сползанию» культуры к простонародному уровню, она начала смыкаться с массовой культурой, резко проигры-вая в качестве. Против народности такого рода с полной опреде-ленностью высказался тогда Чехов: «И народные театры, и народная литература -- все это глупость, все это народная карамель. Надо не Гоголя опускать до народа, а народ поднимать к Гоголю».

В современном понятии народности интегрируются разные значения этого термина, отражающие в основном положитель-ные стороны этого культурного феномена. Во-первых, народность предполагает выражение национальной самобытности (так, для французов народен Лафонтен, а для русских -- Крылов). Во-вто-рых, народная культура абсолютно демократична, то есть не тре-бует для своего адекватного восприятия специальной подготов-ки. И наконец, народность культуры проявляется в признании ее самим народом (то есть основной массой населения данного этноса, данной нации). При этом такое признание в одних слу-чаях происходит сразу («Василий Теркин» Твардовского), а в других -- лишь через определенный исторический срок, с возра-станием культуры народа (творчество Пушкина).

Важно заметить, что современная наука, сохраняя за катего-рией народности положительную оценочность, противопоставляет ей не «антинародность», а другое свойство культуры -- элитар-ность, которая не мыслится уже как нечто безусловно отрица-тельное.

Элитарность представляет собой особое свойство культуры, которое характеризуется тем, что культурные ценности создают-ся, во-первых, вне народной среды и без опоры на народную культуру, и, во-вторых, создаются для «избранных» в расчете на интеллектуальную верхушку общества. На практике это означает, что для адекватного восприятия элитарной культуры необходима специальная подготовка, овладение некоторым запасом культур-ных знаний и навыков, которые не приходят сами собой. Элитар-ность -- категория исторически подвижная: так, например, му-зыка Бетховена, романы Тургенева, живопись Пикассо, доктрина марксизма, теория Фрейда и пр. в свое время были безусловно элитарны, но с развитием общей культуры народа, под влиянием пропаганды, под действием системы образования и т.п. постепен-но во многом свою элитарность утратили.

Элитарность (как и демократичность) культуры имеет свои сильные и слабые стороны. Главное позитивное свойство элитар-ности -- это обеспечение прогрессивного развития культуры, со-здание новых культурных ценностей, а следовательно, расшире-ние культурного диапазона национальной и мировой культуры. Далее, элитарность поддерживает интеллектуальный уровень куль-туры, выполняя в обществе роль культурного лидера. Практиче-ски ни одна общественная культура не может обойтись без интел-лектуальной верхушки: при отсутствии таковой общество захлест-нет волна массовой культуры.

Отрицательная сторона элитарности состоит прежде всего в опасности непоправимого отрыва от народных, национальных основ культуры, так сказать, культурное высокомерие. Такой раз-рыв может оказаться роковым для культуры в целом; хороший пример этому -- Римская империя эпохи упадка.

Развитие культуры выработало особую, крайнюю форму элитарности -- эзотеризм, особенно распространенный в религии и искусстве. Эзотерические образы содержат в себе иносказатель-ность, смысл которой нельзя постичь, не владея «ключом» -- знанием «тайного языка». Такая культура может восприниматься адекватно только малым кружком избранных, которые, по сути, создают особую знаковую систему, шифр, тайнопись. Без предва-рительного посвящения и обучения тайному языку невозможно понять, например, знаки и символы ордена иезуитов, масонства, лирику символистов в России и т.п.

Для культуры личности демократизм и элитарность играют также неоднозначную роль. Исконно, с самого раннего детства человек оказывается причастным к демократической культуре. Для боль-шинства приобщение к культуре этим и ограничивается. Возмож-ность же освоения человеком элитарной культуры зависит от его интеллектуальной зрелости -- с одной стороны, и от особенно-стей воспитания и образования -- с другой. И в той и в другой культуре человек может чувствовать себя как комфортно, так и дискомфортно -- здесь все зависит от каждого конкретного слу-чая. Идеалом же, вероятно, является полноценная причастность личности как к демократической, так и к элитарной культуре.

Нам осталось рассмотреть последние три свойства культуры -- прогрессивность, регрессивность и консервативность.

Прежде всего следует сказать, что мы будем употреблять эти термины безоценочно, то есть иметь в виду, что прогрессивность в принципе ничем не лучше регрессивности и консервативности, и наоборот. Это просто разные качества культуры, означающие ориентацию на разные системы ценностей.

Второе, что следует иметь в виду: названные категории харак-теризуют в основном культуру общества, а не отдельной лично-сти, хотя есть и исключения.

Под прогрессивностью будем понимать стремление культуры развиваться, то есть находить или вырабатывать новые культур-ные ценности. В истории развития культуры прогрессивность иг-рает в целом положительную роль, поскольку обогащает обще-ство, нацию, человечество новыми ценностями, расширяет культурный кругозор, делает личность богаче, а все это вместе взятое делает более доступным эмоциональный комфорт, так как выбор ценностей становится шире. Вообще, если бы у развиваю-щихся культур не было тенденции к прогрессивности, человече-ство так бы и оставалось до сих пор на уровне культуры палеолита. Кроме того, в известных ситуациях прогрессивность выступает как фактор стабильности -- так, например, молодую культуру смело можно уподобить велосипеду: только движение и в том и в другом случае является залогом устойчивости.

Но с другой стороны, нельзя игнорировать тот факт, что часто ценности, вырабатываемые прогрессивной культурой, носят весьма сомнительный характер, а в то же время ценности апробирован-ные, традиционные умаляются в значении, постепенно разруша-ются и забываются. В результате меняется не в лучшую сторону национальный менталитет. И если речь идет о культуре нации, то в обществе нарастают проявления бездуховности. Примеров тако-го рода достаточно в истории человечества.

Противоположным свойством культуры является регрессив-ность, которая означает стремление перенести в настоящее и бу-дущее культурные ценности прошлого и отказ от всех новых цен-ностей, если они отличаются от традиционных. Регрессивная культура ценна тем, что она-то как раз и бережет и заботливо охраняет устоявшиеся, традиционные ценности; ей не грозит ут-рата исторической памяти. Поэтому в определенные моменты ис-тории регрессивность играет позитивную роль как противовес неумеренной прогрессивности. Таковым было, например, сопро-тивление оппозиционной интеллигенции в первые годы советской власти (хороший образец его дают нам «Несвоевременные мыс-ли» Горького).

К отрицательным сторонам регрессивности надо отнести, во-первых, ее болезненное неприятие всего нового (даже действи-тельно ценного), что суживает круг возможностей эмоционально-го комфорта, и, во-вторых, искусственное воскрешение истори-чески отживших, более не нужных человечеству ценностей. Первое обстоятельство особенно важно, поскольку именно оно делает воз-можной трансформацию регрессивности в воинствующую реакци-онность (раскольничество, русское самодержавие XIX в. и т.п. ).

Практические попытки построить культуру на ценностях про-шлого иногда имели успех (например, культура европейского Возрождения, воспринявшая в качестве фундамента античные ценности), а иногда оказывались исторически несостоятельными (русское толстовство, английское «шовианство» и др.). С этой точ-ки зрения интересна современная ситуация в России, когда, с одной стороны, происходит интенсивное возрождение прежних культурных ценностей (как жизнеспособных, так и отживших), а с другой -- столь же интенсивное приобщение к прогрессивному европейскому и особенно американскому менталитету. Что полу-чится в результате взаимодействия регрессивности и прогрессив-ности, какая тенденция возьмет верх, -- сейчас сказать, очевид-но, невозможно.

Консерватизм как свойство культуры стоит ближе к регрессив-ности, чем к прогрессивности, прежде всего потому, что скепти-чески относится к новым ценностям и склонен скорее идти про-торенными путями, нежели искать новые дороги. Сущность же консерватизма состоит в активном стремлении сохранить суще-ствующую культуру в неприкосновенности. В истории консерва-тизм играет двоякую роль. С одной стороны, он мешает освоению новых ценностей, что может оказаться опасным и даже гибель-ным для культуры, особенно молодой, не накопившей еще до-статочного запаса культурных ценностей и не до конца апробиро-вавшей их. (Например, в США периода войны Севера и Юга консервативные тенденции были, объективно говоря, вредны.) С другой стороны, в зрелых культурах консерватизм является фактором стабильности и эмоционального комфорта. Умеренный консерватизм достаточно легко уживается с умеренной же про-грессивностью (чему хороший пример -- культура Франции XIX-- XX вв.). Консерватизм же неумеренный превращается в болезнен-ное, нездоровое неприятие решительно никаких перемен. В жизни общества это проявляется обычно в очень старых национальных культурах (значительная часть английской консервативной партии, Китай до конца XIX в.), в жизни личности -- обычно под ста-рость. В целом же можно сказать, что разумный консерватизм -- одна из наиболее плодотворных культурных ориентаций.

Таковы в главных чертах основные свойства культуры.

Список используемой литературы

1. Арнольдов А. И. Введение в культурологию. -- М., 2003.

2. Введение в культурологию. -- М., 2004.

3. Гуревич П.С. Культурология. -- М., 2002.

4. Культурология. История и теория культуры. -- М., 2005.

5. Соколов Э.В. Культурология. -- М., 2003.