Крупная феодальная вотчина в России конца ХVI-ХVII века (По архиву Троице-Сергиевой Лавры)

Крупная феодальная вотчина в России конца ХVI-ХVII века (По архиву Троице-Сергиевой Лавры)

Отмена полевой барщины произошла к 1623 г. и в ярославском с.Коприно. В Пошехонском уезде, как показывают все писцово-дозорные и вотчинные описания конца ХVI - первой четверти ХVII в., корпорация эту форму ренты не практиковала совсем. К широкому комплексу отработочных повинностей были привлечены в конце ХVI - первой четверти ХVII в. крестьяне Белозерского, Пошехонского, Угличского и Ярославского уездов. Комплекс этот напоминает “эстафетную палочку”, когда провоз продуктов и запасов на корпорацию, начавшись в одном уезде, продолжался в других, к нему как бы подключались следующие исполнители. Исходным пунктом отмеченного движения с севера к центру страны можно считать Белоозеро. Сначала крестьяне белозерского с.Танищи везли по Суде и Шексне соль, хлеб, мед, рыбу, тес и другие продукты и материалы, затем крестьяне приселков с низовьев Шексны доставляли все это по Волге до ярославского с.Коприна. Функционирование данного участка пути подробно описано в писцовой книге 1594 г. и вытной книге 1623 г., где имеется Пошехонский раздел. Провозы рыбы совершались 2 раза в году на основные монастырские праздники - Чудотворцеву память (25 сентября по ст.ст.) и Троицын день. Стоимость таких провозов оценивалась в 12 руб. Раз в 2 года осуществлялся провоз рыбы в монастырь на Успение, и его стоимость определялась в 3,5 руб. Пошехонские крестьяне также обязаны были провозить “рыбные мережи” с Мологи в Ярославль (стоимость 2 руб.). Ответвление маршрута могло вести с низовьев Шексны не только в Ярославль, но и в Углич, а далее через Кашин и дмитровские села Поречье и Синково --в монастырь или в Москву для продажи части продуктов и запасов.

Отработочные повинности для троицких крестьян, живущих в предместье Соли Галицкой, заключались в солеварении на монастырь - “поделывают варницы и онбары и колодцы варничные”. Немалый доход имел монастырь со своих варниц здесь - в писцовой книге 1594 г. фигурируют по крайней мере 300 руб. в год. Не совсем пока ясны пункты транспортировки рыбных запасов, которые шли из новгородского села Сытина, расположенного недалеко от Ильмень-озера. Его крестьянам, также не имевшим барщины, приходилось вылавливать на монастырь “з дву неводов по 20 щук и по 20 судаков больших”. К числу отработок можно отнести и мельничную повинность на монастырь. Например, в подмосковном селе Ростокине на р.Яузе крестьяне должны были “ежевесень поделывать мельницу, сечь лес и возить землю к заплотине”. Крестьяне подмонастырных сел ( в Радонеже Московского уезда, стане Инобоже Дмитровского у.) занимались приготовлением съестных запасов (хлеба, пива), привлекались к многообразному “изделью”. Помня об огромной численности и самой троицкой общины в ХVI-ХVII вв. (свыше 700 чел.), и о периодических царских приходах и приездах, и о паломничестве тысяч верующих со всей России к самой знаменитой и почитаемой обители, нетрудно понять, почему ей были необходимы в огромных количествах и съестные припасы, и разные материалы для торговли и т.д.

- денежная рента.

Анализ ее в конце ХVI в. логично начать опять-таки с Кашинского уезда, в котором, напомним, писцовая книга 1592/93 г. отметила наибольшую долю чисто оброчных дворов - 67 %. Здесь у монастыря было два исключительно оброчных комплекса - с.Олексино Введенское (29 дв.) и группа Пестовских деревень (50 дв.). В последних отмечена наиболее высокая денежная рента - по 1,5 руб. (300 денег) с выти. В табл.28 показаны размеры платежей крестьянских дворов разной тяглоспособности. Наибольший - 90 ден. - приходится на 22 третьвытных двора, тяглые наделы которых при 10-четвертной выти составляли 3 четв. в 1 поле. Мы видим, что наиболее землеобеспеченные дворы являлись и наиболее облагаемыми. Далее в табл. 28 показано 15 четвертьвытных дворов, платившие по 75 денег, 10 “шестушных” дворов - по 50 ден. и 3 осьмачных двора - по 37,5 ден. Всего же более половины, 52 % денежной ренты сходило монастырю в группе Пестовских деревень с треть- и четвертьвытных дворов.

Значительную часть денежных платежей - 37,5 % поступало в монастырь в данной группе деревень и с общих массивов крестьянских полей. В дер.Сухие с 1,3 вытей - 390 ден., в дер.Куриково с 1 выти - 1,5 руб., в дер.Выгари с 3,659 вытей - 5,4 руб., в дер.Ондрониково - с 1,5 вытей - 2,25 руб., а всего с 7,5 вытей (75 четв.) - 11,1 руб. Эта сумма превышает то, что получала корпорация от какой-либо отдельно взятой группы крестьян, включая даже наиболее тяглоспособных. Следовательно, массивы общих полей в Кашинском уезде были важны крестьянам не только как гаранты прожиточного минимума, а феодалу - как круговая порука в деле сбора податей, о чем писала Е.И.Колычева (см. гл.5), но и интенсивно использовались самим последним как объект вотчинного обложения.

Другие ставки денежного оброка существовали в с.Олексино для дворов, описанных ( по крайней мере формально) такими же долями выти, как и дворы Пестовской группы деревень. Например, четвертьвытные дворы в с.Олексино платили по 25-30 ден., третьвытные - по 30 ден., а имевшие больше земли полувытные дворы - 50-60 ден., хотя в Пестовских деревнях значительно выше облагались - по 90 ден. - третьвытные дворы (табл.28). Более всего ренты монастырь в этом селе получал от шести полувытных дворов - 26,9 %. Примерно столько же - 26,1 % платежей сходило ему с массивов общих полей в с.Олексине (3 выти, или 30 четв. в 1 поле). Отдельно от крестьян, вне вытного оклада, платили непашенные (бобыльские) дворы в с.Олексине

- по 20 ден. (“бобыльская гривна”).

С еще большим разнообразием показателей денежного оброка на двор сталкиваемся, переходя к рассмотрению уже названных в предшествующем параграфе кашинских сел с барщиной. Из табл.28 следует, что дворы в них или делились на барщинно-оброчные и чисто оброчные (с.Фроловское), или все имели “уравновешенный” барщинно-оброчный облик (с.Архангелькое). Особенно сильным диапазон различий был у крестьян с.Фроловское. Самое высокое изъятие денежной ренты указано именно здесь в оброчных дворах, хотя ее повытная ставка - 138 ден. -значительно устVIIала той, что отмечена в Пестовской группе деревень. По с.Фроловскому в табл.28 отражены следующие данные писцовой книги 1592/93 г. о денежном оброке - по 207 денег для двора на 1,5 выти, по 138 ден. для вытного двора, по 89 ден. для двора на 0,583 выти, по 69 ден. для шести полувытных дворов и т.д.

Самый низкий показатель денежной ренты для наименее тяглоспособного, осьмачного двора в оброчной половине с.Фроловского - 17 ден. - как бы “смыкался” с самым высоким ее показателем для наиболее тяглоспособного, вытного барщинного двора в барщинно-оброчной половине этого села, который возделывал на сеньора 4 четв. запашки и платил 3 алтына (18 ден.) оброка. Наиболее многочисленные, полувытные дворы с.Фроловского возделывали на монастырь 2 четв., а оброка вносили 9 ден. (табл.28). Использовались и общие массивы крестьянских полей в барщинно-оброчной половине с.Фроловского. С совместной 1,416 выти (14,16 четв. пашни в 1 поле) обрабатывалось 5,6 четв. барского поля и вносилось 25 денег оброка. Значит, не только для денежного обложения, но и барщинного тягла общие поля имели значение. В другом кашинском селе, Михайло-Архангельском показатели денежного оброка дворов были более высокими (от 33,6 до 12 ден.), чем во Фроловском, вследствие вполовину меньшего норматива полевой барщины (см. предшествующий параграф) - табл.28.

В соседнем с Кашином Угличском уезде повытные ставки денежного оброка резко отличались в двух половинах вотчины - Прилуцкой, барщинно-оброчной (235 дв.) и Красносельской, чисто оброчной (142 дв.). В первой половине они составляли 52 ден. ( по 5,7 ден.на двор), а во второй - 1,5 руб. (по 91 ден. на двор)13. В Красносельской половине мы видим столь же высокие повытно-водворные показатели денежной ренты, как и в кашинской группе Пестовских деревень, которые как раз располагались “за Волгою” смежно с названной половиной.

В отличие от вотчинных комплексов Троицкого монастыря в Кашинском уезде, по двум другим, отраженным в табл.28, имеется сопоставимый материал за 1590-е гг. и второе десятилетие ХVII в. Это группа деревень в волости Верхний Березовец Галицкого уезда и село Костомы на Луговой стороне Костромского уезда, по которым сохранились оброчные книги Сергиева монастыря 1595/96 и 1617 г. (первая - во фрагментах). Обратимся сначала к небольшой группе из 7 березовецких деревень (23 двора). Они как бы связывали троицкие вотчинные комплексы Луговой стороны Костромского уезда ( земледельческие и железоделательные ) с галицким селом Гнездниковым (земледельческим и солеваренным). В оброчной книге 1590-х гг. использовались разновеликие выти (даже в пределах одного сравнительно небольшого комплекса!), и это затрудняет выведение единой повытной ставки денежной ренты в нем. Возможно, что в данной группе деревень таковой и не существовало вовсе. В самом деле, табл.28 показывает, что 69 денег оброка платил и вытный, и три полувытных двора с весьма отличающимися по размерам наделами (от 1 до 10 четв. в 1 поле). Большинство дворов в комплексе были четвертьвытными и вносили по 36 денег ренты, хотя 11 из них имели надел в 1 четв., а четыре других -вдвое меньше (табл.28). Очевидно, определение вытного тягла и размеров денежной ренты зависело, помимо надела, от ряда других факторов. Обработанное с помощью вычиления парных коэффициентов корреляции подворное описание по с.Домнину Муромского уезда 1630 г. это показало (см. гл.5). В данном же случае крайний локанизм дошедшего до нас фрагмента не позволят исчерпывающе в этом разобраться. С учетом отмеченного выше расположения деревень Верхнего Березовца допустимо предположить значительный удельный вес в хозяйственной жизни крестьян неземледельческих, промысловых занятий. Думать так заставляют слишком малые показатели крестьянских наделов: в 1595 г. в среднем 1,3 четв., в 1617 г. - 0.73 четв. на двор в 1 поле. К этому добавим, что писцовая книга 1594 г. упоминает о непашенных бобыльских дворах в ряде березовецких деревень - Княже, Борсино, Матково.

В оброчном описании костромского с.Костомы (27 дворов), как видно из табл.28, в 1595/96 г. также использовались разновеликие выти, хотя и с меньшим диапазоном различий (4-5 четв. в 1 поле). Рента полувытных дворов колебалась от 14 до 75 денег, а четвертьвытных - от 6 до 24 денег. Более усредненные величины находим по с.Костомам в писцовой книге 1594 г. В ней повытная ставка оброка определена в 120 ден., а подворная - 60 ден., из которых 48 ден. собственно оброк + 12 ден. “за мелкий доход” (табл.29).

Если в 1590-е гг. повытный норматив денежного оброка для группы деревень Верхнего Березовца вывести невозможно, то в оброчной книге 1617 г. он указан - 3 руб. (табл.29), что в пересчете на двор составляло 111 денег оброка. По сравнению с 1590-ми гг. это выше, чем самый высокий подворный показатель денежного оброка для данной группы деревень. С определенной поправкой на обесценение денег в первой четверти ХVII в. такое сравнение наводит на мысль об увеличении денежного обложения крестьянского двора в данном комплексе от 1594 к 1617 гг. по крайней мере в 1,6 раза. Слабее - в 1,2 - 1,1 раза - выглядит изменение повытно-подворных нормативов денежного оброка и при сравнении данных по с.Костомы за 1594 и 1617 гг.: повытных от 120 до 200 ден., то есть до 1 рубля, подворных - от 60 до 66 ден. Более полная фиксация населения в оброчной книге 1617 г. позволяет даже вывести подушную величину денежной ренты в с.Костомы - 44 ден.- отдельно зафиксировано обложение бобыля-захребетника - по 10 ден.

По другой части галицкой вотчины монастыря - комплексу Гнездниково - есть возможность сравнить данные о феодальной ренте в писцовой книге 1594 г. и оброчной книге 1617 г. В конце ХVI в. повытная ставка денежного оброка здесь была 20 алт. (или 120 ден.) + 25 ден. “за сыры, масло и “московские дрова”, что в пересчете на двор составляло в среднем 50-52 ден. (табл.29). Оброчная книга 1617 г. зафиксировала норму 3 руб. с выти и для с.Гнездникова, и для упомянутой выше группы березовецких деревень. Поскольку Гнездниково находилось буквально в 1 версте от посада Соли Галицкой, крестьянский двор при формально такой же повытной норме платил 150 ден. оброка, то есть в абсолютном выражении налицо троекратное усиление его оброчного бремени от 1594 к 1617 г. В табл. 29 отражен и подушный показатель денежного оброка в с.Гнездникове - 107 ден., что значительно превосходит тяжесть оброка на душу в с.Костомы. По галицким владениям Сергиева монастыря имеются редкие сведения и о размерах государственных налогах крестьянских дворов в 1617 г. Эти ценные данные будут приведены нами в другом параграфе настоящей главы.

Информация о денежной ренте в 1590-1620-е гг., которую удалось извлечь из писцовых и вотчинных описаний не только в Галицком и Костромском, но и в Бежецком, Ростовском, Ярославском, Пошехонском уездах приведена в табл.29. Не по всем селам и деревням, к сожалению, есть сопоставимый материал.

В бежецких комплексах Раменки, Волосково и Наместково фрагменты оброчной книги 1595/96 г. отмечают повытные ставки денежного оброка от 131 до 288 ден., что позволяет вычислить и его средние подворные показатели - от 34 до 72 ден. Кроме того, по дер.Волосково с деревнями оброчная книга 1595/96 г. дает самую раннюю информацию и о государственных платежах крестьянских дворов, к которой мы также обратимся ниже. За 1620-е гг. вытная книга сообщает об оброке других бежецких сел монастыря. Самый низкий показатель -210 ден. (1,1 pуб. с выти) видим в барщинном с.Присеки, где крестьянский двор с наделом 2,15 четв. в 1 поле пахал в среднем на монастырь 0,4 четв. и платил ему 14 ден. оброка. Остальные же вотчинные комплексы, как уже говорилось в предшествующем параграфе, были чисто оброчными. Не может не поражать очень высокая повытная ставка денежного оброка в деревнях Макарьевской Слободки, расположенных в предместье Бежецка - 10,3 руб., что в пересчете на двор с наделом в 2,6 четв. в 1 поле -228 ден. - превосходило повытную норму оброка в соседнем с.Присеки (табл.29). Высоким был оброк и в селах Молоково, Ахматово и Баскаки (по 6-8 руб.), заменивший прежде существовавшую в них барщину. Денежная рента крестьянских дворов с наделами 2,6 - 3,9 четв. в 1 поле составляла по 69-71 ден.

Самыми облагаемыми являлись бобыльские дворы в Макарьевой Слободке. Например, “бобылек” Данило Дорофеев Горбун платил в 1623 г. со своего двора 2 р. 10 алт., а вклад в обитель на Память Чудотворцеву 25 сентября в том же 1623 г. дал 10 руб. Это был наиболее состоятельный житель Макарьевской Слободки, поскольку он единственный арендовал ряд участков под Слободой, VIIлачивая за них 1 руб. Семья его не бедствовала и после смерти: в 1628 г. во вкладной книге записан вклад вдовы Ульяны Дорофеевой и тоже 10 руб. 5 О категории сельских бобылей и их денежной ренте(ничего/вытная книга 1623 г. не сообщает, тогда как в официальной, писцовой книге 1627/20 г. эта группа населения выглядит весьма многочисленной: 55 % (в абс.228 дв.), а крестьян показано только 38 % (в абс. 156 ).

Обратимся теперь к самому обширному - Костромскому- разделу табл.29, разделенному для удобства рассмотрения на Нагорную и Луговую половины. В селах Федоровское и Поемечье денежная эксплуатация барщинных дворов в 1594 г. была сравнительно невелика --по 3,2 ден., а в имевшем более оброчный профиль приселке Кувакине (на Ярославско-Костромском рубеже) - 12, 1 ден. Оброчная книга 1617 г. показывает усиление разрыва - для крестьян с.Федоровского и Поемечья оброк на двор составил 4,6 ден.(при барщине в 0,9 четв.), а для Кувакинских - 53,3 ден. (при барщине в 0,2 четв.). О дифференциации повытных и подворных норм полевой барщины в этих костромских селах говорилось в предшествующем параграфе. Повытные показатели оброка в 1617 г. приведены в табл.29. Существенную разницу отмечает оброчная книга 1617 г. и в обложении бобыльских дворов - в селах Федоровское и Поемечье - по 18 ден., в Кувакине - по 35 ден.

На Нагорной стороне Костромского уезда у Сергиева монастыря в 1594-1617 гг. имелись и чисто оброчные селения - Жарки и Салтаново. В группе Жарковских деревень, тяготеющих к Кувакину, в 1594 г. был самый высокий вытный урок денежной ренты - 2 руб., а на двор - 32 ден. О крестьянах этих мест описания 1590-1610-ых гг. замечали, что “они пашни не пашут” (имея в виду господскую? - М.Ч.). В 1617 г. при шестикратном уменьшении населения в приселке Жарки корпорация удержала столь же высокую повытную норму оброка (+ 2 алт. подымного и 1 четв. “проезжей ржи”), что означало усиление оброчного бремени двора в 2,1 раза (не 32, а 68 ден.). Теперь на душу приходилось столько, сколько в конце ХVI в. платил целый двор (табл.29). В сохранении прежней повытной ставки оброка (2 руб.) выразилось стремление монастырских властей как-то компенсировать падение доходов с комплеса при сильном сокращении численности его населения от 1594 к 1617 гг.

В другом оброчном приселке, Салтаново, корпорация и вовсе вдвое увеличила повытную ставку денежного оброка, поскольку здесь падения численности населения не произошло. Если в 1594 г. с выти брался 1 руб. оброка, а со двора 50 ден., то после увеличения - с выти полагалось платить 2 руб., со двора - 77 ден., с души - 38, 2 ден. (табл.29). Заметнее, чем в Жарковской группе деревень, в Салтанове были представлены и натуральные компоненты ренты - с выти по 12 четв. оброчной ржи и овса. По сравнению с универсальным денежным обложением приселков Жарки и Салтаново в конце ХVI в. оброчная книга 1617 г. показывает определенную натурализацию их рентного статуса, хотя ведущее значение по-прежнему сохраняли денежные обязательства крестьянских дворов перед монастырем.

В костромском с.Марьинское табл.29 на 1594 г. отражает данные о денежном оброке только по 26 чисто оброчным дворам. Повытная норма для них была зафиксирована в описании 1594 г. в 1 руб., а на двор - 60 ден. Большинство же крестьянских дворов (77 %) выполняли высокий урок полевой барщины (по 1,2 четв. - см. об этом выше) и поэтому их денежный оброк был значительно ниже - 9 ден. Для барщинных дворов он также дополнялся рядом натуральных компонентов в виде оброчных ржи и овса, холстов, овчин, льна и обременительными пятикратными “повозами”. В 1617 г. весь комплекс Марьинское приобретает более унифицированный рентный статус. В связи с сокращением господского клина и установлением пониженных нормативов полевой барщины, отменой повозов в году (см. об этом выше) вводится и уменьшенный по сравнению с 1594 г. для наиболее облагаемых дворов, но всеобщий теперь для крестьян оброк в 56 ден. с выти, что в пересчете на двор и на душу составляло соответственно 11,6 и 2,4 ден. (табл.29). Происходит также коммутация натуральных сборов (за лен по 6 ден. и за овчины по гривне с выти). Как и в других костромских селах, оброчная книга 1617 г. в с.Марьинское зафиксировала отдельное обложение и бобыльских дворов - по гривне.

В оброчном селе Медведкове, судя по табл.29, от 1594 к 1617 г. произошло более чем четырехкратное уменьшение повытной нормы денежного оброка - от 2 руб. (+ за приказчиков посопный хлеб 6 руб. со всего комплекса) до полтины с выти “ для их бедности”, поскольку село было разорено поляками А.Лисовского в 1616 г. Мера эта являлась временной, поскольку в оброчной книге 1617 г. говорилось о том, что “вперед крестьянам платить полный оброк с выти по рублю”. Значит, после 1594 г. монастырские власти по крайней мере дважды меняли в этом комплексе повытную ставку денежной ренты, примеряясь, возможно, к изменению численности населения. Если в 1594 г. оброчное тягло двора составляло 180 ден. (Ю.А.Тихонов пишет о 166 ден.), а души м.п.- 150 ден., то в 1617 г эти показатели уменьшились соответственно до 22,7 и 13, 3 ден. (табл.29). Некоторой компенсацией такому уменышению стало заведение в с.Медведкове небольшой по объему полевой барщины в 20 четв., поэтому крестьянский двор в дополнение к облегченному оброку должен был еще пахать на монастырь 0,2 четв. в 1 поле (см. выше).

Рассмотрим теперь денежную ренту в троицких селах Луговой стороны Костромского уезда. Кроме с.Костомы, уже упоминавшегося нами, полевой барщины ни в одном из них в конце ХVI в. не было, а к 1617 г. во всех наблюдается универсальный денежно-оброчный облик. В приселке Горки в 1594 г. существовал оброк 1 руб. с выти, дополняемый также платежами за “московские дрова, сыры, масло” плюс ряд еще сохранявшихся компонентов ренты в виде овчин и холстов. Всего двор платил по 56,4, а душа м.п. - 53,7 ден. В 1617 г. повытная ставка оброка увеличивается здесь вдвое, но с учетом возросшего количества дворов, уменьшения числа самих вытей денежная рента снижается до 33,3 ден. на двор и 19,3 ден. на душу м.п. (табл.29). Натуральные компоненты ренты в оброчной книге уже не упоминались.

В селе Головинское в 1594 г. писцовая книга отмечает примерно такое же положение, как и в Горках - повытная стака денежного оброка у них совпадает, как и состав натуральных взносов. С учетом другого количества дворов в выти здесь денежная рента крестьянского хозяйства составляла 44 ден. В 1617 г. оброчная книга отмечает возрастание повытной нормы оброка вдвое - 1 руб. С учетом возросшей численности населения и сохранения того же количества дворов в выти это означало утяжеление оброчного бремени двора до 71,4 ден., а души м.п. - 51 ден. В с.Головинское существовало также отдельное от крестьян обложение бобылей, но сам размер “бобыльского” не указан. Кроме того, оброчная книга 1617 г. впервые сообщает об обложении монастырем в свою пользу крестьянских железодутных горнов, с которых всего было собрано 9 алт. 3 деньги.

О том, что в троицких селах Луговой стороны Костромского уезда демографическая ситуация после смуты оказалась сравнительно благополучной, убеждаемся и переходя к с.Кишемы в Андомском стане. В нем также в 1617 г. дворов стало больше, чем в конце ХVI в. Повытная ставка оброка - 120 ден. (+ коммутированные взносы за сыры, масло и дрова + натуральные компоненты в виде овчин и холстов) - после 1594 г. изменялась дважды: сначала (год неизвестен) ее увеличили до рубля, а затем - снизили до полтины. По сравнению с концом ХVI в. денежный оброк двора как таковой в среднем уменьшился с 48 до 27 ден., а на душу м.п. составил 19 ден. (табл.29). Дополнительной тяжестью на крестьян, занимающихся железоделательным промыслом в этом селе, ложились платежи за их кузницы (по 5 алт. за кузницу непосредственно во дворе и по 10 алт. за кузницу на монастырской земле) и горнов (за 10 горнов было взято 31 алт.4 ден.). Никаких более взносов - ни коммутированных, ни натуральных - в с.Кишеме не отмечено. Бобыльский двор платил отдельно от основной массы крестьянских - 10 ден. (возможно, что и в с.Головинском бобыльские дворы облагались в таком же размере).

В соседнем с с.Кишемы селом Богородицким наблюдаем аналогичную картину и в самом составе феодальной ренты в 1594 г. и его изменении в 1617 г. Разница- лишь в более высоких повытно-подворных ставках оброка, общее - в их снижении к 1617 г. (табл. 29). Село Новое в конце ХVI - начале ХVII в. находилось в пожизненном держании за его прежним владельцем, С.Ф.Лихоревым. Фактически это было разделенное владение между ним и монастырем - 9 вытей (19 дворов) принадлежали Лихореву, 11 вытей (23 двора) - корпорации. Рентный статус для всех крестьян был одинаков - по 5 алт. с выти + коммутированные взносы за сыры, масло, дрова, овчины, всего 62 ден., а со двора - 29,5 ден. В 1617 г. при сохраняющемся совладении с Лихоревым монастырь в 2,7 раза увеличивает в с.Новом повытную ставку оброка и отменяет коммутированные платежи. Крестьянский двор теперь должен был платить по 49 ден., а с души м.п. сходило по 30,6 ден. (табл.29). Существовал ли и в 1617 г. раздел самих вытей (крестьянских дворов) между светским лицом и корпорацией, оброчная книга не сообщает.

На Луговой стороне Костромского уезда нам осталось рассмотреть денежную ренту еще в двух селах - Сухорукове “на железном враге” и Буякове. По ним сравнительного материала за 1594 и 1617 г. нет, поскольку эти села оказались пропущены при составлении писцовой книги 1594 г. Оброчная же книга 1617 г. зафиксировала в них наибольшее количество дворов - в первом 145, во втором - 124. В с.Сухорукове, наиболее плотно населенном, корпорация расположила и центр собственного железоделательного поизводства. Здесь находилась монастырская мельница “железного промыслу” на р.Андоме (не потому ли троицкие агенты постарались не сообщать об этом селе официальным писцам в 1594 г., и оно оказалось не включенным в описание 1594 г., чтобы не давать правительству нежелательной информации о таком источнике дохода для монастыря ?..). Работавшие на ней крестьяне не платили владельческих поборов со своих кузниц и горнов. Для тех, кто не работал на этой мельнице, оброк с горна составлял 3 алт. 2 ден. По данным К.Н.Сербиной, в нижегородском С.Павлове за железодутный горн платилось в 1642 г. от 3 алт. 2 ден. до 8 алт. 2 ден.16

Повытная ставка денежного оброка 1 руб ( + символическая деньга подымного), что в пересчете на двор означало 37,9 ден., а на душу м.п. - 29,1 ден. При такой же повытной норме оброка в с.Буякове ее подворные и подушные показатели были побольше - соответственно 46,7 и 31,1 ден. (табл.29). Различие может объясняться тем, что для буяковских крестьян не существовало отработочной повинности в виде обслуживания господской железоделательной мельницы. Занимавшиеся своим промыслом платили по гривне с кузницы. Отметим, что сведения о железоделательном производстве из Троицкой оброчной книги 1617 г. остались неизвестны К.Н.Сербиной и не учтены в ее монографиях на эту тему ни по Северо-Западному, ни по Центральному районам России ХVI-ХIX вв.

Перейдем теперь к рассмотрению денежной ренты в Ростовском уезде. Первым в табл. 29 у нас указан приселок Поникарово, В 1594 г. писцовая книга отметила в нем повытную ставку оброка в 126 ден. + ряд натуральных взносов (рожь, овчина, холсты). В среднем на двор приходилось 42 ден. В 1617 г., несмотря на некоторые увеличение количества дворов, норма денежного оброка была уменьшена в 2,3 раза. Одновременное уменьшение числа самих вытей и увеличение количества дворов в них привели к общему снижению оброчного бремени двора до 7,6 ден. (с души м.п. -7,2 ден.). Напомним, что в приселке Поникарове была заведена небольшая господская запашка как способ реактивации пустеющих земель. Следовательно, значительное понижение оброчного тягла крестьянского двора частично компенсировалось для монастыря распространением здесь полевой барщины (см. выше). Самым платежеспособным в этих условиях оказывался единственный в Поникарове бобыльский двор, который платил гривну (20 ден.).

Ростовское село Дебалы, отличавшееся наибольшими размерами в данном уезде, являлось центром барщинного хозяйства корпорации здесь. Село имело “уравновешенный” барщинно-оброчный облик, поскольку все крестьянские дворы в равной мере привлекались и к полевой барщине, и к выплате денежного оброка, составлявшего 15,5 ден. на двор (табл.29). К 1617 г. в этом селе одновременно с ослаблением барщинного гнета (об этом шла речь в предшествующем параграфе) наблюдается и уменьшение денежных обязательств двора - до 11 ден.

В другом ростовском селе. Новом, в конце ХVI в. большая часть дворов (86) являлись барщинными, поэтому их денежный оброк был весьма мал - по 2,8 ден. на двор. Чисто же оброчные дворы (47) в Новом облагались значительно выше - по 38,7 ден. (табл.29). В 1617 г. рентный статус села Новое выглядит более унифицированным - все крестьянские дворы в нем в равной мере привлекались и к полевой барщине, и к денежному оброку. Повытно-подворные ставки обеих форм ренты были значительно снижены. Относительно первой говорилось выше, а показатели денежного оброка в с.Новом отражены в табл.29 - на выть 53 ден. (+ дымное), а на двор - 12,7 ден. 1594 г. в По сравнению с денежным оброком барщинных дворов в конце ХVI в. это означало увеличение оброчного тягла в 4,5 раза. Имевшая наивысший для Ростовского уезда в конце ХVI в. подворный показатель денежного оброка - 89 ден. - деревня Гусарникова, в 1617г. включается в единый платежный округ с с. Новым и на нее также распространяется отмеченный показатель - 12,7 ден., означавший семикратное снижение оброка для крестьян. Лидировали же по высоте денежного обложения бобыльские дворы - в с.Дебалы с них бралось по 29 ден., в с. Новом - по 18 ден., в Поникарове - по 20 ден., а в отдельно стоявшей бобыльской слободке Потаповке на р. Где - по 50 ден. Для Потаповских бобылей норматив этот оставался неизменным и в 1594, и в 1617 г. Будучи непашенными, они обслуживали монастырскую мельницу под селом Дебалами.

Расположенные к северо-востоку от Ростова, села Берлюково и Ивашково имели в конце ХVI в. “уравновешенный” барщинно-оброчный облик. Рентный режим в них представляется щадящим - сравнительно небольшой повытный норматив полевой барщины (по 0,5 дес.) дополнялся оброком со двора в 10,8 ден.(+ натуральные взносы и двухразовые праздничные взимания в году в размере 1 руб. с двух сел). В 1617 г. усиление эксплуатации здесь шло по линии прежде всего возрастания повытно-подворных нормативов полевой барщины (см. предшествующий параграф), а оброк со двора был уменьшен до 8/3 ден. (табл.29). Натуральные компоненты ренты и праздничные взносы в оброчной книге 1617 г. не фигурируют. Намного меньше разрыв и в показателях обложения крестьянских и бобыльских дворов. Последние платили в селах Берлюково и Ивашково по 9,7 ден., то есть значительно меньше, чем в Новом, Деболах, Поникарове.

Из ценнейшей оброчной книги 1617 г. осталось привести материал только по ряду ярославских деревень Закоторосльского стана. В 1594 г. в деревне Харловой с другими деревнями (всего 23 двора) писцовая книга отметила повытную норму оброка в 1 руб., что в переводе на двор составляло 34,7 ден. ренты. К 1617 г. из всей группы деревень живущей оставалась только дер.Харлова с 12 дворами, в которой монастырские власти втрое увеличивают повытный норматив оброка. Это означало, что крестьянский двор должен был теперь вносить 50 ден. (+ подымное), а с души м.п.- 33,3 ден. (табл.29). Если в конце ХVI в. в данном селе не было не только полевой барщины, но и натуральных компонентов ренты, то в 1617 г. один таковой появился - с выти вносилась 1 четв. “проезжей ржи”.

Более сложная картина феодальной ренты наблюдается в другой, западной части Ярославского уезда, где в волости Черемхе располагался вотчинный комплекс Коприно. В конце ХVI в. чисто оброчными в нем было 12,5 % дворов, плативших по 46 ден. оброка (табл.29). Разница с показателем оброка для барщинно-оброчных дворов была не слишком велика (те вносили по 34,7 ден.), видимо, в силу незначительности объема и норм обработки полевой барщины в селе (только 20 четв. и по 0,1 четв. на двор). К 1623 г. унифицируется денежное обложение дворов в данном комплексе - все они, должны платить по 35 ден., поскольку разделявшей их барщины уже не стало. Размеры крестьянских наделов, судя по вытной книге 1623 г., в них также были близки - по 3,6 - 3,8 четв. в 1 поле на двор. Коммутация натуральных поборов происходила и в Копринском комплексе - в 1623 г. упоминаются платежи за мелкие доходы, грибы и ягоду “брусницу”; овчину. Отдельные компоненты такого свойства еще сохранялись - холсты, оброчная и проезжая рожь и овес. Как и в Костромском, Ростовском уездах, в с.Коприне указано отдельное обложение бобылских дворов - по гривне.

Точно так же, как в Ярославском разделе вытной книги 1623 г., описан состав феодальной ренты и в ее Пошехонском разделе. Это не случайно, поскольку троицкие приселки в низовьях Шексны были тесно связаны с ярославским с.Коприным в сложившейся системе провозных и подводных повинностей крестьян, исполняемых на монастырь. Барщина, которая в конце ХVI в. являлась отличием ярославского комплекса от пошехонского, в 1623 г. более не существовала. Исходя из повытной нормы оброка для пошехонских крестьян в 1594 г. (120 ден.), обязательства двора составляли 34 ден. Если же просчитать стоимость организации и осуществления провозных и подводных повинностей (наем крестьянами для них подвод, речных судов, гребцов, кормщиков и пр.), то денежная нагрузка для выти повысится до 332 ден., а для двора - до 94 ден. Вытная книга 1623 г. стоимости провозов не указывает, а подворные ставки денежного оброка в ней - 35-41 ден. - как бы “подтянуты” к таковым в ярославском с.Коприне (табл.29).

Рассмотрение феодальной ренты в вотчине Троице-Сергиева монастыря за конец ХVI - первую четверть ХVII в. приводит к следующим выводам. Общая картина ренты была достаточно разнообразна. Она создавалась наличием и чисто оброчных, и по преимуществу барщинных, и уравновешенных барщинно-оброчных вотчинных комплексов, а также имений со смешанными формами ренты. Чем крупнее была господская запашка в том или ином селе, тем сильнее дифференциация крестьянских дворов по нормативам денежного оброка на выть и на двор. Сокращение полевой барщины в ряде сел Новоторжского, Звенигородского уездов и раздача монастырской земли крестьянам на оброк отмечено уже в конце ХVI в. В первой четверти ХVII в. снижение абсолютных показателей полевой барщины в изученных уездах продолжалось и доходило до 32-39 % в Костромском, 57 % в Ростовском, 78 % в Бежецком уездах к уровню 1594 г. “Барщинная политика” земельного собственника была весьма разнообразна. Сокращение повытно-подворных ставок полевой ренты было масштабнее в имениях с более выраженным оброчным профилем. Удержание полевой барщины монастырскими властями при уменьшении господской запашки требовало в ряде имений ужесточения ее повытно-подворных нормативов. Там же, где домен сокращался, наблюдается выравнивание различий в размерах денежного оброка крестьянских дворов, которые (различия) в конце ХVI в. были более резкими. В то же время изживается такой способ в организации полевой барщины, как пахота господской земли детенышами и существенно сокращается распашка “згоном”. Частичные интервенции полевой барщины на пустые участки некоторых сел и деревень в 1617-1623 гг. имели целью реактивацию земледелия и не влияли существенным образом на общий процесс сокращения барщины.

Оброчная эволюция части крестьянства, заметная в конце ХVI в., продолжалась и во втором-третьем десятилетиях ХVII в., хотя тяжелые последствия “смуты” и ослабили ее. В повытно-подворных ставках денежного оброка также не было единообразия: в одних селах и деревнях они снижались, других были увеличены в 2-3 раза. В прежних оброчных селах с частично восстановленной полевой барщиной уменьшение ставок денежного оброка было особенно наглядным. Дополнительным источником дохода для корпорации становится обложение крестьянских железоделательных промыслов в костромских селах Луговой половины уезда. Более четко прописанные оброки бобылей и городских дворников, мастеровых людей, ремесленников монастыря показывают, что владельческое обложение ориентировалось не только на вытно-надельных крестьян, но и на отдельных тяглецов, в том числе и непашенное население деревни и городских слободок, стоявших вне системы вытного письма.

После 1623 г. и до 1696 г. у нас практически нет сведений о феодальной ренте в вотчине Троице-Сергиева монастыря. Можно привести лишь два отрывка из россыпи хозяйственной документации конца 1630-х гг. и 1679/80 г. Первый - это результат сбора феодальной ренты дворцовым старцем Маркелом Корнильевским в московском с.Звягине 1638/39 г. Как и в оброчных фрагментах 1590-х гг., в данной записи перечень различных владельческих поборов завершается суммарным указанием на изъятую ренту: “за лен и за скань и за московские дрова и за овчины и за холсты и за грибы и вытного (? - М.Ч.) и дымного 4 руб. 19 алт.4,5 ден. Проезжие ржи 1 четь”. Поскольку количество дворов в данном комплексе не означено, нельзя вычислить тяжесть денежного оброка на двор. Как и в вытной книге 1623 г., в анализируемом отрывке дворцовый старец собирает феодальную ренту одновременно с государственными платежами. Информация об их соотношении по тяжести взимания будет приведена у нас ниже, в последнем параграфе настоящей главы. В 1679/80 г. с кашинского с.Фроловского было взято “оброку 5 руб.4 ден., дымных 7 алт.4 ден., с бобылей и захребетников оброку 13 алт. 2 ден.” 17 В конце ХVII в. уже не было в составе ренты большого количества мелких натурально-продуктовых компонентов, столь характерного при ее фиксации в 1590-1620-е гг. Это говорит о более полной их коммутация в универсальные денежные платежи к концу ХVII в.

Налицо также и четкое отчленение оброка с бобылей и захребетников, от оброка с крестьян, которое в источниках 1590-1620-е гг. не всегда последовательно фиксировалось.

б) 1690-е гг.

- отработочная рента

О полевой барщине в конце ХVII в. имеются сведения только по двум приписным монастырям в Поволжье - Троице-Алатырскому и Троице-Свияжскому. Они содержатся в двух переписных вытных и оброчных книгах этих дочерних филиалов 1695/96 г. и не находят сопоставления ни в более раннем, ни в более позднем материале по данным уездам. Это не позволяет проследить развитие отработочной ренты, способов ее организации, повытно-подворно-подушных нормативов на протяжении длительного времени. За конец ХVII в данные обощены в табл.30. Прежде, чем мы обратимся к ней, стоит упомянуть и о табл.6, в которой видим долю господской запашки в общей площади пашни названных уездов - в Свияжском - 4,4 % (в абс.235 четв.), в Алатырском - 5,3 % (в абс.114 четв. в 1 поле).

Названные книги зафиксировали проведенное властями “большой” Троицы сокращение объемов полевой барщины в алатырских и свияжских селах, сведение ее к потребительскому минимуму (“для пропитания”) братии и административно-хозяйственного аппарата Троице-Алатырского и Троице-Свияжского монастырей. Напомним приведенные в гл.4 цифры, отражающие масштабы сокращения - в Алатырском уезде на 47 %, в Свияжском - на 6f %. В Алатырском уезде господская запашка была оставлена только в самом крупном (222 дв.) селе, Четвертакове - 90 дес. в 3 полях. В других многодворных селах Мишукове (123 дв.) и Тургакове (101 дв.) ее упразднение сопровождалось увеличением денежного оброка, адресуемого в “большой” Троицкий монастырь. В еще большем количестве алатырских селений (6) полевой барщины, по всей видимости, в ХVII в. не было совсем (табл.30).

В Свияжском уезде полевая барщина была отменена, напротив, в наиболее многодворных селах ( по 154-158 дв.), где прежде объем ее был особенно велик -Килдееве ( это был старый центр полевой барщины, существовавший с конца ХVI в., - 60 дес.). Нижнем и Верхнем Услоне (82,5 - 96 дес. в 3 полях). Оставлена же она была в наименьшем размере - 36 дес. в 3 полях в с. Новом (138 дв.). В нем пониженными оказываются и подворно-подушные нормативы полевой барщины - по 0,26 дес. на двор и по 0,09 дес. в 3 полях на душу м.п. В селах, где эти нормативы к 1696 г. были более значительными - до 0,6- 0,9 дес. на двор и 0,25 -0,45 дес в 3 полях на душу, барщина как раз отменялась (табл.30). Особенно понятной выглядит отмена барщины в с.Верхнее Услон, где оброчная книга 1696 г. отмечает преобладание бобыльских, то есть непашенных дворов над крестьянскими (соответственно 65 и 35).

Подворно-повытные нормативы полевой барщины в Алатырском уезде были наиболее высокими в сохранявшем барщинный облик и наиболее плотно населенном с.Четвертакове. В нем крестьянский двор пахал на монастырь по 0,4 дес., а на душу м.п. приходилось по 0,12 дес. в 3 полях. Примерно такие же подворно-подушные ставки полевой барщины существовали и в с.Тургакове до ее отмены. Слабее всего они выглядели в с.Мишукове - по 0,29 дес на двор и 0,08 дес. на душу в 3 полях.

Наряду с VIIразднением полевой барщины, для крестьян Алатырского и Свияжского уездов отменялась и повинность сенокошения в пользу троицких филиалов. Лишь в упомянутом с.Четвертакове был сохранен прежний объем сенокосов - 1 тыс. волоковых копен, что в пересчете на двор составляло 4,5, а на душу - 1,4 копны (табл.30). В свияжском с. Новом масштаб монастырских сенокосов бросается в глаза - 3 тыс. волоковых копен, что значительно усиливало барщинное бремя двора и души м.п. (заготовка соответственно по 21,7 и 8 копен). О том, что полевая барщина, действительно, была отменена в большинстве алатырских и свияжских сел, убедительно свидетельствует приходо-расходная (оброчная) книга Троице-Сергиева монастыря 1703-1704 гг., в которой об обработочной ренте уже не упоминалось . Дальнейшая эволюция полевой барщины в троицких вотчинах требует специального изучения по всем имеющимся материалам первой половины ХУШ в. Исследования, проведенные на основании “офицерских описей” начала 1760-х гг. (А.И.Комиссаренко и Л.В.Миловым), показывают, что накануне секуляризации позиции барщины в ряде троицких сел оставались весьма сильными183. Возможно, это следует отнести к явлениям так называемой “феодальной реакции”.

- денежная рента.

Информация о ней для конца ХVII в. также содержится в переписных вытных оброчных книгах Троице-Алатырского и Троице-Свияжского монастырей 1695/96 г. В этих источниках данные об оброке приводятся в итогах по каждому селу или деревне. Нами в табл.30 они преобразованы на уровне двора и души м.п. Самый низкий средний показатель денежного оброка видим в барщинном с.Четвертакове -по 51 копеек на двор и 16 коп. на душу. Для сравнения отметим, что в барщинном селе Новом Свияжского уезда в том же 1696 г. на двор приходилось в среднем по 66 коп. ренты, а на душу - по 24,6 коп.( мог сказаться меньший численный состав двора - табл.30). В алатырских селах Мишукове и Тургакове в связи с отменой барщины и хлебного оброка (“отсыпного хлеба”) денежная рента была больше, чем в с.Четвертаково: в Мишукове в среднем по 1 р.27 коп. на двор и 38 коп. на душу, в Тургакове - также в среднем по 1 р.49 коп. на двор и 71 коп. на душу. Последний показатель - предельно высокий для души м.п. в алатырских имениях монастыря. Расхождение подушных ставок оброка объясняется разным численным составом дворов - в с.Мишукове средняя населенность двора была 3,3 чел., в Тургакове - 2,1 чел. (табл.30). Отмеченные нормативы для указанных сел только вводились в 1696 г. Думаем, что троицкие власти в какой-то мере ориентировались на уже существовавший в других алатырских селах и деревнях уровень денежных взиманий. Например, в оброчной дер.Милениной в 1696 г. средний крестьянский двор платил 1 р.49 коп., с души сходило по 60 коп. (табл. 30). Более же детальную, а не усредненную, картину денежной ренты в алатырских имениях с учетом разной тяглоспособности и землеобеспеченности крестьянских дворов показывает табл.32.

В ней представлено распределение денежной ренты, выплачиваемой крестьянскими дворами в Алатырском уезде в зависимости от их тяглоспособности и размеров тяглых наделов. Были выделены три группировки крестьянских хозяйств -крупные, средние и мелкие, в соответствии с обоснованной в гл.JT характеристикой наделов. Из табл. 32 видно, что в каждом селении большинство дворов может быть отнесено к группе мелконадельных, описанных 0,007 - 0,015 долями выти. В некоторых алатырских селах крупнонадельных хозяйств не было (с.Ичикса). В с. Верхняя Ичикса не было и среднетяглых хозяйств (табл.32). Наибольшую сумму владельческих платежей - 63 % вносили в Алатырском уезде мелконадельные крестьянские хозяйства, описанные мелкими долями выти, 22,3 % - дворы средней и 14,4 % - наиболее высокой тяглоспособности.

В пределах каждой выделенной группы наблюдаем широкий диапазон различий в размерах денежной ренты. В барщинном с.Четвертаково мелконадельные крестьянские дворы с участками 1,9 - 4,2 четв. в 1 поле платили 19-42 коп. оброка. В этом селе вообще существовало единое для всех дворохозяев требование - с четверти земли вносился оброк в 10 коп. В группе среднетяглых дворов с наделами в 5,9 - 7 четв. видим подворные ставки ренты от 59 до 70 коп., в группе крупнотяглых с наделами 8, 7 - 14,7 четв. - соответственно 87 коп. - lp.40 коп. В других алатырских селах видим зависимость размера денежного оброка от доли вытного тягла - с 0,031 -0,057 долей вносилось Зр. 10 коп. - 5р.70 коп. (группа из пяти крупнонадельных дворов в оброчной дер.Милениной).

Из-за существования разновеликих вытей в алатырских селах видим сильный разброс показателей денежной ренты в самой многочисленной группе мелконадельных дворов. Например, в с.Верхняя Ичикса 60 дворов с наделами 0,5 -4,5 четв. в 1 поле и с окладами 0,007 - 0,063 выти платили оброка от 63 коп. до 5р.60 коп. В “новоселибенных” деревнях Евлея и Подгородняя еще не было введено вытное обложение наделов и поэтому отмечено их унифицированное денежное обложение - в Евлее - по 1 руб. в Подгородней - по 1р. 10 коп. со двора.

Характер записи оброков в книге по Троице-Свияжскому монастырю позволяет сравнить денежные тяготы вотчинных комплексов в целом и отдельного крестьянского двора до и после отмены полевой барщины. Для комплекса Нижнее Услон с починками Студенец и Воробьев (всего 158 дв.) и самым большим господским клином упразднение полевой барщины оборачивалось для крестьян введением “новоокладного” оброка в 101 руб.! Для комплекса Нижнее Услон с дер.Печище и поч.Дорогишев (83 дв.) такая отмена означала возрастание совокупного оброка на 50 руб., для старинного барщинного комплекса Килдеево с 3 деревнями (154 дв.) - на 69 руб. Общий денежный сбор с бывших барщинных сел Свияжского уезда увеличивался с 254 руб. до 476 руб. то есть в 1,8 раза. Напомним, что адресованы эти платежи были в “большой” Троицкий монастырь.

Как отмеченные изменения отразились на денежном обложении крестьянских дворов? До 1696 г. в свияжских селах крестьянский двор обязан был платить по 41-73 коп., а с души м.п. сходило по 17-30 коп. С отменой барщины в селах Килдеево и Нижнее Услон подворно-подушные ставки денежной ренты возросли в 1,8 - 1,9, а в с.Верхнее Услон - в 3,3 - 3,6 раза. Самый высокий показатель денежной ренты среди свияжских сел наблюдаем в Верхнем и Нижнем Услоне - на двор 1 р.36 коп. - 1 р.38 коп., а на душу м.п. - по 57-62 коп.

Оброчные книги Троице-Алатырского и Троице-Свияжскогг монастырей 1696 г. содержат сведения и об обложении бобылей. В алатырском с.Мишукове каждый из 12 бобыльских дворов платил по 80 ден. (или 40 копеек), что в целом укладывается в размер оброка для наименее тяглоспособного и землеобеспеченного крестьянского двора. Значительно выше - по 3 руб.- было обложение бобыльских дворов в городах - Алатыре (3 двора) и Симбирске, где также отмечены три двора бобылей Алатырского монастыря.

Более разнообразную картину бобыльских повинностей и оброков видим в оброчной книге Троице-Свияжского монастыря 1696 г. Отличен и характер их фиксации в разных селах. В сц. Городище бобыли (4 дв.) только пасли монастырских лошадей, а в самом Свияжске (39 дв.) - использовались для различного “изделья”. И те и другие были освобождены от денежного оброка как такового и платили лишь по 1,1 ден. “стряпческих”. В дер.Куземкиной и селе Новом бобыли платили по 2-4 алт. (6-12 коп.) со двора, захребетники - 2-4 ден. (1-2 копейки). Более высоким бобыльский оброк был в с.Верхнее Услон, где эта группа населения составляла 65 %. Напомним, что в конце ХVI в. в с.Услон бобылей было 40 % и вносили они сравнительно высокий для того времени оброк - 60 ден. (см.выше в настоящей гл.). К концу ХVII в. численный рост бобыльства в данном селе (разделившемся на Верхний и Нижний Услон) не сопровождался увеличением его денежного обложения. К 1696 г. оброчная книга указывает на 10 р. 16 алт. 4 ден. со всех 65 бобыльских дворов (то есть по 32 деньги, или 16 коп. с каждого). В 1696 г. произошла резкая переоброчка всей группы бобылей, связанная с отменой для них “изделья” и возложения новоокладного оброка в сумме 15 руб. С учетом этого нововведения бобыльский оброк увеличивался на 23 коп. со двора и составил в целом 39 коп., то есть примерно столько же, сколько у бобылей алатырского с.Мишукова. Оброки с бобылей и с захребетников (с последних 1р.8 алт.) села Верхнее Услон в 1696 г. было предписано направлять в большой Троицкий монастырь. О том, что с группы верхнеуслонских бобылей именно столько и собиралось, свидетельствует приходо-расходная книга 1703-1704 гг. - оброк 10 руб + 15 руб. “за изделье”.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22