Представления древних греков о любви и дружбе (на материалах античной литературы)

Представления древних греков о любви и дружбе (на материалах античной литературы)

Историями и драмами однополой любви пестрят и мифы о героях.

Самая знаменитая древнегреческая мужская пара - гомеровские Ахилл и Патрокл, они прежде всего друзья и братья по оружию (гетайры), связанные взаимными обязательствами. Были ли их отношения только дружескими или также любовно-эротическими? Прямых упоминаний о возможной сексуальной близости Ахилла и Патрокла в «Илиаде» нет. Но в дальнейшем, начиная с трагедии Эсхила отношения Ахилла и Патрокла эротизируются. В «Мирмидонянах» Ахилл в отчаянии вспоминает великолепие бедер и поцелуи Патрокла. Позднейшие авторы спорят, были ли Ахилл и Патрокл только боевыми друзьями или также любовниками.

Любвеобильный Геракл увлекался и женщинами, и юношами. Один из его эроменов, Гилас, был его спутником и оруженосцем в походе аргонавтов и утонул, купаясь в реке. Скорбь Геракла по поводу гибели возлюбленного многократно описывалась в греко-римской поэзии. Второй знаменитый эромен Геракла, его племянние Иолай, оставался его боевым соратником и возничим до самой смерти героя. В позднейшей мифологии Геракл и Иолай считались покровителями влюбленных; в Фивах воздвигнут храм Иолая, где влюбленные юноши приносили друг другу клятву в верности и просили освятить их союз.

В северной Греции покровителем и даже изобретателем педерастии считался божественный певец Орфей; потеряв любимую жену Эвридику, он перестал смотреть на женщин, но продолжал увлекаться юными мальчиками и считал этот обычай популярным среди фракийцев.

Некоторые легенды и мифы об однополой любви трагичны. Большей частью это связано с насилием. Будущий фиванский царь Лай, гостя у другого царя, Пелопса, страстно влюбился в его сына и насильно похитил мальчика, который то ли погиб, то ли покончил жизнь самоубийством, за это двойное преступление - нарушение законов гостеприимства и сексуальное насилие - весь род Лая был проклят богами, следствием чего явилась, в частности трагедия его сына Эдипа, который, не желая того, убил своего отца и женился на собственной матери Иокасте.

Самовлюбленный красавец Нарцисс, который умер, не в силах оторваться от созерцания своего образа в воде, был наказан за то, что отверг любовь прекрасной нимфы Эхо, или, по другой версии, юноши Аминия. Имя его стало нарицательным, от него происходят такие слова, как «нарциссизм», «наркоз», «наркотики» и т.д. (Мифы Древней Греции., 1990).

По античным представлениям любовь есть не что иное, как стремление к прекрасному. Чувственная любовь греков была направлена на мальчиков, греки искали в их обществе духовную близость. Мужская любовь к женщине - «разнузданное наслаждение, в ней нет радости от духовного общения (исключением являются лишь гетеры). Во взаимоотношениях с мальчиками мужчина выступал не только как любовник («Эраст» - старший, любящий), но прежде всего как советник, опекун, друг, давая своему «эромену» (любимый, младший) советы и наставления. Частое общение, тесные связи юношей с мужчинами способствовали приближению к идеалу прекрасного гражданина».

Духовная и телесная привязанность к мальчикам была для древних греков прежде всего наиважнейшим способом воспитания юношества. Воспитание - это исключительно глубокое личное общение, где старший является одновременно наставником, другом и идеалом младшего и в свою очередь испытывает к нему чувства дружбы и любви (Кон И.С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви., 1998, с. 125).

Идеалом мальчика являлось гармоничное развитие тела и души. Каждый из юношей укреплял свою душу философскими познаниями, насыщая разум благами всестороннего образования, а так же совершенствовали свое тело гимнастическими упражнениями. Для идеала мужского совершенства у греков существовала формула - «прекрасен телом и душой».

Наилучшим средством приблизиться к этому идеалу была любовь к мальчикам, и ввиду того, что государство ожидало от каждого мужчины, что он изберет своим любимцем юношу, а юноша, которому не удалось обрести старшего друга и любящего, - неудача, объяснимая лишь при наличии некоего нравственного изъяна, - был обречен на порицание, как мужчина, так и юноша, из всех сил стремились развить в себе мужские доблести. Так как старший нес ответственность за поведение младшего, любовь к мальчикам не преследовалась, но поощрялась, чтобы стать скрепляющей государство силой и фундаментом греческой этики (Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995, с. 296).

«Ведь когда эта чистая любовь, вскормленная с детских лет, возмужает и будет донесена до того возраста, в котором человек уже может мыслить разумно, тот, что был любим, платит ответной любовью, и трудно разобрать, кто же в кого влюблен, ибо привязанность любимого, как зеркало, отражает точное чувство любящего» (Лукиан. Избранная проза., 1991, с. 458).

Ксенофонт подчеркивает педагогический момент «необыкновенного наслаждения от мальчиков»: «Величайшее счастье для того, кто желает из любимого мальчика сделать себе хорошего друга, это то, что ему и самому необходимо стремиться к добродетели» (Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения., 1987, с. 164).

Юноша, вдохновленный любовью к мужчине, старался во всем подражать ему, что и являлось сердцевиной воспитательного процесса. В свою очередь мужчина, воспламененный красотой юноши, делал все возможное, чтобы помочь ему на пути к совершенству.

Гомоэротическая дружба - любовь между мужчиной и мальчиком (юношей) была значима для каждой из сторон. Хотя почти все мужчины рано или поздно женились и отнюдь не испытывали сексуального отвращения к женщинам, отношения с мальчиками занимали особое отношение в их жизни.

Калликратид Лукиана уверен, что «Браки полезны людям в жизни и, в случае удачи, бывают счастливыми. А любовь к мальчикам, поскольку она завязывает узы непорочной дружбы, является делом одной философии. Поэтому жениться следует всем, а любить мальчиков пусть будет позволено одним только мудрецам. Ведь ни одна женщина не обладает мерой добродетели» (Лукиан. Избранная проза., 1991, с. 459).

Каждый мужчина привлекал к себе какого-нибудь мальчика или юношу и, будучи близок с ним в повседневной жизни, действовал как его советник, опекун и друг, наставлял его во всех мужских доблестях.

Государство само способствовало подобным отношениям. Для мужчины было нарушением долга не привлечь к себе юношу, а для юноши позором - не удостоиться дружбы мужчины. Мужчина был ответственен за образ жизни своего юного товарища и делил с ним хулу и похвалу. Благодаря доверительному общению, теплым отношениям «в мужчине развивалось понимание души мальчика и юноши и бесприметное рвение сеять в юных, восприимчивых сердцах семена доблести и благородства» (Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995, с. 281).

Рассуждая о греческой любви к мальчикам, нельзя забывать об одном: что речь идет только о мальчиках, достигших половой зрелости, а не о детях нежного возраста. Зрелый мужчина не имеет власти над полюбившимся мальчиком, не смеет даже объясниться ему в любви, пока тот не достигнет определенного возраста.

По свидетельству Платона и Аристотеля, половая зрелость у мальчиков наступала в 13-14 лет. До этого времени никакая сексуальная активность не поощрялась. Хотя закона, формально запрещающего связи с маленькими мальчиками, в Афинах не было, обычай считал их недопустимыми. Верхнюю границу «эроменского» возраста греческие авторы связывают с появлением бороды и волос на шее. Некоторые юноши стыдились появления усов и волос на ногах и пытались их сбривать и выщипывать. Уговаривая несговорчивых мальчиков, поклонники нередко напоминали им о краткосрочности их обаяния. Практически же это было делом вкуса. Еврипид, по свидетельству Плутарха, продолжал любить своего возлюбленного Агатона и после того, как у того выросла борода, говоря, что осень у красивых мальчиков так же прекрасна, как и весна. Аристотель с восхищением описывает продолжавшийся всю жизнь союз фиванского законодателя Филолая и атлета Диокла, которые вели общие хозяйство и были даже похоронены вместе (Кон И.С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви., 1998, с. 132).

Отношения между мужчинами и мальчиками строго регламентировались, имели жесткие ограничения. «Школы и палестры, где мальчики занимались спортом, тщательно охранялись, на ночь их должны были запирать. Сексуальное посягательство на свободнорожденного мальчика каралось смертью. Даже войти в класс без разрешения учителя или близкого родственника, когда ученики занимались одни, было преступлением. «Педагогам», которым поручалась забота о мальчиках, вменялось в обязанность препятствовать домогательствам влюбленных. Но за взятку педагог мог закрыть глаза, а учителей физкультуры - педотрибов, у которых нагие мальчики постоянно были не только перед глазами, но и в буквальном смысле слова, под рукой, нередко подозревали в совращении подопечных».

Поведение самих мальчиков подчинялось строгому этикету. Мальчик принимал ухаживания, которые льстили его самолюбию, подтверждали его привлекательность и повышали его социальный статус. Самые красивые мальчики пользовались в Афинах почти таким же почетом, как и герои спорта. Но они должны были проявлять сдержанность и строгость, чтобы не оказаться «дешевкой». Мальчик, слишком легко или из корысти согласившийся, чтобы его ласкали, терял репутацию, и это могло помешать его будущей политической карьере.

Греки благосклонно относились к отношениям между мужчиной и мальчиками, основанным на взаимной симпатии, пылких чувствах, но всегда осуждали мальчиков и юношей, отдававших свою любовь за деньги и подарки. В реальной жизни наряду с нежной любовью процветала мужская проституция. Мальчиков не только можно было купить за деньги, но и заключить с ними договор о найме на более или менее продолжительный срок. В Греции существовали публичные дома или гостиницы, где содержались мальчики и юноши, которых можно было купить за деньги. Очень часто обитателями таких домов становились молодые люди, попавшие в плен и после этого проданные. Свободнорожденные афиняне не могли заниматься проституцией или содержать публичные дома, но на военнопленных, метеков и иностранцев запреты не распространялись.

Афинянин, уличенный в сексуальной связи с другим мужчиной за деньги или другие материальные блага, лишался своих гражданских прав, не мог занимать выборную должность, выполнять жреческие функции, ни даже выступать в народном собрании или перед советом старейшин. Любые обвинения и намеки такого рода были крайне оскорбительны, особенно если дело усугублялось «пассивной» сексуальной позицией (Там же, с. 131-132).

Разнообразны взгляды на причины возникновения и социальные функции гомоэротической любви в Древней Греции. Одни историки выводят ее из общих свойств мужских союзов, нуждавшихся в поддержании мужской групповой солидарности и соответствующим воспитанием мальчиков. Другие апеллируют к особенностям полового и сексуального символизма (одухотворение путем осеменения). Третьи видят в педерастии средство снижения рождаемости и борьбы с перенаселением; еще Аристотель писал, что критский законодатель в целях отделения женщин от мужчин, чтобы не рожали много детей, ввел сожительство мужчин с мужчинами. Четвертые считают педерастию особым институтом социализации юношества и средством эмоциональной разрядки конкуренции мужчин-сверстников (Там же, с. 120).

Греческое общество не придавало женской жизни самостоятельного значения. Принцип мужского верховенства последовательно проводился во всех сферах общественной и личной жизни. Очень сильны мотивы неприязни к женщинам и страха перед ними. Что происходило на женской половине дома - геникее, если не нарушалась святость семейного очага, никого не интересовала. Женщина практически всегда выступала только как объект мужского вожделения. Многие переживания женщины, в том числе сексуальные, может понять только женщина. В этом кроется одна из причин женской эротической любви.

По общепринятому представлению античности женский гомоэротизм был распространен на острове Лесбос. Любовь между женщинами воспевала Сафо, чье имя стало нарицательным. Сафо родилась в аристократической семье, почти всю жизнь прожила в городе Митилене, имела троих братьев, была замужем и имела дочь (однако, это может спорным). В Митилене Сафо собрала вокруг себя кружок знатных девушек - Анагору, Эвнику, Гонгилу, Телесиппу, Мегару, Клеиду, Андромиду, Горго, Эранне, Мнасидику, Носсиду, которых до их замужества обучала умения вести себя, стихосложению и танцам. С подругами ее связывали прежде всего поэтические и музыкальные интересы. Она любила своих девушек горячо и страстно, поэзия Сафо целиком посвящена женской любви, описанию юной девичьей красоты, нежного тела, радости встреч и горести разлук.

У меня ли девочка

Есть родная, золотая,

Что весенний златоцвет -

Милая Клеида!

Не отдам ее за все

Золота на свете.

(Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995, с. 217).

Блеск женской красоты пронизывает всю поэзию Сафо. Лицо женщины должно быть, по ее мнению, озарено мерцающим светом. Ее глаза исполнены прелести, походка будит желание. Стихи Сафо отличаются силой и искренностью чувства, берущим начало в глубоких личных переживаниях. Поэтичная выразительность и красота тонкого восприятия природы и благозвучного простого языка позволяют Сафо передать такие нюансы человеческих чувств, как счастье, страсть, муки несчастной любви.

Склонность Сафо не считалась грехом, однако, ей не удавалось избежать осуждений, насмешек, но не из-за своей сексуальной ориентации, а из-за той искренности, с которой она открывала потаенные глубины своей души, из-за ее выхода - расценивавшегося как эмансипация - за пределы домашнего мира, в котором обязана пребывать греческая женщина той эпохи.

Страстная жрица лесбийской любви, Сафо все же остается одним из великих умов и великих поэтов древности. Одаренная пылким вдохновением, ясным умом и тонким вкусом, Сафо непонятным образом соединяла все эти черты гения с крайней развращенностью. Чтобы понять это, не нужно забывать легкомысленность нравов в древности, силу гетеризма, который один только, давал возможность женщинам приобщиться к высшей культуре; специфические свойства Востока увеличивали способности и возбуждали чувственность. Сафо жила умом и чувствами, соединяя в себе элементы идеала и действительности: соединение эфира и материи вопреки земным законам (Дюпуи Е. Проституция в древности., 1991, с. 109)!

Гомосексуальная любовь греков есть свидетельство не упадка, а скорее прогресса их культуры, ибо она создала для них интеллектуальные ценности, которые пребывают в веках и не перестают будить в нас изумление и восхищение.

ГЛАВА 3.

ЭРОТИКА.

Древняя Греция представляет неисчерпаемую область для эротики.

Теории любви берут начало в древнегреческой философии. По мысли Платона, влюбленные составляют две половинки одной мозаики, - они ищут друг друга, чтобы воссоединиться. Они - сила, разложенная на две слабости. В каком-то смысле каждый влюбленный желает утратить себя, быть поглощенным другим, слиться с другим. Только пожертвовав своей автономией, они обретают истинное лицо. В мире, которым управляли мифы, Платон стремился к рационализму и порой прибегал к ним как к красноречивой аллегории. Его рассуждения о любви в книге «Пир» представляют самую древнюю из известных, нам попыток систематизировать непонятную и неуловимую любовь. В «Пире» он советует обуздывать сексуальные порывы, а также стремление любить и быть любимым. По его мнению, люди должны концентрировать всю свою энергию для более высоких целей. Он отдает себе отчет, что для этого необходимо вступать в жестокую борьбу с властным инстинктом, начать войну с самим собой. Когда спустя три тысячи лет Фрейд заговорил о той же борьбе, используя такие термины, как «сублимация» и «сопротивление», это было возвращением к Платону, воспринимавшему любовь как загадку, чреватую неприятностями. Возможно, такое представление о любви было следствием неясной для самого Платона собственной сексуальной идентификации; юношей он воспевал гомосексуализм, а в старости осуждал его как преступление против природы.

Пир в «Пире» посвящен Эроту. Сократ - учитель и собеседник Платона, «его друзья обмениваются мнениями о любви. Роль Сократа состоит в том, чтобы обнаруживать изъяны в рассуждениях сотрапезников. Пирующие не имели целью расточать похвалы любви, - они желали понять ее, нырнуть в опасные воды и измерить их глубины. Первая истина гласила, что любовь есть универсальная человеческая потребность. Любовь не мифический бог, не каприз, не болезнь, но нечто присущее жизни каждого человека. Когда подошла очередь говорить Аристофану, он рассказал притчу - ту, что была известна множество тысячелетий назад. По его словам, изначально существовали люди трех полов: наряду с женщинами и мужчинами - гермафродиты (андрогины), сочетавшие в себе черты первых двух. Эти древние существа имели две головы, две пары рук, «срамных частей» две и т.д. Всемогущий Зевс разделил каждое существо на две части и создал лесбиянок, гомосексуалистов и гетеросексуалов. Но эти новые произведения тосковали по утраченной половине, искали её, отслеживали её пути и, найдя, прижимали к себе, мечтая снова слиться в одно целое. Так Аристофан подводит слушателей к удивительному определению любви: «Итак, каждый из нас - это половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половинку... Когда кому-либо, будь то любитель юношей или всякий другой, случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое поразительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно, хотят друг от друга. Ведь нельзя утверждать, что только ради похоти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то другого, - чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих желаниях, туманно намекает на них. И если бы перед ними, когда они лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями и спросил их: «Чего же, люди, вы хотите один от другого?» а потом, видя, что им трудно ответить, спросил их снова: «Может быть, вы хотите как можно дольше быть вместе и не разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью? Если ваше желание именно таково, я готов сплавить вас и срастить воедино...» - каждый не только бы не отказался бы от подобного предложения и не выразил никакого другого желания, но счел бы, что услышал именно то, о чем давно мечтал, одержимый стремлением слиться и сплавиться с возлюбленным в единое целое существо. Причина этому, - что такова была изначальная наша природа, и мы составляли нечто целостное. Таким образом, любовью называется жажда целостности и стремление к ней" (Аккерман Д. Любовь в истории., 1995, С. 86-87).

Эрот, это своенравное божество, обитает не в боготворимом возлюбленном, а в любящем. Об этом догадался ещё Платон. Он, кстати, впервые говорил о том, что позже было названо «платонической любовью». Любовь служит зачатию новой жизни, чтобы человек продолжил свое существование в последующих поколениях. Это есть путь к бессмертию - путь наиболее очевидный, но вовсе не единственный. Платон говорил: люди бывают беременны не только телесно, но и духовно. Но для этого нужна уже любовь не к одному только прекрасному и желанному существу, а ко всему, что прекрасно и достойно желания, к красоте и благу. Творчество души, рождающееся из этой любви, открывает человеку ещё один, духовный путь к бессмертию. Эта наивная мудрость древних греков впоследствии была воспринята и по-своему развита христианством.

Красота человека вызывает эстетическое чувство. Ощущение или чувствование красоты человека, стремление к ней есть один из существеннейших и необходимых элементов любви.

Чувственность играла существенную роль в повседневной, частной, общественной и государственной жизни древних греков. Эта чувственность была облагорожена возвышенной красотой. Красота считалась священной, достойной поклонения, так как в ней видели чувственную форму проявления идеи божественного.

Красота в эллинизме отождествлялась с совершенством. А совершенным стремился быть в то время каждый. Каждый хотел быть победителем на состязании в области красоты - и мужчины, и женщины.

Греки с восхищением относились к телесной красоте мальчиков. Из всех телесных прелестей мальчика более всего греки пленялись красотой глаз, также одним из главных очарований отроческого тела были волосы. Юношеская красота воспевается в «Илиаде», где поэт говорит о Нирее, красотой превосходившей всех других греческих юношей. В своей поэзии Солон сравнивает красоту мальчиков с весенними цветами. У Феогнида можно процитировать следующие строки: «О прекраснейший и прелестнейший юноша! Стань передо мной и выслушай от меня несколько слов»; «О юноша, которого богиня Киприда одарила пленительным изяществом и телесной красотой, что у всех на устах, прислушайся к этим словам и прими в сердце мою благодарность, зная, сколько трудно мужам приносить любовь». Ликимний - лирический поэт с острова Хиос - повествовал в одном из своих стихотворений о любви бога сна Гипноса и Эндимиону: «Ему так нравилось любоваться глазами Эндимиона, что он не позволял им закрываться, когда погружали юношу в сон, но, усыпляя его, оставлял их открытыми, чтобы наслаждаться их созерцанием».

В «Скифе» Лукиана мы читаем о юноше, который «стоит на него посмотреть, пленит ваше сердце своей мужской красотой и благородной осанкой; когда же он заговорит, то увлечет вас, околдовав ваш слух. Всякий раз, когда он говорит на публике, мы испытываем то же, что чувствовали афиняне, глядя на Алкивиада. Весь город прислушивается к нему с таким жаром и вниманием, что кажется, будто он желает поглотить ушами и ртом все, что юноша говорит. Единственное отличие состоит в том, что афиняне вскоре раскаялись в своей восторженной любви к Алкивиаду, тогда как здесь, напротив, все государство не только любит атлета, но находит, что он достоин уважения, невзирая на возраст» (Лихт Г. Сексуальная жизнь в древней Греции., 1995, С. 281-286.).

В Греции существовал кодекс красоты для каждой части в отдельности. О груди юной Лаис Аристанет говорит словами: «У неё была грудь, которая, подымалась, порывала повязку и служила художникам моделью для груди Елены».

Красота обожествляла всех и всё, даже самых последних гетер. Красивая гетера пользовалась всеобщим уважением; перед ней преклонялись не только богатые любовники, ей покланялась вся Греция, как самой богине. Один современный автор такими словами описывает чествование знаменитой Фрины: «Самое замечательное в Фрине было, то, что она целомудренно избегала чужих взглядов, даже взглядов своих любовников, которые обладали ею в темноте. Но на элевсинских мистериях она, точно богиня, появилась у дверей храма, сбросила одежду перед окаменевшей от восторга толпой и только потом накинула на себя пурпурное покрывало. На празднестве Венеры и Нептуна она сбросила одежду у входа в храм, и единственным покрывалом наготы её тела, которое сияло на солнце, остались её черные волосы. Через всю толпу, которая почтительно уступала ей дорогу, она прошла к морю. Затем она вошла в воду, чтобы воздать поклонение Нептуну, и вышла, как Венера, из морской пены. На мгновение она остановилась на песке, чтобы отряхнуть соленые капли, струившиеся по её божественным формам, и отжать мокрые волосы. И при виде ее народ сказал, что это во второй раз родилась Венера. После этого триумфа Фрина скрылась от зрителей и облачилась в обычную темную одежду. Но торжество её ещё больше увеличилось от этого, её появление стало ещё более чудесным, - имя гетеры было у всех на устах. И с каждым годом увеличивалось число любопытных, приходивших на празднества Венеры и Нептуна и на элевсинские мистерии, только чтобы посмотреть на Фрину» (Фукс Э. Иллюстрированная история эротического искусства., 1995, С. 226-227.).

Греческая культура была патриархальной, ориентированной на мужчину. Женщина, как бы по-разному ни трактовалась, всегда была подчинена мужчине. Отношение к ней было однозначным, в литературе она чаще всего очернялась. Эта культура в отношении секса проявляла позитивную ориентацию и выделяла много форм сексуального поведения. Например, мастурбация трактовалась как форма, замещающая сексуальный контакт. Известны были различные предметы, служащие самовозбуждению. Большое внимание уделялось красоте тела и духа, главной целью воспитания была гармония, полнота личности, калокагатия, т.е. умение быть красивым и добрым. Наготой восхищались уже с момента развития спортивных игр. Фаллос трактовался не как постыдная часть тела, а как символ плодородия и отражения враждебных сил, поэтому его изображали на домах, в публичных местах, на предметах повседневного обихода. Выделялись различные формы сексуального поведения.

Греческая мифология представляет богатый спектр форм сексуальной жизни. На установки относительно пола, на понимание смысла секса повлияли философские системы Платона и Аристотеля, а позже стоицизм и гедонизм. В платонизме речь идет о духовном развитии Эроса - от восхищения телесной красотой человека через любовь к людям, возвышение духовной красоты над телесной вплоть до созерцания божественной красоты. Женщина и мужчина являются двумя частями первичной целостности (миф об андрогинии), отсюда их взаимный интерес и потребность соединиться. Это соединение позволит им проникнуть в сферу духа. Аристотель, ссылаясь на природу, стремился доказать, что самец доминирует, что он более важен, чем самка. Мужчина и женщина относятся друг другу, как Солнце и Земля, энергия и материя, столяр и дерево. Семя мужчины формирует и создает жизнь, а женщина испускает субстанцию, которая в своей части является семенем. Она стоит ниже мужчины, ибо является более холодной. Взгляды Платона и Аристотеля влияли на европейскую мысль в течение многих веков вплоть до современности. Концепцию Платона относительно сакрум и профанум («сакрум» - духовная гармония, интеллектуальная привлекательность, а «профанум» - физическая любовь) мы можем обнаружить во многих новейших философских трудах, посвященных вопросам пола.

В греческом искусстве в архаический и классический период не выделялся пол. Привлекательность и красота тела, согласно представлениям греков, зависят от оптимальных пропорций, от движения. Идеалом мужской красоты являлся спортсмен, позже им стал мальчик, юноша. В искусстве преобладало изображение мужского тела, оно рассматривалось как синоним красоты пола. Параллельно развивалось сексуальное искусство, в котором натуралистически представлялись разнообразные формы сексуальных отношений.

В древнегреческой литературе весьма распространены сексуальные мотивы. Мы находим их в поэмах Гомера, в лирике Сафо, в аттической комедии, в многочисленных эротических романах и т.д. Известный вклад внесла придворная литература эллинистического периода, когда влияние Македонии усилило положение женщины и многие писатели, поэты посвящали свое творчество проблемам любви, секса, красоте человеческого тела. Греческая литература изображала секс в разных жанрах: романтическом, идиллическом, лирическом, дружеском, порнографическом и т.д.

В литературе было принято восторженное отношение к полу и сексу, которые приписывались богам. Любовь богов связывалась также с плодородием, красотой, наслаждением. В мифологии отражались также и сексуальные страхи, подсознательные желания (Эдип, Электра, Нарцисс, Кронос). Поцелуй рассматривался как сексуальный жест. Законы Драконта запрещали насилие, супружеские измены, совращение детей. Законодательство Солона преследовало за проституцию, внебрачные половые связи. Кровосмешение не наказывалось законом, но трактовалось как проступок перед религией. В конце V в. до н. э. война между Афинами и Спартой повлияла на положение женщины, которая долгое время оставалась в доме одна, ожидая возвращения мужа. Уже тогда распространялась идея Гиппократа, что отсутствие семени в матке ведет к истерии, усталости мысли. После окончания войны в Афинах возросло число разводов, уклонений от брака. Платон наделял равными правами оба пола, допуская свободную любовь (Лев-Старович 3. Секс в культурах мира., 1991, С. 68-72.).

Подводя некоторые итоги, можно прийти к выводу о том, что любовь понималась древними греками как ярчайшее проявление среди прочих человеческих чувств. С древних времен она возведена на высокий постамент и в этом отношении проявилось одно из многих наследий великой цивилизации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, анализ источников и специальной научной литературы позволяет подвести итоги рассматриваемой темы.

Античная дружба - считалась одной из основных добродетелей, выражающейся во взаимной привязанности и духовной общности двух людей. При этом высшей нравственной оценки удостаивалась дружба, основанная на взаимной любви, почтении, открытости и абсолютном доверии. На основании анализа совокупности источников и литературы можно сделать вывод, что греки дифференцировали понятие «дружбы»:

· родственная дружба, где важную роль играют не чувства, а проявление взаимной поддержки;

· политическая дружба - здесь друзьями называют приверженцев, единомышленников, людей, объединенных общими интересами, дружба понимается как политический союз, а не интимная личная привязанность;

· героическая дружба;

· взаимная любовь, подразумевающая искренность, добровольность, психологическую совместимость;

· эротическое влечение.

Древнегреческие мыслители не были едины в понимании дружбы. Софисты считали, что основой дружбы является - целесообразность, обоснованность, стремление извлекать непосредственную материальную выгоду, пользу, общность интересов. Сократ высказывал противоположное мнение утилитаристской идее софистов. Дружба - это «тотально-личностное отношение, окрашенное всем спектром человеческих эмоций» (Кон И.С. Дружба., 1989. С.). Эпикурейцы утверждали, что всякая дружба желанна ради себя самой, а начало она берет из пользы. Подлинная дружба, по Эпикуру, порождается только мудростью. Она ставится выше мудрости, ибо мудрость - благо смертное, а дружба бессмертное. Учение Эпикура о дружбе, как источника радости, было важнейшей установкой для его последователей. Союз друзей трактовался как замена распадавшемуся полису. Именно в дружбе эпикурейство достигает высшей точки - в любви к ближнему (Боннар А. Греческая цивилизация. Т.2., 1994. С.436-438.). Последователи философской школы Стои трактуют дружбу, прежде всего как долг и добродетель, которой должны быть подчинены живые человеческие чувства. Это делает дружбу исключительной, доступной только мудрецу. В понимании Аристотеля дружба - самостоятельные межличностные отношения, а не расчетливость, эротическое влечение, добродетель (Кон И.С. Дружба., 1989. С.) Платон ставит дружбу выше остальных привязанностей, связывая это, прежде всего с эмоциональной и духовной природой дружбы (Там же).

Дружба в Древней Греции считалась преимущественно мужской добродетелью. Этому способствовала традиция закрытых "мужских союзов", нуждавшихся в поддержании мужской групповой солидарности и соответствующем воспитании мальчиков.

В античной культуре преобладает мужское начало. Носителем всей духовной жизни был мужчина. В представлении древних греков любовь мужчины к мальчикам (юношам) была более возвышенной, чем к женщине и значительно превосходила последнюю в степени духовности. В истинной любви к мальчикам греки искали «целомудренные привязанности», радость общения. Беседы с молодыми юношами имели философский смысл, тогда как с девушкой мужчина мог лишь шутить. Греческая любовь к мальчикам опирается на эстетическую и религиозную основу. Ее целью является сохранить государство, укрепить основы гражданских и личных добродетелей. Чувственные отношения к мальчикам не противостояли браку, а дополняли его как важный воспитательный фактор.

В наше время, когда проблема так называемых сексуальных меньшинств может считаться более или менее успешно решенной среди наиболее цивилизованной части человечества, особая склонность греков - мужчин (впрочем, отчасти и женщин также) к однополой любви не вызывает этого удивления и негодования, которое она вызывала у очень строгих моралистов в XIX в. и еще в первой половине XX в., когда ее вообще старались не замечать (в особенности в школьных и университетских курсах по греческой культуре), либо если и замечали, то прибегали ко всяким лукавым уловкам, чтобы хоть как-то смягчить неприятный эффект, производимый недвусмысленными сообщениями на этот счет античных авторов.

Оценивая со стороны объективных научных позиций греческая педерастия может быть понята как результат той последовательной сегрегации полов, которая была одной из главных отличительных особенностей общественной жизни древних греков и в V-IV в.в. до н.э., и, видимо, еще задолго до этого. Как правило, мужчина - грек вступал в брак сравнительно поздно, достигнув приблизительно тридцатилетнего возраста и даже более того. При этом между ним и его женой обычно существовала большая возрастная дистанция, поскольку и в Афинах, и в других государствах девушек старались выдать замуж, напротив, как можно раньше, едва у них появлялись первые признаки созревания организма. При таких порядках между мужем и женой, естественно, не могло быть особой духовной близости, вследствие чего взрослый мужчина старался большую часть своего свободного времени проводить вне дома - в кругу, с которыми его связывали общность интересов и приятные воспоминания о годах привольной холостяцкой жизни. В условиях тесного каждодневного общения молодых мужчин между собой и почти полной отчужденности от представительниц противоположного пола чисто дружеские отношения, возникавшие во время совместных занятиях атлетикой, верховой езды, попоек или на охоте, незаметно переступали то, что принято называть «гранью дозволенного», и превращались в настоящую сексуальную привязанность.

Весьма характерно, что отношения такого рода в греческом обществе, особенно среди аристократической его части, ценились намного выше, чем обычные половые связи между мужчинами и женщинами. Если признать, что греки вообще были способны на какие-то романтические чувства, то их объектом гораздо чаще становились мальчики и юноши, нежели девушки и молодые женщины. Как заметил английский историк О. Мьюррей, представления о любви как постоянно действующей, разрушительной, непреодолимой силе, как основе, всех человеческих поступков, идеализация возлюбленного и мысли о его недосягаемости и чистоте; убежденность в том, что домогательство и победа важнее простого удовлетворения полового влечения; наконец, муки ревности - все эти чувства греки адресовали, в первую очередь.,. представителям того же самого пола». Женщина не казалась им столь вожделенной и не вызывала в их душах столь сильных страстей уже по той простой причине, что в ней, как правило, видели существо низшего порядка и по самой ее природе, и по занимаемому ею общественному положению, тогда как красивый мальчик или юноша воспринимался как индивид, вполне равноценный к своему воздыхателю, и потому требовал уважительного к себе отношения.

В наше время педерастия также нередко становится нормой в таких замкнутых мужских сообществах, как казармы, тюрьмы, закрытые учебные заведения и т.п. Однако, в ситуациях этого рода гомосексуальные союзы обычно имеют своей целью лишь скоропалительное удовлетворение грубого плотского вожделения и ничего больше. У греков, особенно опять-таки среди людей высшего круга, такие связи могли тянуться очень долго, иногда в течение всей жизни одного из партнеров, и были обставлены всевозможными формальностями и правилами этикета. Физической близости, если она наступала, обычно предшествовал длительный период ухаживания, когда влюбленный мог видеть своего обожателя лишь урывками (мальчиков из «хороших домов» греки оберегали не менее строго, чем незамужних девиц) и выражал свои чувства лишь в коротких фразах, вздохах и небольших подарках, стараясь по мере сил держать себя в рамках пристойности. Соединение возлюбленных по своей социальной значимости нередко не уступало церемонии бракосочетания и воспринималось окружающими как посвящение юноши в избранный аристократический круг атлетов и симпосиастов. Короче говоря, в своей основе это был своеобразный ритуал и в то же время освященная традицией любовная игра, отдаленно напоминающая галантные игры средневековых рыцарей с их дамами сердца (Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии., 1998. С.217-219.).

Характерное для греческого общества стремление превзойти друг друга порождало дефицит эмоционального тепла, потребность в психологической интимности, душевных переживаниях. В общении с кем могли удовлетворить эту потребность древние греки?

Приниженное социальное положение женщины делало духовную близость с ней невозможным. Жена занималась домашним хозяйством, рожала и воспитывала детей и никогда не вмешивалась в дела мужа. Обычно, кроме супруга и близких родственников, никто не смел, переступить порог женской половины дома. Она никогда не участвовала ни в каких мужских занятиях. Семейная, частная жизнь греков была отделена от их общественной жизни. Идеалом жизни афинского гражданина были достаток, сыновья, служение отечеству. В этой системе ценностей женщине по существу нет места. Проблема взаимоотношений между мужчиной и женщиной заключалась не столько в психологических различиях между ними, сколько в подчиненном социальном статусе женщины. Зависимое положение женщины и обусловленная этим ее интеллектуальная неразвитость исключали для нее возможность дружбы, любовных и эротических отношений.

Греческому общественному мнению были неизвестны доводы, воспользовавшись которыми можно было бы осуждать мужчину, уставшего от вечного однообразия супружеской жизни и ищущего отдохновения в объятиях умной и очаровательной куртизанки или умеющим скрасить повседневную рутину беседой с хорошеньким юношей. Супружеская неверность, как называют это явление в наши дни, была понятием совершенно неизвестным древним грекам, ибо в эту эпоху муж не думал о браке как о чем-то, влекущем за собой отказ от эстетических наслаждений, и еще менее ожидала от него такого самопожертвования жена (Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции., 1995. С. 44.).

Воплощением интеллектуальных и чувственных удовольствий, которые так почитались древними греками, были гетеры. Эти женщины вели свободный, независимый образ жизни, были образованы, хорошо знали музыку, сами владели музыкальными инструментами, разбирались в литературе, могли даже поспорить на философские темы. Как правило, они имели собственные дома и нередко приличное состояние. Общение с греческими гетерами не сводилось к однократному наслаждению (хотя, конечно, это тоже было не редкостью), часто возникала привязанность, длившаяся более или менее продолжительное время, в которой большую роль играли верность, измена, ссоры, ревность. В те времена самостоятельность образование, возможность развивать свои способности были доступны лишь такой женщине, у которой хватало мужества жить свободно, отказавшись от священного ритуала брака. Она противостояла давлению общества и обеспечивала себе средства к существованию, лишь торгуя своим телом. Женщина, стремившаяся к законному браку, желавшая жить обеспеченно, т.е. без материальных забот, вынуждена была оставаться бесправной и необразованной. Для нее у греческих писателей и философов находились только слова насмешки и презрения, тогда как для гетер, напротив, - слова величайшего восхищения (Вардиман Е. Женщина в Древнем мире., 1990, С.264.).

Возможно, древние греки поступали мудро, разделяя права жен и гетер. Если быть откровенной до конца, надо признаться, что не так легко современным женщинам быть верными женами, хозяйственными, заботливыми, прекрасными матерями и в то же время сохранять в себе шарм и раскованность, постоянный заряд веселья.

Жизнь большинства афинских женщин классического периода была замкнута в узком кругу своих близких и однообразность их существования лишь изредка компенсировалась мелким обманом мужей при ведении хозяйства и любовными связями на стороне, отдельные женщины решались нарушать неписаные обычая семейного поведения: принимали мужчин - друзей мужа, учились, ходили с мужьями в гости, где были другие мужчины. Хотя общественное мнение осуждало подобные поступки, именно эти женщины пробуждали особую любовь мужей (великая Аспасия). В эллинистический период таких женщин становится больше.

Секс не мог не играть существенной роли в жизни женщин, тем более женщин-затворниц классического времени, но мы имеем мало сведений об их восприятии секса. Мужья отделяли секс от семейных отношений. Однако можно говорить, что у мужчин с течением времени меняются представления о любви к женщине; эта любовь становится одной из основных ценностей, в ней - во всяком случае в принятом ее идеале - усиливаются элементы почтительного восхищения; в литературе прославляется образ верной и горячо любящей женщины. Насколько часто подобное чувство встречалось в жизни, сказать трудно, но описание его стало стереотипом в поздней античности (Свенцицкая И.С. Греческая женщина античной эпохи // Частная жизнь. Человек в кругу семьи., 1996. С. 100.).

В эпоху эллинизма в литературной традиции больше внимание уделяется частной жизни человека, миру его интимных чувств. В человеке идеализируются теперь совсем иные качества: семейные добродетели, глубина любовного чувства, верность любви, моральная чистота и стойкость человека на пути к индивидуальному счастью.

Любовная тема приобретает особое место в поэзии эпохи эллинизма. Любовь в разных ее проявления становится основой сюжета, основным двигателем событий в самых различных жанрах.

По сравнению с классической эпохой в эллинистический период меняется отношения к любви. Писатели либо не касались этого чувства, либо смотрели на любовь как на болезнь, неизлечимую, изнуряющую человека, нередко грозящую ему позором, толкающую на аморальные поступки. В эллинистическую эпоху окончательно определилось понимание любви, и благотворного влияния на человека. Почти во всех произведениях проявился взгляд на любовь как на непостижимое чувственное влечение, целиком захватывающее человека. При описании любовной страсти внимание, как правило, фиксируется на физиологической стороне, на внешних признаках, на симптомах проявления этой «болезни».

Эротика также играет большую роль в жизни древних греков. Характерно, что чем больше иноземных элементов проникает в греческую жизнь, тем дальше на задний план отходит любовь к юношам; женское начало занимает в литературе все более значительное место по мере того, как возрастает - особенно в крупных городах - общение молодежи с гетерами (Савельева Л.И. Романтические тенденции в античной литературе., 1973. С. 147.).

Эротика - это корень и первопричина греческой культуры во всех ее проявлениях. Эротика является преобладающим компонентом не только любовной жизни в собственном смысле слова, но и религиозных воззрений, искусства и литературы, общественной и гражданской жизни, развлечений и удовольствий, праздников и театральных представлений, коротко говоря, всего. Поэтому эротика - это ключ к пониманию греческой культуры вообще, а знание греческой эротики - необходимое условие для более глубокого познания Древней Греции.

Греки относились к эротике как к чему-то само собой разумеющемуся с такой естественностью, которую нам сегодня даже трудно вообразить. Слово «грех» чуждо языку эллинов, и равным образом их «нравственность» касалась лишь несправедливости и преступления. Для грека нравственность» не имела никакого отношения к проблемам сексуальной жизни, за исключением тех случаев, когда речь шла о несовершеннолетних или применении насилия. В остальном каждый имел право распоряжаться своим телом по собственному усмотрению. Чем занимаются друг с другом люди, достигшие зрелости, в те времена не интересовало ни судью, ни общественное мнение; никого поэтому не возмущало то, что сексуальные вопросы обсуждаются совершенно открыто, без тени притворства и смущения.

Древние греки мыслили себя живой частью Вселенной, любили свое тело, душу, внутренний мир, считая себя высшим существом в природе. И чтобы составить правильное суждение о жизни и культуре эллинов необходимо заглянуть в их душу, проникнуть в их нравственный и духовный мир, вместо того чтобы превращать в мерило греческой этики современно чуждые ей представления нашего современника. Если человек способен духовно освободиться от современных предрассудков и вжиться в древнегреческое мышление, то ему откроется этика эллинов, высший закон которой гласит -

«прекрасен телом и душой»

ИСТОЧНИКИ

Геродот. История. В девяти книгах./ РАН. Пер. и примеч.
Г.А. Стратановского; Отв. ред. С.Л. Утченко. - М.: Науч.-изд. центр «Ладо-мир», 1993.

Гомер. Илиада/ Пер. с древнегреч. Н. Гнедича; Ил. Д. Бисти. М.: ТОО «Дюна», 1993. - 429с.

Гомер. Одиссея/ Пер. с древнегреч. Н. Жуковского. - М.: Дюна, 1993. - 317с.

Еврипид Трагедии/ Пер. с древнегреческого И.Анненского и
I С.Шервинского. - М.: Искусство, 1980.

Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. - М.: Наука, 1987.

Ксенофонт. Киропедия./ Изд. подгот. В.Г. Борухович, Э.Д. Фролов. -Репринт. изд. - М.: «Ладо-мир», Наука, 1993. - 332 с.

Лукиан. Избранное проза: Перевод с древнегреч. Сост., вступит. ст. коммент. И. Нахова; Ил. В. Носкова - Нелюбова. - М.: Правда, 1991. - 720 с.

Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима./ Состав. А.А. Нейхардт. М., 1990.

Мифы Древней Греции. / Сост. И.С.Яворская. Л.: Лениздат. 1990.

Плутарх. Застольные беседы - Л.: Наука, 1990.

ЛИТЕРАТУРА

1. Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. К вопросу о месте классики в истории жанра. / С.С. Аверинцев. М.: Наука, 1973.

2. Аккерман Д. Любовь в истории / Пер. с англ. Е.Бабаевой, Ларю ДЖ. Секс в Библии/ Пер.с англ. А.Блейз. - М.: Крон-Пресс, 1995.- 464с.

3. Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. / Ю.В. Андреев. СПб., 1998.

4. Анпеткова-Шарова Г.Г., Чекалова Е.И. Античная литература: Учеб. пособие. / Г.Г. Анпеткова-Шарова, Е.И. Чекалова. Л.: Изд-во Ленинград. Ун-та, 1980.

5. Античная литература: Учеб. для студентов пед. институтов по спец. 2101 «Рус.яз. и лит.»/ А.Ф.Лосев, Г.А. Сонкина, А.А. Тахо-Годи и др., Под ред. А.А. Тахо-Годи. -4-е изд., дораб. - М.: Просвещение, 1986.

6. Багоцкий С.В. «Ромео и Джульетта» - пьеса вовсе не о любви // Химия и жизнь. / С.В. Багоцкий. 1997. - № 12.

7. Богомолов Н.А. Эротика и русский модернизм // Новое литературное обозрение. / Н.А. Богомолов. 1997. - №28.

8. Боннар Андре. Греческая цивилизация. / А. Боннар. Ростов-на Дону: Феникс, 1994. в 2-х т. - 448с.

9. Борухович В. Очерки по истории древнегреч. лит-ры классич. периода. / Эпос, лирика, драма/ Горьк. гос. ун-т им. Лобачевского. / В. Борузович. Горький., 1957. - 222с.

10. Буркхардт Г. Непонятая чувственность: Набросок антропологии чувственности / Г. Буркхардт. М., 1995.

11. Вардиман Е. Женщина в Древнем мире. Пер. с нем. М.С. Харитонова. / Е. Вардиман.

12. Виннинчук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима / Пер. с польск. В.К. Ронина. / Л. Винничук. М: Высш.шк., 1988. - 496 с.

13. Вульфов Б.З., Иванов В.Д., Время взрослых поступков: Диалоги о школьной юности и ее проблемах. / Б.З. Вульфов, В.Д. Иванов. М.: Новая шк., 1993. - 158 с.

14. Гачев Г.Д. Национальный Эрос в культуре // Общественные науки и современность. / Г.Д. Гачев. 1996. №6.

15. Доватур А.И. Феогнид и его время / А.И. Доватур / Л., 1989. - 207с.

16. Дюпуи Е. Проституция в Древности. / Е. Дюпуи. Кишинев: Logos. 1991. - 216с.

17. Жанбуршина Р.Б. Самообоснование любви: (онтологические и аксилогические основы нравственности) / Р.Б. Жанбуршина. |Уфа., 1995.

18. Замаровский В. Боги и герои античных сказаний. Словарь: Пер. с чеш. / В. Замаровский. М: Республика., 1994. - 399с.

19. Ковалев СВ. Психология современной семьи: Информ. - метод, (материалы к курсу «Этика и психология семейной жизни»): кн. для учителя. / С.В. Ковалев. М.: Просвещение, 1988. - 206с.

20. Кон И.С. Дружба: Этико-психолог. очерк. / И.С. Кон. М.: Политиздат., 1989. - 348с.

21. Кон И.С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. / И.С. Кон. М.: Олимп, 1992. - 496с.

22. Кон И.С. Понятие дружбы в Древней Греции. // Вестник Древней Истории. / И.С. Кон. 1974. - №3.

23. Кравчук А. Перикл и Аспазия: Пер. с польского. / А. Кравчук М.: Наука., 1991.

24. Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс- Энциклопедия. 1994.

25. Кришнамурти Д. Жизнь и примечания к ней: (Из записных книжек). / Д. Кришнамурти. СПб.: СМАРТ., 1993. - 120с.

26. Кришнамурти Д. Подумайте об этом / Д. Кришнамурти. 1993. -208с.

27. Куттер П. Любовь, ненависть, зависть, ревность. Психоанализ страстей. / П. Куттер. СПб.: Б.С.К., 2001. - 115 с.

28. Лев-Старович 3. Секс в культурах мира. Пер. с пол. / З. Лев-Старович. М.: Мысль, 1991. - 255с.

29. Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции. / Г. Лихт. М.: Крон-Пресс., 1995.

30. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Аристотель: жизнь и смысл. / А.Ф. Лосев, А.А. Тахо-Годи. М.: Дет.лит., 1982.

31. Лосев А. Философия. Мифология. Культура. / А. Лосев. М., 1991.

32. Лубченков Ю., Романов В. Любовь и власть. Исторические миниатюры. / Ю. Лубченков, В. Романов. Вильнюс: Полина, 1991.

33. Материалисты Древней Греции. М.: Наука, 1965.

34. Мир духовного: религиозно-культурные параллели: (Учебное пособие для учителей гуманит. дисциплин) / Респ. ин-т усовершенств. учителей; Редкол.: Т.С. Томшич, Б.П.Басов, Ю.А. Щипахин. - Ижевск, 1995. - 83с.

35. Мифы в искусстве: старом и новом: Историко-художественная мифология (По Рене Менару). - М.: Современник, 1993. - 271с.

36. Николаев Г. Мужчина и женщина: Биология любви или две стратегии в отношениях полов, приведшие к человеку от животного мира // Наука и жизнь. 1996. - №4, № 5.

37. Петраков А.А., Разин А.А. Человек, жизнь: философско-психолого-экономическая теория: Учеб.пособие по спецдисциплине / УдГУ; Ин-т человека. - Ижевск: Изд-во УдГУ. 1995г. - 241с.

38. Радциг С.И. История древнегреческой литературы. / С.И. Радциг. М.: Высш. школа, 1969.

39. Рубеж: Альманах соц. исслед. № 5/ Редкол.: В.И. Ильин (гл. ред) и др. Сыктывкар, 1994. - 234с.

40. Савельева Л.И. Романтические тенденции в античной литературе. / Л.И. Савельева. Казань.: Изд-во Казан. ун-та, 1973.

41. Свенцицкая И.С. Греческая женщина античной эпохи: путь к независимости.// Частная жизнь. Человек в кругу семьи / Под ред. С.Л. Бессмертного. М., 1996.

42. Словарь античности. Пер. с нем. М.: Эллис Лак; Прогресс, 1993 - 704с.

43. Сократ. Платон. Аристотель. Сенека. Бруно. Биогр. очерки. СПб.: Лио редактор, 1994. - 326с.

44. Строгецкий В.М. Учебное пособие по культурологии. В 2-х т. - Нижний Новгород: НГЛУ им. Н.А.Добролюбова. 1999.

45. Тронский И.М. История античной литературы - 2-е изд., дораб., - М: Высш. шк., 1988.

46. Фролов Э Д. Факел Прометея. Очерки общественной мысли.- 2-е изд., исп. и доп. - Л.: Изд-во Ленингр.ун-та. 1991.- 440с.

47. Фромм 3. Искусство любви: Исслед. природы любви / З. Фромм. Мн.: ТПЦ Полифакт, 1991. - 77.с.

48. Фромм Э. Иметь или Быть: Психоанализ и религия; Искусство любить; Иметь или Быть? / Э. Фромм. Киев: Ника-Центр: Вист-С, 1998. - 392с.

49. Фромм Э. Искусство любви: Исслед.природы любви/ Э. Фромм. Мн.: ТПЦ Политфакт, 1990. - 78с.

50. Фукс Э. Иллюстрированная история эротического искусства. / Э. Фукс. М.: Республика, 1995. - 445с.

51. Человек античности: идеалы и реальность / Сост., вступит. ст., коммент., примеч. и указ. В.И. Исаевой, И.Л. Маяк. М.: Просвещение, 1992. - 384с.

52. Шкуратов В.А. Историческая психология. / В.А. Шкуратов. Ростов-на-Дону: Город N, 1994. - 288с.

Страницы: 1, 2