Философия грамматики

ожно привести примеры такого перехода и из английского языка: chief «главный», choice «отборный», dainty «утонченный» (первоначально «лакомство»), level «ровный», kindred «родственный» (первоначально «родство»).

Латинское прилагательное ridiculus, по Бреалю («Mйlanges de mythologie et de linguistique», Paris, 1882, 6. 171), возникло из существительного среднего рода ridiculum «посмешище», образованного так же, как curriculum, cubiculum, vehiculum. В применении к живым существам оно принимало окончания мужского и женского рода - ridiculus, ridicula и благодаря этому стало прилагательным; но в то же время его значение стало несколько более общим, и элемент предметного значения отпал.

Постепенное превращение существительного в прилагательное наблюдается в так называемых слабых прилагательных в германских языках. Как указал Остгофф, они восходят к типу образования, аналогичному гр. strabфn «косоглазый» (сущ.) при прилагательном strabos «косой», лат. Cato, Catonis «хитрец» при прилагательном catus, Macro при прилагательном macer «худощавый». В германских языках эти формы распространялись постепенно, но сначала они, подобно греческим и латинским словам, представляли собой лишь прозвище и, таким образом, имели индивидуальный характер. Как говорит Остгофф, латинские имена М. Porcius Cato, Abudius Rufo в немецком переводе означают приблизительно М. Porcius der Kluge «Марк Порций Мудрый», Abudius der Rote «Абудий Рыжий»; с тем же окончанием мы находим формы в древневерхненемецком языке, например Ludowig ther snello «Людовик Быстрый», а также слабые формы прилагательного в сочетаниях Karl der GroЯe «Карл Великий», Friedrich der Weise «Фридрих Мудрый», August der Starke «Август Сильный» в современном немецком языке. Определенный артикль здесь вначале не требовался: ср. др. - исл. Brage Gamle «старик» и лишь позже Are enn (hinn) gamle. Также и в «Беовульфе» beahsele beorhta «зал колец - сверкающий» первоначально должно было трактоваться как сочетание двух существительных, из которых второе является приложением; то же относится и к hrefen blaca «ворон - черное существо». Сочетание южr se goda sжt | Beowulf, сначала означавшее «там сидел доблестный муж, (а именно) Беовульф», аналогично сочетанию yжr se cyning sжt, Beowulf, там сидел король Беовульф»; однако впоследствии se goda стало связываться больше со словом Beowulf или с другим существительным; это образование было распространено на существительные среднего рода (в древнейшем английском эпосе этого еще нет) и в конце концов превратилось в регулярный способ образования определенной формы прилагательных перед существительными. Количество слов, которые требуют слабой формы прилагательного, все время возрастает, особенно в немецком языке. В результате постепенного развития, в ходе которого эти формы стали такими же прилагательными, какими были старые «сильные» формы, прежний индивидуализирующий характер оказался утраченным. Значение этих слов стало еще более общим, чем было прежде, хотя еще и до сих пор можно сказать, что (der) gute (Mann) более специально, чем (ein) guter (Mann) «хороший человек».

Балли («Traitй de stylistique franзaise», 305) обращает внимание на другое следствие субстантивации прилагательного: Vous кtes un impertinent «Вы - наглец» более фамильярно и выразительно, чем Vous кtes impertinent «Вы наглы». Здесь субстантивация достигается просто путем прибавления неопределенного артикля. То же наблюдается и в других языках: ср., например. Не is a bore «Он надоеда» и Не is tedious «Он нуден»; Er ist ein Prahlhans «Он хвастунишка» и Er ist prahlerisch «Он хвастлив». Подобным же образом обстоит дело со словами с уменьшительно-ласкательным оттенком: You are a dear «Ты душка» более выразительно, чем You are dear «Ты (мне) дорог», которое едва ли употребляется. Причина этого ясна: существительные выразительнее прилагательных, потому что они более специальны, хотя и выражают то же самое понятие.

Из этого определения вытекает, что самые специальные из существительных - имена собственные - не могут быть превращены в прилагательные (или в адъюнкты; см. ниже), не теряя характера имен собственных и не приобретая более общего значения. Нетрудно заметить, что в сочетании the Gladstone ministry «гладстоновское министерство», т.е. министерство, возглавляемое Гладстоном, Gladstone - прилагательное находится в таком же отношении к Gladstone - имени собственному, как Roman «римский» к Rome «Рим» или English «английский» к England «Англия». Более общее значение прилагательного еще заметнее в таких случаях, как Brussels sprouts «брюссельская капуста» (которая может быть выращена и в другом месте) или Japan table (т.е. стол, полированный по способу, изобретенному в Японии) Правила употребления прописных букв в словах, образованных от имен собственных, меняются от языка к языку: ср. англ. French „французский“ во всех случаях, Frenchify „офранцуживать“; франц. franзais „французский“ как при-лагательное и название языка и Franзais „француз“, franciser „офранцузить“..

Переход слов из одного разряда в другой

Обратимся теперь к таким случаям, где адъективный и субстантивный элементы одной и той же группы могут более или менее свободно меняться местами. Кутюра (Couturat), который в целом склонен умалять различие между прилагательными и существительными, возможно, из-за небольших формальных различий между этими разрядами слов в его родном языке, приводит такие примеры: un sage sceptique est un sceptique sage «cкeптичecкий мудрец - это мудрый скептик»; un philosophe grec est un grec philosophe «греческий философ - это философ грек» и делает вывод, что отличие здесь лишь в оттенке; одно из качеств выделяется как более существенное или более важное и интересное в данной ситуации: ведь очевидно, что человек - прежде всего грек, а потом уже философ, «но тем не менее мы скорее говорим о греческих философах, чем о философских греках» («Revue de mйtaphysique et de Morale», 1912, 9).

Трудно сказать, которое из этих двух понятий важнее или интереснее. Но если применить упомянутый выше критерий, станет ясно, почему, выбирая между двумя способами обозначения (греки, которые являются философами, или философы, которые являются греками), мы, естественно, делаем философов (более специальное понятие) существительным, а греков (более общее понятие) прилагательным и говорим греческие философы (les philosophes grecs), а не наоборот - les Grecs philosophes. Известная немецкая книга носит название «Griechische Denker» «Греческие мыслители». «Denkende Griechen» «мыслящие греки» звучало бы гораздо слабее, поскольку прилагательное denkend имеет более широкое и неясное значение, чем существительное Denker. Последнее сразу же выделяет тех, кто мыслит глубже и профессиональнее, чем обычные «мыслящие» люди.

Еще один пример. Голсуорси где-то пишет: Having been а Conservative Liberal in politics till well past sixty, it was not until Disraeli's time that he became a Liberal Conservative «Он был консервативным либералом в политике, пока не достиг седьмого десятка, и только во времена Дизраэли стал либеральным консерватором». Слова conservative и liberal становятся существительными (и принимают - s во множественном числе), когда они обозначают членов двух политических партий; очевидно, это более специальное понятие, чем то, которое передается данными словами, когда они являются прилагательными Другие примеры (например, у Честертона: Most official Liberals wish to become liberal officials „Большинство официальных либералов хотят стать ли-беральными чиновниками“), см. в „Modern English Grammar“, II, 8.14..

Если мы сравним два выражения: a poor Russian «бедный русский» и a Russian pauper «русский нищий», мы увидим, что существительное Russian более специально, чем существующее прилагательное, поскольку оно означает «мужчину или женщину». С другой стороны, pauper более специально, чем poor, которое можно применить к целому ряду предметов, кроме людей; pauper имеет значение еще более специальное, чем a poor person, поскольку первое обозначает человека, который имеет право на милостыню или получает ее Милль пишет („Logic“, 15), что «не существует никакого различия между значением round „круглый“ и a round object „круглый предмет“». Это до не-которой степени справедливо для тех случаев, когда round является предикативом (The ball is round „Шар круглый“ = is a round object „является круглим предметом“), но к другим случаям определение не подходит: так, в применении к круглому шару оно было бы бессодержательной тавтологией. Только тогда, когда происходит полная субстантивация прилагательного, можно сказать, что прилагательное подразумевает понятие „предмета“..

Другие сочетания

Правило большей сложности и большей специализации существительных, таким образом, остается в силе во всех тех случаях, когда есть возможность сравнить существительное и прилагательное с одинаковым значением; но можно ли применить это правило к другим случаям? Можно ли, например, сказать, что в любом сочетании прилагательного и существительного первое всегда менее специально, чем последнее? В подавляющем большинстве случаев, без сомнения, этот критерий остается верным, хотя бы на основании простого арифметического подсчета. Наполеон Третий: Наполеонов немного, но существует огромное количество лиц и предметов, которые являются третьими по порядку. Новая книга: количество новых вещей превосходит количество существующих книг. Исландский крестьянин: справедливо, что крестьян в мире гораздо больше, чем исландцев, но прилагательное исландский приложимо к значительно большему количеству предметов и лиц: исландские горы, исландские водопады, исландские овцы, исландские лошади, исландские свитеры и т.д. Некоторые из моих критиков возражали против приведенного мною примера a poor widow «бедная вдова»; по их мнению, если заменить слово poor «бедный» словом rich «богатый», то станет неясным, кого существует в мире больше - богатых людей или вдов? Однако они упускают из виду, что слово rich «богатый» может сочетаться со словами town «город», village «деревня», country «страна», mine «шахта», spoil «добыча», store «запас», reward «награда», attire «одежда», experience «опыт», sculpture «скульптура», repast «угощение», cake «пирожное», cream «сливки», rime «рифма» и т.д. Атлантический океан: прилагательное встречается, например, в стихотворениях Шелли в сочетании с существительными cloud «облако», wave «волна» и islet «островок». Даже прилагательное редкий, хотя оно и означает «не часто встречающийся», может быть приложимо к бесчисленным предметам, людям, камням, деревьям, умственным способностям и, таким образом, не выпадает из приведенного определения. Но, конечно, нужно признать, что числовой критерий применим не всегда, так как прилагательные и существительные, которые могут сочетаться, очень часто оказываются несоизмеримыми: мы говорим о сером камне, но кто скажет, какое из слов применимо к большему количеству предметов - слово ли серый или слово камень? Однако применимость к большему или меньшему количеству предметов составляет лишь одну сторону понятия «общий» и «специальный». И я склонен придавать большее значение комплексу качеств, заключенных в существительном, в отличие от выделения одного качества у прилагательного. Сочетание ряда признаков у существительного настолько значительно, что в очень редких случаях можно получить полное представление о существительном даже путем нагромождения одного прилагательного на другое: всегда останется, по выражению Бертельсена, неопределимый х - ядро, которое может считаться «носителем» выделенных качеств. Это лежит в основе старого определения существительного как слова, обозначающего субстанцию; таким образом, в этом определении есть доля истины, но не вся истина. Если приводить сравнения, то существительные можно уподобить кристаллизации качеств, которые в прилагательных представлены в жидком состоянии.

Необходимо также упомянуть, что в современных языках есть целый ряд существительных, имеющих в высшей степени обобщенное значение: вещь, тело, существо. Но это «обобщенное» значение имеет совершенно иной характер, чем значение прилагательных: подобные существительные очень часто употребляются для суммарного обозначения целого ряда бесспорно вещественных понятий (все эти предметы - вместо перечисления книг, бумаг, одежды и т.п.). Такое употребление весьма обычно для философского и абстрактного научного мышления. В повседневной речи они могут неточно употребляться вместо специальных существительных, которые либо отсутствуют в языке, либо забыты (ср. англ. thingummybob, нем. Dingsda). В других случаях они встречаются редко, за исключением сочетании с прилагательными, где они скорее являются своего рода грамматическим средством для субстантивации прилагательных, как, например, англ. one. (Ones в сочетании the new ones является заменой существительного, упомянутого несколько выше; в сочетании же her young ones, если речь идет о птице, оно восполняет отсутствие существительного, соответствующего слову children «дети»). Это обусловливает их употребление в сложных местоимениях: англ. something «что-то», nothing «ничего», франц. quelquechose «что-то», датск. ingenting, англ. somebody «кто-то» и т.п. С другой стороны, если язык обладает способом образования прилагательных, в нем могут появиться весьма специализированные прилагательные, например: a pink-eyed cat «кошка с конъюнктивитом глаз», a ten-roomed house «дом в десять комнат». Эти примеры выдвигались против моей теории: кошек гораздо больше, чем живых существ с конъюнктивитом и т.п. Однако такое возражение, как мне кажется, не опровергает теорию в целом в том виде, в каком она была изложена здесь: нужно помнить, что подлинное прилагательное в приведенных примерах - это pink и ten соответственно.

Из сказанного становится ясным, кроме того, что и так называемые степени сравнения (greater «больше», greatest «самый большой»), как правило, присущи только прилагательным: они могут иметь дело только с одним качеством. Чем более специально понятие, тем меньше необходимости в степенях сравнения. И там, где мы встречаем употребление форм сравнительной и превосходной степени существительных, мы обнаруживаем, что и они выделяют лишь одно качество и, таким образом, передают то же понятие, как если бы они были образованы от настоящих прилагательных. Ср. гр. basileuteros, basileutatos «царственнее», «самый царственный» (другие примеры см. у Дельбрюка, Vergleichende Syntax der indogermanischen Sprachen, StraЯburg, 1893, 1. 415), венг. szarnбr «осел», szamбrabb «глупее», rуka «лиса», rуkabb «хитрее». Ср. также финск. ranta «берег», rannempi «ближе к берегу», syksy «осень», syksymдnд «более поздней осенью». См. также Paul, Prinzipien der Sprachgeschichte, изд. 7, Halle, 1909, § 250.

Последнее замечание. Мы не можем, основываясь на сложности качеств или на специализации обозначения, в каждом конкретном случае решать, что перед нами - существительное или прилагательное: это можно установить на основе формальных критериев, притом различных в различных языках. В этой главе была лишь сделана попытка установить, существует ли что-нибудь в природе вещей и в нашем мышлении, что оправдывало бы разделение на существительные и прилагательные, характерное для такого большого количества языков. Разумеется, между этими двумя разрядами слов нельзя провести четкой демаркационной линии, как хотели бы сделать логики: творящие язык, а именно - обычные говорящие, не такие уж точные мыслители. Но они и не лишены определенной логики; и как бы ни были иногда расплывчаты контуры, основная линия классификации на существительные и прилагательные, выраженная в грамматических формах, всегда будет иметь логическое обоснование. Так обстоит дело и в данном случае: существительные в целом характеризуются тем, что они имеют более специальное значение, а прилагательные - тем, что они имеют более общее значение, поскольку первые коннотируют определенный комплекс качеств, а последние указывают на обладание лишь одним качеством Эта глава несколько видоизменена по сравнению с „Sprogets logik“, Copenhagen, 1913. Не внося существенных изменений в свою точку зрения, я стремился учесть здесь критические замечания Эрлиха (S. Еhrlich, Sprеk och stil, 1914), Бертельсена (H. Bertelsen, Nordisk tidskrift, 1914), Шухардта (H. Schuchardt, Anthropos, 1914), Бекмана (N. Beckman, Arkiv fцr psykologi och pedagogik, 1922); ср. также Vendryes, Le langage, Paris, 1921, 153 и сл. .

Глава VI. Части речи

Местоимения. Глаголы. Частицы. Обобщение. Слово.

Местоимения
Местоимения признаются всеми как один из разрядов слов, но в чем состоит их отличительная черта? Старое определение нашло отражение в самом термине: местоимения употребляются вместо названия предмета или лица. Это определение было развито Суитом («New English Grammar», § 196): местоимение заменяет существительное и употребляется отчасти для краткости, отчасти во избежание повторения, а отчасти для того, чтобы уклониться от четкой формулировки мысли. Однако это определение применимо не ко всем случаям, и его несостоятельность сказывается при анализе первого же местоимения; непредубежденному человеку показалось бы очень странным, что предложение «Я вижу вас» употребляется вместо предложения «Отто Есперсен видит Мери Браун»; наоборот, большинство, вероятно, скажет, что в «Записках о галльской войне» автор употребляет слово Цезарь вместо слова я. Можно также сказать: «Я, Отто Есперсен, настоящим заявляю…», что было бы абсурдно, если бы я представляло собой лишь заменитель имени. С точки зрения грамматики очень важно, что я - первое лицо, а имя стоит в третьем лице, что во многих языках проявляется в форме глагола. Далее, мы не станем сомневаться, что никто и вопросительное кто являются местоимениями, но не так легко установить, какие существительные они заменяют.

Правда, местоимения он, она, оно чаще всего употребляются вместо упоминания соответствующего предмета или лица; не подлежит сомнению, что можно было бы найти целый разряд подобных слов, но не все они считаются местоимениями. Ср. в английском языке:

1) he, she, it, they употребляются вместо существительного.

2) that, those - то же самое: His house is bigger than that of his neighbour «Его дом больше, чем дом его соседа».

3) one, ones: a grey horse and two black ones «одна лошадь серой масти и две лошади вороной масти»; I like this cake better than the one you gave me yesterday «Мне это пирожное нравится больше, чем то, которое вы мне дали вчера».

4) so: Не is rich, but his brother is still more so «Он богат, но его брат еще богаче»; Is he rich? I believe so «Он богат? - Мне кажется, да».

5) to: Will you come? I should like to «Вы придете? - Я хотел бы прийти».

6) do: Не will never love his second wife as he did his first «Он никогда не будет любить свою вторую жену так, как любил первую».

Таким образом, получился бы разряд слов-заменителей, которые можно было бы подразделить на просубстантивные, проадъективные, проадвербиальные, проинфинитивные и проглагольные слова (а также и слова, заменяющие целые предложения, как слово so во втором примере). Но едва ли такой разряд можно было бы считать грамматическим разрядом.

Очень оригинален и поучителен подход к местоимениям Норейна («Vеrt Sprеk», Lund, 1903, 5. 63 и сл.). Он противопоставляет местоимениям «экспрессивные семемы», которые выполняют постоянную сигнификативную функцию, поскольку она выражена в самом языке; местоимения же характеризуются тем, что их сигнификация является непостоянной и в конечном счете зависит от обстоятельства, которое находится за пределами языка и определяется ситуацией в целом. «Я» является местоимением, так как оно обозначает одно лицо, когда говорит Джон Браун, и другое, когда говорит Мери Смит. Таким образом, если придерживаться точки зрения Норейна, то к местоимениям надо отнести огромное количество слов и групп слов, например: нижеподписавшийся, сегодня, старший (из трех мальчиков) и т.д. Едва ли найдутся еще слова более местоименного характера, чем да и нет (а как быть со словом наоборот, когда оно употребляется вместо нет?); здесь является местоименным наречием места, соответствующим 1 лицу, а там обозначает место, соответствующее 2 или 3 лицу; теперь и тогда - аналогичные местоименные наречия времени; но англ. сочетания here and there, now and then в значении «в различных местах», «по временам» не будут местоимениями по определению Норейна. Далее, правый, левый, в воскресенье, та лошадь, моя лошадь - тоже местоимения. Норейн всячески пытается (но не особенно успешно) доказать, что такое «имя собственное», как Джон, не является местоимением, хотя его сигнификация определяется в каждом конкретном случае всей ситуацией. А как быть со словом отец, когда оно употребляется ребенком в значении «мой отец «?

Разряд, установленный Норейном, слишком обширен и слишком разнороден, и все же нелегко понять, как под его определение могут подойти такие слова, как вопросительное кто, вопросительное что или какой-то, ничего и т.п. Однако самый большой порок в его построениях состоит в том, что он создает категории, основываясь лишь на семантике, я бы сказал, на понятиях, и совершенно не обращает внимания на способы выражения значений, существующие в языке, т.е. не обращает внимания на формальные элементы. Если же иметь в виду оба фактора, то мы найдем, что есть смысл объединить в одном разряде под прочно установившимся названием местоимения некоторые shifters (термин, который я употребляю в книге «Language», стр. 123), reminders (там же, стр. 353), слова-заменители и реляционные слова. Может быть, и нелегко сказать, исходя из понятий, чту объединяет все эти слова, но каждый из традиционно выделяемых подразрядов имеет определенную смысловую общность: личные местоимения с соответствующими притяжательными - указательные местоимения - относительные местоимения - вопросительные местоимения - неопределенные местоимения. Правда, в отношении последнего подразряда следует констатировать неясность границ (ср., например, некоторые и многие), поэтому грамматисты часто спорят о том, какие слова следует отнести к этому подразряду. Приведенная классификация мало отличается от любой другой грамматической классификации: всегда найдутся пограничные случаи. Далее, когда мы обратимся к формам и функциям этих местоимений в различных языках, мы обнаружим целый ряд черт, которые отличают местоимения от других слов. Однако эти черты различны в разных языках и у разных местоимений в одном и том же языке. Очень часто местоимения характеризуются функциональными и формальными аномалиями. В английском языке существует различие между двумя падежами: he - him, they - them, и между адъюнктной и неадъюнктной формами: my - mine; существуют также различия в роде: he - she (аналогично who - what); неправильное образование множественного числа в словах he, she - they, that - those; сочетания типа somebody, something, которых нет среди обычных прилагательных; употребление each без существительного или артикля и т.д. Следует также отметить, что звонкий звук [р], обозначаемый на письме через th, встречается в начале слова только у местоимений thou, the, that и др., включая сюда и такие местоименные наречия, как then, there, thus. Сходными особенностями характеризуются местоимения и в других языках; во французском, например, следует указать на специальные формы je, me, tu, te и т.д., употребляемые лишь в тесной связи с глагольными формами.

Термин «местоимение» иногда ограничивается (обычно в трудах французских авторов, но также и в «Сообщении Объединенного комитета по вопросам терминологии») только теми словами, которые в соответствии с их функцией я буду называть в гл. VII «первичными словами»; my считается у них «притяжательным прилагательным», a this в сочетании this book - «указательным прилагательным». Нет, однако, ни малейших оснований разъединять my и mine или, еще хуже, his в предложении His cap was new «Его шапка была новая» и His was a new cap или this в предложении This book is old «Эта книга старая» и This is an old book «Это старая книга « Различие в функции („ранге“) аналогично различию между словом poor „бедный“ в предложении The poor people loved her „Бедные люди любили ее“ и тем же словом в предложении The poor loved her „Бедные любили ее“ и между словом two „два“ в предложении There were only two men „Было только два человека“ и в предложении There were only two „Было только двое“. Зонненшейн (§ 118) говорит, что both в сочетании both boys „оба мальчика“ является прилагательным, а в сочетании both the boys местоимением-приложением. Это, бесспорно, весьма неестественное различение. и относить одну и ту же форму к различным «частям речи», тем более что при этом у прилагательных приходится выделять те же самые подразряды (притяжательные, указательные), какие существуют у местоимений. Я пошел бы даже дальше и включил бы в местоимения так называемые местоименные наречия - then «тогда», there «там, туда», thence «оттуда», when «когда», where «где», whence «откуда» и др., которые имеют ряд черт, свойственных местоимениям, и образованы явно от них (обратите внимание и на такие образования, как whenever «когда бы ни»; ср. whoever «кто бы ни», somewhere «где-то» и др.).

Числительные часто даются как самостоятельная часть речи. Однако было бы, вероятно, правильнее рассматривать их как особый подразряд внутри местоимений, с которыми они имеют несколько сходных черт. One «один», будучи числительным, представляет собой в английском языке, как и в других языках, также неопределенное местоимение (one never knows «никогда не знаешь»), ср. также сочетание oneself. Его фонетически слабой формой является так называемый «неопределенный артикль»; и если соответствующий ему «определенный артикль» справедливо причисляется к местоимениям, к ним же надо причислить и a, an, франц. un и т.д. Считать артикли особой частью речи, как это делается в некоторых грамматиках, нецелесообразно. Англ. other было первоначально порядковым числительным «второй», подобно современному датскому anden; теперь же оно обычно причисляется к местоимениям, и это оправдывается его употреблением в составе сочетаний each other, one another «друг друга». Большинство числительных несклоняемы. Однако в языках, где некоторые из них склоняются, они обнаруживают неправильности, сходные с теми, которые присущи другим местоимениям. Если включать числительные в местоимения, то туда же следует отнести и неопределенные числительные many «многие», few «немногие»: логически они стоят в том же самом ряду, что и местоимения all «все», some «некоторые» и отрицательные none и no «никакие», всегда считавшиеся местоимениями. Но в таком случае и much, little в сочетаниях much harm «много вреда», little gold «мало золота» мы также должны включить в разряд местоимений (в сочетаниях с вещественным существительным, ср. гл. XIV) В другом значении little -- обычное прилагательное, например my little girl „моя маленькая девочка“.. Все эти так называемые квантификативные слова отличаются от обычных квалификативных прилагательных, поскольку они могут употребляться самостоятельно (без артиклей) как «первичные слова»; например, мы говорим Some (many, all, both, two) were absent «Некоторые (многие, все, оба, двое) отсутствовали»; All (much, little) is true «Все (многое, немногое) является правдой»; эти слова всегда стоят перед квалификативными словами и не могут употребляться в функции предикатива: a nice young lady «приятная молодая дама» то же самое, что и a lady who is nice and young «дама, которая приятна и молода»; однако такое перемещение невозможно для сочетания many ladies «многие дамы», much wine «много вина», так же как оно невозможно для сочетаний no ladies «никакие дамы», what ladies «какие дамы», that wine «то вино» и др.

В заключение можно сказать несколько слов о названиях некоторых подразрядов. Относительные местоимения: в наши дни, когда все оказывается относительным, можно было бы, пожалуй, ввести более уместное название, а именно соединительные или связующие местоимения, поскольку они соединяют (связывают) предложения примерно так же, как обычные союзы: в самом деле, можно сомневаться, не является ли англ. that скорее союзом, чем местоимением; сравните возможность опущения that: I know the man (that) you mentioned «Я знаю человека, которого вы упомянули» и I know (that) you mentioned the man «Я знаю, что вы упомянули этого человека»; сравните также невозможность постановки предлога перед that: the man that you spoke about «человек, о котором вы говорили», но the man about whom you spoke «человек, о котором вы говорили». - Личные местоимения: если они служат для обозначения лица в смысле «человек», то это определение неприменимо в случаях с нем. er, франц. elle и англ. it, когда они употребляются со словом «стол» (нем. der Tisch, франц. la table, англ. the table). В гораздо большей степени они неприменимы к «безличным» it, es, il в выражениях it rains «идет дождь», es regnet и il pleut, с тем же значением. Если же под термином личный понимать три грамматических лица (см. гл. XVI), то, строго говоря, к личным местоимениям можно причислить только первые два лица, поскольку остальные местоимения (this «этот», who «кто», nothing «ничего» и т.п.) являются местоимениями 3_го лица в точно такой же степени, как he «он» или she «она». Однако очень трудно найти лучшее название, чем «личные» местоимения, да это и не так важно. Отграничение личных местоимений от указательных иногда бывает затруднительным; так обстоит дело в датском языке, где de, dem по форме стоят в одном ряду с указательными местоимениями den, det, но функционально представляют собой множественное число как от den, det, так и от han, hun «он, она».

Глаголы
Глаголы в большинстве языков, во всяком случае, в таких языках, как индоевропейские, семитские и угро-финские, обладают настолько большим количеством отличительных черт, что совершенно необходимо признать их отдельным разрядом слов, даже если в некоторых случаях та или другая характерная черта отсутствует. Они характеризуются различением лиц (1_го, 2_го, 3_го), времен, наклонений и залогов (ср. выше, стр. 62). Что же касается значения глаголов, то они, согласно Суиту, обозначают явления; глаголы можно разделить на: обозначающие действие (ест, дышит, убивает, говорит и т.д.), обозначающие процесс (становится, растет, теряет, умирает и т.д.) и обозначающие состояние (спит, остается, ждет, живет, претерпевает и др.), хотя есть также немало глаголов, которые трудно включить в какой-либо из этих классов (сопротивляется, презирает, угождает). Почти всегда можно определить, является ли данное понятие глагольным или нет. А при сочетании глагола с местоимением (он ест и т.д.) или с существительным (человек ест и т.д.) обнаруживается, что глагол сообщает сочетанию особый характер завершенности и создает (более или менее) законченное высказывание, чего не получается при соединении существительного или местоимения с прилагательным или наречием. Глагол дает жизнь предложению и поэтому особенно важен при построении предложений. Предложение почти всегда содержит глагол; сочетания же без глагола, имеющие законченный характер, представляют собой исключения. Некоторые грамматисты даже наличие глагола считают обязательным условием для того, чтобы данное высказывание можно было признать предложением. Этот вопрос будет рассмотрен в одной из последующих глав.

Сравнивая сочетания собака лает и лающая собака, мы увидим, что, хотя лает и лающая явно тесно связаны друг с другом и могут быть названы формами одного и того же слова, однако лишь первое словосочетание завершено как законченное высказывание. Сочетание же лающая собака лишено специфичной завершенности и ставит нас перед вопросом: «Ну и что же с этой собакой?» Такая способность создавать предложения обнаруживается у всех тех форм, которые часто называются «предикативными» (finite) формами, но отсутствует у форм типа лающий и съеденный (причастия), лаять, есть (инфинитивы) и т.д. Причастия являются по существу прилагательными, образованными от глагола, а инфинитивы имеют ряд общих черт с существительными, хотя синтаксически и причастия и инфинитивы сохраняют много общего с глаголом. Таким образом, с определенной точки зрения мы имеем полное основание ограничить применение термина «глагол» теми предикативными формами, которые обладают специфически глагольной способностью образовывать предложения; мы вправе также рассматривать «вербиды» (причастия и инфинитивы) как особый промежуточный разряд между существительными и глаголами (ср. традиционное название «причастия» - participium, т.е. то, что причастно к характеристике существительного и глагола). Однако все же нужно признать, что несколько неестественно разъединять англ. eat и eaten в таких предложениях, как Не is eating the apple «Он ест яблоко», Не will eat the apple «Он будет есть яблоко», Не has eaten the apple «Он съел яблоко», и в предложениях Не eats the apple «Он ест яблоко» и Не ate the apple «Он ел яблоко». Поэтому непредикативные формы лучше рассматривать вместе с предикативными, как это делается в большинстве грамматик.

Частицы

Почти во всех грамматиках наречия, предлоги, союзы и междометия рассматриваются как четыре самостоятельных «части речи»; таким образом, различие между ними приравнивается к различию между существительными, прилагательными, местоимениями и глаголами. Но в таком случае несходные черты этих слов сильно преувеличиваются, а сходные черты соответственно затемняются; поэтому я предлагаю вернуться к старой терминологии, согласно которой все четыре разряда составляют один - «частицы».

С точки зрения формы все они неизменяемы, если не принимать во внимание способность некоторых наречий образовывать сравнительную и превосходную степени, подобно прилагательным, с которыми они соотносятся. Но для того, чтобы оценить различия в значении или функции, которые побудили многих грамматистов рассматривать эти слова как четыре самостоятельные части речи, необходимо бросить взгляд на другие слова, не входящие в эти разряды.

У многих слов обнаруживается отличительная особенность, которая обозначается разными названиями и поэтому не воспринимается как одно и то же явление в каждом случае: это - различие между словом, которое является само по себе законченным (или является законченным в данном употреблении), и словом, которое требует известного дополнения, обычно ограничительного характера. Так, например, мы видим законченный глагол в предложениях Он поет, Он играет, Он начинает и тот же глагол с добавлением в предложениях Он поет песню, Он играет на рояле, Он начинает работу и т.д. При этом глагол принято называть непереходным в первом случае и переходным - во втором, а добавление к глаголу называется дополнением. Другие же глаголы, к которым эти термины обычно не применяются, имеют фактически ту же самую особенность: в предложении Он может глагол является законченным, а в предложении Он может петь глагол может завершается инфинитивом. Для последнего различия нет установившегося термина; употребляемые некоторыми исследователями термины «независимый глагол» и «вспомогательный глагол» не вполне адекватны. Так, например, в английском языке наряду с устарелым употреблением глагола can «могу» с добавлением другого типа (в предложении Не could the Bible in the holy tongue «Он знал библию на священном языке») мы находим и такие сочетания, как Не is able «Он в состоянии», Не is able to sing «Он в состоянии петь», Не wants to sing, Он хочет петь». Сюда же относится различие между предложениями Не grows «Он растет», где глагол является законченным, и Не grows bigger «Он становится больше», в котором законченность придается «предикативом»; ср. также Troy was «Троя была» и Troy was a town «Троя была городом». И все же, несмотря на подобные различия, никому не приходит в голову считать эти глаголы различными частями речи, исходя из законченности или незаконченности их значения в определенных сочетаниях.

Если теперь обратиться к таким словам, как on или in, мы найдем явления, совершенно аналогичные только что приведенным; ср. сочетания Put your cap on «Наденьте шапку» и Put your cap on your head «Наденьте шапку на голову», Не was in «Он был внутри» и Не was in the house «Он был внутри дома». Однако on и in в первом случае их употребления называют наречиями, а во втором - предлогами, рассматривая их как две различные части речи. Разве не естественнее было бы включить их в один разряд и констатировать, что on и in имеют иногда законченное значение, а иногда требуют добавления (или дополнения)? Возьмем другие примеры: Не climbs up «Он карабкается вверх» и Не climbs up a tree «Он карабкается вверх по дереву», Не falls down «Он падает вниз» и Не falls down the steps «Он падает вниз по ступенькам» (ср. Не descends «Он спускается» или Не ascends «Он поднимается» с дополнением, скажем, the steps «по ступенькам» или без него); Не had been there before «Он был там прежде» и Не had been there before breakfast «Он был там до завтрака « Ср. также the house opposite ours „дом напротив нашего“ и the house opposite „дом напротив“.. Как определить, исходя из обычных критериев, чем является near «около» в предложении It was near one o'clock «Было около часу», - предлогом или наречием? (Ср. два синонима almost «почти» и about «около», из которых первый называют наречием, а второй предлогом.) Близкое соответствие между дополнением к предлогу и дополнением к глаголу проявляется в том случае, когда предлог является не чем иным, как глагольной формой в особом употреблении: ср. concerning «относительно» (нем. betreffend) и past в предложении Не walked past the door at half-past one «Он прошел мимо двери в половине второго»; последнее представляет собой причастие passed с другим написанием; в предложении Не walked past «Он прошел мимо» при past нет дополнения.

Нет никаких оснований выделять в особый разряд и союзы. Ср. такие случаи, как after his arrival «после его прибытия» и after he had arrived «после того как он прибыл», before his breakfast до завтрака» и before he had breakfasted «до того как он позавтракал», Не laughed for joy «Он смеялся от радости» и Не laughed for he was glad «Он смеялся, потому что был рад». Разница между ними лишь в том, что в одном случае добавлено существительное, а в другом - предложение. Так называемый союз является поэтому фактически предлогом к предложению. Различие между двумя употреблениями одного и того же слова заключается только в характере добавления и ни в чем больше. Таким образом, если не требуется отдельного термина для глагола, значение которого завершается целым предложением, в отличие от глагола, значение которого завершается существительным, оказывается излишним и термин «союз». Сохранение этого названия объясняется лишь традицией, а не какими-либо научными соображениями. Таким образом, нет никаких оснований считать союзы отдельной «частью речи». Заметьте параллелизм в следующих случаях:

1) I believe in God «Я верю в бога»;

2) I believe your words «Я верю вашим словам»;

3) I believe (that) you are right «Я верю, что вы правы» и

1) They have lived happily ever since «С тех пор они жили счастливо»;

2) They have lived happily since their marriage «Они жили счастливо со времени свадьбы»;

3) They have lived happily since they were married «Они жили счастливо с тех пор, как поженились».

Можно найти даже двоякое употребление одного и того же слова в одном и том же предложении, например: After the Ваden business, and he had [= after he had] dragged off his wife to Champagne, the Duke became greatly broken «После баденского дела и (после того) как он увез свою жену в Шампань, герцог был очень расстроен» (Теккерей); и если это редкий случай, то не нужно забывать, что столь же редким является и употребление одного и того же глагола сначала в качестве переходного, а затем в качестве непереходного в одном и том же предложении или употребление его сначала с существительным-дополнением, а затем с дополнительным предложением.

Как показывают приведенные примеры, одно и то же слово может употребляться то в качестве предлога, то в качестве союз а; в других случаях имеется небольшое различие: because of his absence «из-за его отсутствия» и because he was absent «потому что он отсутствовал», что исторически объясняется происхождением because из by cause «по причине» (когда-то говорили because that he was absent «по причине, что он отсутствовал»). Встречаются также случаи, когда данное слово имеет лишь одно употребление, или с обычным дополнением, или с целым предложением в качестве дополнения: during his absence «в течение его отсутствия», while he was absent «в то время как он отсутствовал.» Но это не должно помешать нам считать предлоги и союзы одними и теми же словами, подобно тому как в один и тот же разряд зачисляются все глаголы, хотя не все они могут сочетаться с дополнительным предложением.

Определение союза как предлога, присоединяющего предложение, неприменимо к ряду слов, которые обычно причисляются к союзам, например and в предложениях Не and I are great friends «Он и я - большие друзья», She sang and danced «Она пела и танцевала» или or в предложении Was it blue or green? «Было ли оно голубое или зеленое? и т.д. Эти же самые слова могут употребляться и для соединения предложений: She sang, and he danced «Она пела, а он танцевал», Не is mad, or I am much mistaken «Он сумасшедший, или я очень ошибаюсь». В обоих случаях они представляют собой сочинительные средства связи, в то время как предлоги и те союзы, которые мы рассматривали до сих пор, являются подчинительными средствами; однако хотя это и важное отличие, все же нет достаточных оснований выделять из-за этого данные слова в отдельные разряды слов. And «и» и with «с» означают почти одно и то же; разница между ними состоит лишь в том, что первое является сочинительным словом, а второе - подчинительным; это имеет известные грамматические последствия: заметьте, например, форму глагола в предложении Не and his wife are coming «Приезжают он и его жена» в противоположность другой форме в предложении Не with his wife is coming «Приезжает он со своей женой» (Не is coming with his wife) и притяжательное местоимение в датском языке: Han og hans kone kommer «Приезжают он и его жена», но Han kommer med sin kone «Он приезжает со своей женой». Однако ввиду незначительности смыслового различия строгое правило иногда нарушается. Например, у Шекспира: Don Alphonso, With other gentlemen of good esteeme Are journying «Дон Альфонсо с другими дворянами хорошей репутации путешествуют» (см. «Modern English Grammar», II, 6. 53 и сл.) As и than при сравнении являются сочинительными: I like you nearly as well as (better than) her (т. e. as или than I do her); I like you nearly as well as (better than) she (т. e. as или than she does). Но из-за таких случаев, как I never saw anybody stronger than he (т. e. is) и than him чувство правильного употребления падежей легко притупляется, и he употребляется вместо him и наоборот. Примеры см. также в „Chapters on English“, London, 1918, стр. 60 и сл. Употребление именительного падежа после as заставляет даже некоторых говорить like I вместо like me (там же, стр. 62).. Both, either и neither отличаются тем, что «предвосхищают» and, or и nor, но это не дает основания рассматривать их как особый разряд.

В качестве последней «части речи» в обычных списках приводятся междометия; под этим названием объединяют как слова, которые употребляются только в качестве междометий (в составе некоторых есть звуки, отсутствующие в обычных словах; например, звук f, произносимый на вдохе, от внезапной боли, или звук причмокивания, неточно изображаемый на письме через tut; другие состоят из обычных звуков: hullo, oh), так и слова обычного языка: ср. Well! Why! Fiddlesticks! Nonsense! Come! и елизаветинское Go to! Объединяет эти слова одно - способность употребляться самостоятельно, в качестве самостоятельного «высказывания»; в остальном же их можно отнести к различным разрядам слов. Поэтому их не следует отделять от их обычного употребления. Междометия, которые не могут употребляться иначе, как в качестве междометий, целесообразнее всего отнести к остальным «частицам».

Обобщение

Наше исследование приводит к выводу, что только следующие разряды слов являются в достаточной степени грамматически отчетливыми и могут быть выделены в самостоятельные «части речи»:

1) Существительные (включая имена собственные).

2) Прилагательные. В некотором отношении (1) и (2) могут быть объединены под общим названием «Имена».

3) Местоимения (включая числительные и местоименные наречия).

4) Глаголы (с некоторыми сомнениями относительно того, включать ли сюда «вербиды»).

5) Частицы (сюда относятся слова, которые называются обычно наречиями, предлогами, союзами - сочинительными и подчинительными - и междометиями). Этот пятый разряд можно охарактеризовать отрицательно, как разряд, состоящий из слов, которые нельзя отнести ни к одному из предшествующих четырех разрядов.

На этом я заканчиваю свой обзор различных разрядов слов или частей речи. Нетрудно заметить, что, несмотря на мои многочисленные критические замечания, особенно по поводу широко принятых определений, я все же смог сохранить многое из традиционной классификации. Я не склонен пойти так далеко, как, например, Сэпир («Language», 125), который заявляет, что «никакая логическая классификация частей речи - установление их числа, природы и необходимых границ - не представляет для лингвиста ни малейшего интереса», поскольку «каждый язык имеет свою собственную систему. Все зависит от формальных различий, которые признает данный язык».

Действительно, то, что в одном языке обозначается глаголом, в другом может обозначаться прилагательным или наречием: не нужно даже выходить за пределы английского языка, чтобы увидеть, что одна и та же мысль может быть выражена предложением Не happened to fall «Ему случилось упасть» и предложением Не fell accidentally «Он упал случайно». Можно составить даже список синонимических выражений, в которых существительные, прилагательные, наречия и глаголы меняются местами как будто совершенно произвольно. Примеры:

Не moved astonishingly fast.

«Он двигался удивительно быстро».

Не moved with astonishing rapidity.

«Он двигался с удивительной быстротой».

His movements were astonishingly rapid.

«Его движения были удивительно быстрыми».

His rapid movements astonished us.

«Его быстрые движения удивляли нас».

His movements astonished us by their rapidity.

«Его движения удивляли нас своей быстротой».

The rapidity of his movements was astonishing.

«Быстрота его движений была удивительна».

The rapidity with which he moved astonished us.

«Быстрота, с которой он двигался, удивляла нас».

Не astonished us by moving rapidly.

«Он удивлял нас тем, что двигался быстро».

Не astonished us by his rapid movements.

«Он удивлял нас своими быстрыми движениями».

Не astonished us by the rapidity of his movements.

«Он удивлял нас быстротой своих движений».

Правда, это крайний случай, возможность которого связана с употреблением нексусных слов (отглагольных существительных и так называемых «абстрактных» существительных), специально приспособленные к тому, чтобы переводить слова из одного разряда в другой, как будет показано в гл. X. В подавляющем же большинстве случаев такое жонглирование оказывается невозможным. Возьмем простое предложение, например: This little boy picked up a green apple and immediately ate it «Этот маленький мальчик подобрал зеленое яблоко и немедленно съел его».

Здесь разряды слов строго неподвижны и не допускают никакой транспозиции: существительные (boy, apple), прилагательные (little, green), местоимения (this, it), глаголы (picked, ate), частицы (up, and, immediately).

Поэтому я берусь утверждать, что разграничение между данными пятью разрядами разумно, хотя и невозможно определить их так точно, чтобы не оставалось сомнительных и пограничных случаев. Нельзя только думать, что эти разряды чисто понятийные: они являются грамматическими разрядами и как таковые в некоторой степени - но только в некоторой - варьируются по разным языкам. Они, может быть, не подойдут к эскимосскому или китайскому языку (два противоположных случая) так, как подходят к латинскому или английскому, но для всех них необходимы традиционные термины - существительное, прилагательное и т.д. Поэтому последние и будут сохранены в тех значениях и с теми оговорками, о которых шла речь выше.

Слово
Что такое слово? И что такое одно отдельное слово (не два или больше)? Это очень сложные проблемы, которые не могут остаться незатронутыми в настоящей книге Вопрос об определении слова обсуждался во многих лингвистических работах. Упомяну лишь некоторые: Noreen, Vеrt Sprеk, Lund, 1903, 7. 13 и сл; H. Pedersen, Gцtt. gel. Anz., 1907, 898; Wechssler, Giebt es Lautgesetze?, 19; Boas, Handbook of Amer. Indian Languages, I, 28; Sapir, Language, 34; Vendryes, Le langage, 85. 103; A. Gardiner, British Journal of Psychology, April, 1922. .

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21